The Beginning of the End (СИ)

- Договорились. Диктуйте адрес, - Линдсей говорил уже совершенно деловым тоном. Меила заставила себя отбросить опасения и продиктовала адрес своему бывшему опекуну.

Потом они тепло, но коротко распрощались. Меила некоторое время сидела у аппарата, опершись локтями на стол, глубоко задумавшись, - потом поднялась и, поплотнее запахнув просторный шелковый халат, отправилась к мужу, который был занят с Фэй.

Меила встретила гостя в широком пестром пеньюаре - вольность, позволительная молодым матерям. Линдсей заметил, что ее фигура еще не утратила округлости после родов. Он улыбнулся, шагнув в прихожую и сняв шляпу.

- Добрый вечер, Меила.

Миссис Уорминг приняла у гостя пальто, отряхнув его от снега, и предложила новые домашние туфли. Был январь, и на улицах хватало грязи.

Некоторое время Линдсей и Меила рассматривали друг друга при слабом электрическом свете. Меила стала старше - и, конечно, материнство и жизненные испытания не прибавили ей красоты; однако египтянка была все еще очень эффектна. Она была из тех, кого мужчины не забывают.

Меила же про себя подумала, что Линдсей превратился в старика, и немудрено, что она не узнала его по голосу. Однако она была очень рада его видеть. Улыбнувшись, хозяйка пригласила Линдсея в гостиную.

Там гостя приветствовал Имхотеп - жрец поднялся из кресла навстречу ему, и они коротко поздоровались. Линдсей, как и все другие, был изумлен, поражен знакомством с мужем Меилы - но держался хорошо и, похоже, произвел на Имхотепа благоприятное впечатление.

Линдсей заглянул в детскую, где Роза сидела с обоими малышами, и похвалил детей. Чувствовалось, что он сам хороший отец и, наверное, уже дед…

Потом Меила попросила у мужа разрешения поговорить со своим опекуном наедине.

Миссис Уорминг принесла гостю бренди, а своей хозяйке воду с лимоном. Они расположились в креслах у столика, перед окном, - шторы были раздвинуты, и было видно, как за стеклом в темноте падает крупный мокрый снег.

Меила первая заговорила, преодолев неловкость.

- Простите, что не предложила вам курить, - у нас маленькие дети.

Линдсей улыбнулся.

- Конечно, мэм. Но я и не начинал курить - как видите, держусь в форме.

Оба рассмеялись.

Потом Меила сделала глоток из своего стакана и, промочив горло, произнесла:

- Если позволите, я сразу перейду к делу. Я хотела бы поговорить с вами о бизнесе… и о моем муже.

Линдсей молчал, вежливо и выжидательно глядя на бывшую воспитанницу. И она продолжила, опустив глаза.

- Я до сих пор не знаю, что делать с моими деньгами. Я сохранила их, и моя дочь нуждается в обеспечении. