Угли "Embers" (СИ)

— Что городская кошка делала здесь? — хмуро спросил Зуко, осматривая одного из фермерских детей, смотревших на него большими глазами.

«Хороший вопрос, — подумала Амая и украдкой взглянула на ученика. — Ты всегда замечаешь, когда что-то не на месте, правда? Хорошая привычка».

— Это какой-то безумный покоритель земли из Верхнего Кольца, — с недовольной миной отозвалась жена старосты, Ву. Она махнула рукой куда-то в сторону северо-запада. — Он переделал несколько полей за Внутренней стеной, чтобы сделать не что-нибудь, а зоопарк. Говорят, несколько дней назад животные в панике носились по улицам во всем городе!

Это породило целую волну слухов и сплетен: о чем думали дворяне из Внутреннего Кольца; кто станет кормить город, если это повторится; сколько заплатили фермерам в компенсацию за вред, о котором нельзя говорить; значит ли это, что генералы снова будут отодвигать Внешнюю Стену; значит ли это, что война идет хорошо?..

Зуко, со страхом заметила Амая, внимательно прислушивался ко всем разговорам.

«И чего ты удивляешься? — спросила себя целительница после небольшого раздумья. — Немалая часть этих людей из Народа Огня. Он видит их так же ясно, как они видят его. Если он и Муши планируют… ту невозможную вещь… разумеется, ему надо знать о том, что их волнует».

Она никогда не ожидала такого внимания к деталям от юноши возраста Зуко, неважно, встречался он с духами или нет.

«Они на самом деле собираются это сделать: эвакуировать своих людей, создать убежище за стенами Ба Синг Се. Я так долго приглядывала за моим спрятанным народом…»

Но быть целителем значит делать то, что лучше для пациента, а не то, что хочется тебе. Амая сделала над собой усилие и продолжила свой утренний обход тех, у кого не было времени или сил, чтобы прийти в Нижнее Кольцо. Она дождалась, когда они сели на обратный поезд, чтобы пробормотать:

— Думаешь, вы сможете отправить весточку в город, когда окажетесь в безопасности?

Зуко поднял единственную бровь и усмехнулся ей улыбкой, так похожей на улыбку его дяди.

— Вы просто хотите узнать об этом? Или хотите помочь это осуществить?

***

— Я не хочу!

Сидя у стены подвала, Тингжэ задержал дыхание, радуясь, что отправил Суин наверх при первых же признаках полномасштабного приступа гнева у Джинхая. Он видел, как «Ли» старательно сосчитал до десяти… А королевский род Созина никогда не отличался спокойствием и ровным характером.

— Покорение огня, — ровно сказал молодой принц, продолжая сидеть на месте, — идет от дыхания, а не от мускулов. Моему учителю понадобились годы, чтобы вбить это в мою голову, но у меня много плохих привычек. Тебе следует начинать с хороших. Огонь не похож на другие элементы. Земля не поднимется и не раздавит тебя, вода и не подумает затянуть тебя вниз. Но огонь будет распространяться и обязательно попробует захватить всё, что сможет. Ты должен контролировать свой огонь, и ты должен начать с дыхания.

— Нет, это глупо, и с тобой невесело, и…

Подросток резко выдохнул, и пламя взвилось вверх.

Тингжэ усилием воли заставил себя сидеть на месте, даже когда Джинхай вскрикнул, когда пламя окружило обоих покорителей огня. «Он не причинит вреда ребенку. Забудь про его отца… Мальчик, которого ты видишь, терпеливый, добрый и не любит смотреть на страдания других.

Духи, пожалуйста, пусть я буду прав».

— Ты можешь пробить огонь другого покорителя решительным движением, если ты контролируешь собственный огонь, — голос Зуко напоминал железо. — Хочешь выйти из круга? Сделай это.

Джинхай раскрыл рот.

— Но… но это же нечестно!

— А кто тебе сказал, что покорение — это честно? — голос Зуко не стал мягче. — Это огонь, Джинхай. Каждый раз, как ты его покоряешь, ты входишь в клетку с диллольвом. Злым, голодным диллольвом. Если ты не будешь сохранять контроль, он прожует и выплюнет тебя!

— Папа…

Стиснув спрятанные в рукавах пальцы, профессор покачал головой.

— Когда я учился, мой учитель швырял просто огромные булыжники мне в голову, сын. — «Хотя, стоит сказать, я был старше». — Ли прав. Покорение — это нечестно.

