Двадцать один год (СИ)

- Рем, тебе вот этот, побольше, ты ж мужик, как-никак.

Люпин, покраснев, взял с подноса бокал, который русские назвали бы штрафным. Лили залпом - от нервов - выпила свой, бросила в рот шоколадную конфету. Сначала перед глазами зал слегка закружился, но потом стало гораздо веселее, и проблемы показались пустяковыми, а она себе - сильнее и смелее всех. И когда заиграли “Кумпарситу”, хоть белый танец и не объявляли, она, сверкнув глазами, через весь зал пошла к Джеймсу и на глазах у изумленной Пенни, как умела, сделала реверанс.

- Приглашаю вас, мистер Поттер…

Коротко кивнув Черри, Джеймс взял Лили за руку, за талию и уверенно повел.

Оба вскинули подбородки. Лили, инстинктивно угадывая движения, мягко и легко гнулась на резких поворотах. Поттер шел жестко, стискивая ей кисть почти до боли, то отстраняя партнершу, то прижимая к себе. Вот он откинул её назад так, что прическа слегка разбилась - вот привлек к себе, и сквозь ткань её платья и его костюма она ощутила, как горяча его кожа. Дух захватило. В конце танца он снова привлек Лили к себе, так тесно, что стало больно ребрам - какие у него сильные были руки! - и прошептал:

- Эванс, люблю я тебя. Правда, люблю. Только не пей больше и не глупи. Все будет хорошо.

Горячие губы обожгли уголок её рта, скользнули по щеке, по шее. Ослепленная и оглушенная, Лили стояла посреди зала. С потолка сыпалось конфетти. Люпин куда-то пропал. Часть парочек разбрелась, другие по углам прохлаждались напитками - наверное, отнюдь не только сливочным пивом. А Лили, прижимая руки к груди и ощущая странную вялость в ногах, тем не менее чувствовала, что парит над землей - и жизнь была готова отдать тому, кто подарил ей это давно забытое ощущение полета.

========== Глава 43. Клайд, Роберта, Сондра ==========

Утро пахнуло подтаявшим снегом, насыпавшимся в открытую форточку. Лили, продрав глаза, обнаружила себя, растянувшуюся на диване в гриффиндорской гостиной. У нее в ногах, сжавшись в комочек и уткнувшись лицом в локти, дремала растрепанная Нелли Гамильтон. Прямо на полу бледнело платье Алисы: она припала к плечу богатырски храпевшего Фрэнка. В опрокинутом кресле устроился Питер. На первый взгляд в комнате больше никого не было.

Лили потерла виски. Кажется, вчера после танцев Мародеры угощали своих смешанным с медовухой шампанским…. А может, они туда подлили еще и огневиски… В общем, она помнит, что она опять - на сей раз без музыки - прошлась с Джеймсом в танго, потом он и Сириус подняли её и на плечах протащили по коридору, а она хохотала и болтала ногами (кстати, где её туфли?), потом то же самое проделали с Марлин, а Люпин и Мери к тому времени давно куда-то делись. Потом Мародеры отыскали Бертрама Обри и раздули ему голову: вроде он осмеял Питера, пробовавшего пригласить Электру станцевать с ним не то польку, не то джигу. Потом все очень быстро бежали…. Не то от Макгонагалл, не то от Филча. Еще вроде валялись в снегу, быстро замерзли, Джеймс её отогревал - ну да, она сейчас лежит на его бордовом пиджаке. А где он сам?

- Эванс, водички дай, - прохрипели из угла. Лили моргнула, ущипнула себя: там точно никого не было видно.

- Поттер, ты чего хулиганишь? Тебя здесь нет!

- А-а… - Джеймс возник, точно из воздуха. - Ну теперь я есть. Дай попить, пожалуйста.

Фыркнув на вежливого Поттера, Лили сползла-таки с дивана, отыскала графин с водой, стакан, налила и, склонившись к Джеймсу, напоила его. Мурлыкнув, он откинулся к стене.

- Я раненый солдат на поле боя, - запел он хрипло. - Сестричка Джейн воды мне подала…

- Какая такая Джейн, - вздохнула Лили. - Где ты Блэка с Ремом потерял?

Он надул и сдул щеки.

- Как бы тебе это сказать поделикатнее? Короче, утешься тем, что им сейчас хорошо.

- И Рему? - с подозрением спросила Лили.

- А то! Мери ему скучать не даст.

- При чем тут Мери?

Джеймс только развел руками.

