My December (СИ)

Неужели она — родная сестра Ленни? Тогда этим можно все объяснить. Почему Мария именно к Грейнджер пришла знакомиться с таким интересом. Почему сейчас она решила провести время с ней. Девушка была уверена, что села когтевранка сюда не потому, что Гарри или Рон привлекли ее.

— Родные? — узнал Уизли, смотря, как Страцкий с другом усаживаются на свои места. Хорошо, его не угораздило сесть рядом с Гермионой — она бы тут же пересела.

— Не-ет, — протянула она, махнув рукой. На секунду ее взгляд остановился на Грейнджер, но затем она снова посмотрела на Рона. — У нас мамы были сестрами. Его фамилия теперь Страцкий, а моя — Финч.

— Как интересно, продолжай, — опустив подбородок на руку, попросил Рон.

— Ну, в моей семье были вейлы. И я процентов на сорок так же вейла, — захихикала Мария. Она провела рукой по идеально ровным волосам, а затем спросила: — Так холодно. Есть ли здесь что попить?

— Да, будешь сливочное пиво? — спросил Рон, который во второй раз вскочил со стола за эти три минуты. — Тебе заказать?

— Пожалуйста. И моему брату с Карлом так же. — Уизли побежал к стойке.

Нависла долгая, неудобная тишина. Напряжение передавалась от одного ученика к другому, отражаясь на их лицах. У каждого была своя причина: у Гермионы ненавидеть Страцкого, у того любить девушку. У Гарри странное чувство того, что он хочет ударить когтевранца по лицу, размазав по стене. Мария зло поглядывала на Грейнджер, проговаривая про себя гадости. Только Карлу было все равно, сидел себе мирно и книжку читал.

Гермиона настойчиво избегала встречи взглядом с Ленни. Она и боялась, и не хотела, и было слишком противно смотреть в его глаза. Глубокие, бездонные.

— Вы похожи, — заметила Джинни, обратившись к Страцкому. Тот усмехнулся.

— Формой лица. Но цвет волос и глаз у нас, к сожалению или радости, разные, — мягко ответил он.

Грейнджер поджала губы. Как же этот голос напомнил ей первый день их встречи — когда парень помог ей и проводил до гостиной. Тогда казалось, что этот человек — идеальный. Такой тихий, вежливый, умный, умеющий неплохо шутить. Но первое впечатление обманчиво — гриффиндорка в этом уже убедилась.

— Вот, — сказал появившийся Рон. Он расставил четыре бокала — Марии, Гермионе, Джинни и Гарри. — Сейчас принесу остальные.

— Спасибо, — широко улыбнулась когтевранка, подмигнув Уизли. Тот, отходя назад спиной, наткнулся на стул и чуть ли не упал, засмеявшись на весь зал.

Грейнджер закатила глаза. Как же она не любила девушек, подобных Марии. Они всегда умели общаться с парнями, завораживать их одним только своим видом. И, такие, как Рон, теряли над собой контроль, мечтая, чтобы она хоть раз посмотрела на них.

Она задумчиво перевела взор на Гарри — ему тоже понравилась новенькая, но он явно не получал того удовольствия, что Рон. Парень не стремился угодить Марии, показать свою заботу или умение шутить, нет. Он просто наблюдал за смешными попытками Рона.

Мурашки пробежали по спине Гермионы, когда она заметила пристальный взгляд когтевранки. Та уже не смотрела так же весело и мило, как делала это обычно. Холод засверкал в ее зеленых глазах, а брови слегка приподнялись. Губы изогнулись в недовольную дугу, но тут же распрямились, когда Грейнджер посмотрела на Марию. Та сделала вид, что просто пробегает взглядом по лицам новых “друзей”, поэтому моментально глянула на Джинни.

Странная дамочка. Гермиона предположила, что она — отражение своего брата в характере. Такая же стерва, скорее всего. Точно так же пудрит всем мозги своей кокетливостью, а затем предает.

Девушка испугалась за Рона — а что, если он повелся на все это? И история, что произошла с ней самой, повторится с другом? Гермиона решила, что обязательно переговорит об этом с Уизли. И, если не поможет, скажет Гарри, чтобы тот принял меры.

— Это все, — сказал рыжеволосый, принеся еще стаканы с напитками. Аккуратно поставив их на стол, он присел, взяв свою кружку. Опустошив половину одним глотком, он облегченно выдохнул, посмотрев на удивленную Марию. — Предполагаю, что это — талант.