Джинхай протянул руку к огню и отдернул её.

— Но он держит огонь!

— Ну конечно, — сухо подтвердил Зуко. — Ты же не хочешь, чтобы весь дом сгорел дотла? Если я его отпущу, именно это и случится. — Зеленые глаза сузились. — Огонь это власть, Джинхай, это упорство достигать намеченной цели. Как сильно ты хочешь пройти сквозь огонь?

«Не двигайся, — строго сказал себе Тингжэ. — Пока ему не грозит реальная опасность… не двигайся».

Ещё один рассчитанный вдох, и круг огня Зуко стал меньше.

— Как сильно ты этого хочешь?

Джинхай с круглыми глазами пятился от огня, оглянулся на отца, словно не желая верить в происходящее.

— Ты злой!

— Ты ещё меня злым не видел, — в голосе Зуко прозвучала нотка угрозы, от которой на затылке Тингжэ зашевелились волосы. — Джинхай, «я устал» — это причина остановиться, «я не знаю, что мне делать» — это причина остановиться, «я не хочу» — это не оправдание. — Высота пламени стала чуть ниже. — Настойчивость. Чего ты хочешь?

Почти касаясь пламени кончиками пальцев, Джинхай отпрянул назад, чуть не споткнувшись о колено Зуко. Мальчик снова посмотрел на Тингжэ, по-прежнему ошеломленный тем, что его отец ничего не сделал.

«О, как бы мне хотелось!» Но вместо этого Тингжэ изогнул бровь так же, как в тот раз, когда Джинхай обращался к нему с проблемой, которую должен решить сам, и прошептал одними губами:

— Думай.

Джинхай моргнул и сглотнул.

— Я хочу… остановиться?

Огонь потух.

— Это тоже работает, — устало сказал Зуко. — На сегодня хватит.

Джинхай уже пробежал полподвала, затормозил перед отцом, его глаза были огромными и ранеными… повернулся на пятках и бросился вверх по лестнице.

Тингжэ с тяжелым сердцем вздохнул и посмотрел на стоящего перед ним подростка, сдержанное лицо которого выражало вызов, а поза была сбалансированной и слегка напряженной.

«Он ждет, что я нападу на него».

А что ещё ему оставалось думать?

— Пойдемте в сад, — предложил Тингжэ. — Думаю, вам солнце нужно даже больше, чем Джинхаю.

Удивленный и настороженный, Зуко последовал за ним.

— Совет одного учителя другому, — спокойно сказал Тингжэ, когда они сели на скамейку. — Если вы устали до того, что готовы выйти из себя, отправьте учеников домой.

Зуко поморщился.

Зная о гордости, свойственной молодым людям, Тингжэ ждал, не нарушая затянувшуюся тишину.

— …Так не должно было быть, — Зуко разглядывал заросли горчичных кустов. — Я обещал дяде, что буду думать. Я… сейчас дела идут куда лучше, чем когда… мы застряли на плоту на три недели, не имея ничего! Я не должен сердиться!

— Возможно, — согласился Тингжэ. «На плоту? В изгнании или нет, как юный принц оказался на… Нет, оставь это Мейшанг. Если она права, нас ждет невероятная история». — Ну, если бы я застрял на плоту на три недели, думаю, я бы злился до сих пор. И это не говоря о других событиях, о которых вы упоминали.

Неизуродованный шрамом глаз сузился.

— Когда Агни Кай закончен, он закончен.

— Так мне и сказали, — признал Тингжэ. «А теперь ты рискуешь жизнью в надежде, что окажешься прав, и он больше похож на дядю, чем на своего отца. Ты просто сентиментальный старик». — Но исход дуэли не меняет того факта, что вас предали ещё до её начала.

От стиснутых кулаков повалил дым.

— Я обязан ему верностью, — сквозь стиснутые зубы выдавил подросток.

— Мне, жителю Царства Земли, сложно представить, насколько сильна подобная связь, — с некоторым оттенком грусти проговорил Тингжэ. — Моя жена отдала мне не только свою руку, но и часть своей душевной силы. Иногда я сомневаюсь, что моя любовь может быть равноценным ответом. — Он грустно улыбнулся и откинулся на спинку скамейки. — Мейшанг хочет пригласить вашу семью на ужин в складчину на следующей неделе.

Зуко замешкался, дым исчез.