- Ох, Эванс…

Удалось кое-как растолкать Алису, Фрэнка, Нелли и Питера, но завтрак все пропустили: так тошнило, что есть не хотелось никому. Девчонки с ужасом разглядывали себя в зеркале. Парни прижимали ко лбу холодные компрессы.

К полудню явились остальные старшекурсники, в том числе и Сириус с Марлин, и Ремус с Мери. Последние выглядели очень странно: Ремус как будто под гипнозом обчистил прохожего и теперь страшно стыдился, а Мери, хоть и хотела его поддержать, но сама - удивительное дело - смущалась. Что до Блэка с Маккиннон, то они успели попасться Макгонагалл.

- Мы выслушали, во-первых, что из-за напившихся гриффиндорцев отложили отбытие поезда до завтра, - докладывал Сириус в своей неподражаемой небрежной манере. - Во-вторых, что головастику Обри придется провести в Больничном крыле все каникулы…

- Так ему и надо! - пискнула Нелли.

- Согласен, - снисходительно бросил ей Сириус. - Но Макгонагалл в ярости. Так что нам с тобой, брат Джеймс, не миновать розг и кандалов.

Поттер картинно всхлипнул, и они пожали друг другу руки. Марлин забросила голые длинные ноги (она успела переодеться в коротенький халатик) на колени Блэку и прожурчала:

- А если вас украсть? Твое состояние после розг и кандалов меня не устроит.

- Нас накажут все равно только после каникул, - легко возразил Блэк. - А до того у нас с тобой полторы недели, дорогая.

- Только при моих родителях, Маккиннон, тебе придется вести себя поскромнее, - вставил Джеймс.

- Не придется. Сириус, скажи ему.

- Мы хотели снять номер в “Дырявом котле”, - тон Блэка стал суховатым. - Так что, Джим, нынешнее Рождество - без меня. Если явятся Меда, дядя Альф или тетя Лу - передавай им привет.

На следующий день Лили чувствовала себя прекрасно - ну разве от чистого снега чуть-чуть побаливали глаза. Отлично получилось игнорировать неприязненные взгляды студентов других факультетов - достаточно сказать про себя: “Да они и веселиться-то не умеют, вот и завидуют!” “Ежедневный пророк” принес такие новости, что стало не до школьных дрязг.

Во-первых, Араминта Мелифлуа, этот монстр в юбке, снова проталкивала закон о лишении магглорожденных гражданских прав. (Будь Эммелина в Хогвартсе, непременно устроила бы Электре Мелифлуа “темную”). Беда в том, что на сей раз проект нашел куда больше сторонников - не в последнюю очередь, как доказывали за завтраком Алиса и Люпин, из-за тиранической политики Крауча. Именно с ним была связана вторая новость: он выдвинул против нынешнего министра магии обвинение в преступном бездействии и сношениях с темными магами. Всем было очевидно, что Крауч метит на его место.

- Такого человека нельзя допускать до высшей власти, - горячилась обычно спокойная Алиса. - Это прямой путь к тоталитарному государству. С ним мы будем, как немцы при Гитлере с Гриндевальдом. Или как русские при Сталине.

- А ты уверена, что это так уж плохо? - кривился Сириус. - Да, придется чем-то пожертвовать, чтобы прищучили всякую шушеру. Зато наступит порядок. Что ты предлагаешь, а? Альтернатива? Попробовать договориться с фанатиками вроде Мелифлуа? А если они потребуют, чтобы сначала показательно казнили магглорожденных?

Лили вспомнила, как косились на нее на заседаниях Клуба слизней Регулус Блэк и сын того самого Крауча. “Да уж, такие могут и потребовать”. Хотя какой смысл их бояться? С ними надо бороться, законным или - Лили ощутила себя словно снова едущей на плечах у парней: тот же дикий кураж - незаконным путем.

…Она пыталась следить взглядом за Джеймсом, но пришлось отвернуться еще на выходе из Хогвартса: к Поттеру подбежала Пенни-Черри, уцепилась за локоть и принялась отчитывать за что-то мерзким голоском. Он покорно слушал и успокаивал. Да, вот уж что погубит Джеймса, так это его доброе сердце. Лили улыбнулась. Она больше не ревновала, уверенная в его чувствах - удивлялась только, как долго не замечала в этом славном парне главное его достоинство: безотказную щедрость души. В самом деле, он же старается не обидеть, всякого готов пожалеть и утешить - если, конечно, человек достоин утешения и жалости, а не наказания. Ничего, пусть он только развяжется с Пенни-Черри (бедняжка, вот ведь влип). А там у них с Лили все будет хорошо.