Джинни, закрыв лицо руками, засмеялась в ладони, содрогаясь всем телом. Гермиона так же не выдержала, пару раз крякнув. Финч же, сидящая около Рона, немного отодвинула свой напиток, скривив лицо своему брату. Тот снова хмыкнул. Гарри только сильнее нахмурил лоб, настороженным взглядом изучая Страцкого.

— Знаете, я не понимаю, почему меня определили именно на Когтевран, — начала беседу девушка.

“Да уж, — подумала Грейнджер, — мозгов-то у тебя нет”.

— И сначала я даже расстроилась, — Мария сложила руки вместе, тяжело вздохнув. — Потому что там, не в обиду тебе, Лен, учатся одни зануды и ботаны, я вам серьезно говорю. Ни с одной девчонкой ни о чем нормальном поговорить нельзя. А с вами можно, — добавила она, улыбнувшись. — Но потом я подумала: мальчики там умные, семьи у них обеспеченные, выбирать есть из кого. А я такая одна там. Красивая, имеется ввиду. Потому что остальные — просто ужасные, — залилась смехом она, слегка ударив Рона по плечу. Тот так же заржал (именно, что заржал) во весь голос, запрокинув голову назад.

Гермиона в этом ничего смешного не видела. Даже намека на шутку разглядеть не смогла. Только самолюбие и слишком большую самоуверенность в Марии.

Джинни, видимо, тоже разделяла мнение Грейнджер, потому что буравила когтевранку злым взглядом.

“Дура дурой, — размышляла она. — Не влюбиться никто в такую в Когтевране”.

— Ладно, что все обо мне да обо мне? — хихикнула Мария.

Может, потому что только ты и разговариваешь?

— Давайте о ком-либо другом. Например, о Гермионе, — сама же выбрала тему девушка.

Ленни яростно посмотрел на сестру, под столом ударив ее ногу своей. Та, шикнув про себя, лишь сильнее улыбнулась, рассматривая спутанные локоны гриффиндорки.

Та не могла не подметить, что, даже после такого сильного ветра, волосы у Марии остались ровными. Чтобы добиться такого результата на своем веке, Грейнджер пришлось бы не один час провести около зеркала.

— Вот, например: у тебя есть парень? — поинтересовалась она, закинув одну ногу на другую. — Ты же знаешь, что такое иметь парня, верно?

Все мышцы враз напряглись, и девушка поежилась. Грейнджер сжала руку в кулаке, сжимая зубы до скрипа.

Почему эта дура столько себе позволяет?

— Знаю, — еле сдерживая себя, проговорила Гермиона на выдохе. — И нет, я одна.

— Как жаль, — сделав вид, что прониклась ситуацией, ответила Мария.

— Она встречалась с Крамом, — встрял Рон, который подумал, что слишком долго молчал.

— Крамом? Виктором? — удивилась она, расширив глаза.

— Точно, — гордо подметила Грейнджер. Она поставила себе галочку в голове — ха, уделала эту дуру самовлюбленную.

— Что ж, неплохо, — с легкой завистью в голосе проговорила Финч.

— Нам пора, — оповестил вдруг Страцкий, поднимаясь из-за стола. Он кинул предостерегающий взгляд своей спутнице, попутно собирая вещи.

— Что? Куда это? — удивилась сестра, так же поднявшись на ноги.

— Мария, — сказал он и, отвесив всем поклон, удалился из заведения.

— Извините, — опустив плечи, девушка накинула на себя куртку, кивнув Карлу. Она быстрыми шагами преодолела расстояние между ней и братом, и они оба скрылись на улице.

— Приятно было поговорить, — пробормотал Карл, который и слова не сказал. Положив на стол монеты, он поспешил выйти из заведения. — За пиво.

Гермиона ощутила, как все тело расслабляется и взяла свою кружку. Она отметила про себя, что никто, кроме Рона, до этого к сливочному напитку не прикоснулся.

***

Гермиона шла бесшумно, словно кошка. Мягкой, плавной походкой. Она ступила на порог комнаты и замерла, уперевшись ногой в спинку дивана. Прошипев про себя, девушка осторожно оглянулась.

Пламя в камине бросало блики, озаряя комнату мягким желтым светом. Они плясали по гостиной, освещая двух старост нежными лучами.

Драко, облокотившись о стол, что-то держал в руках. Спина его была согнута, ноги слегка подкошенными. Из-под облегающей рубахи выпирали лопатки. От этого он казался ниже, склонившись над чем-то.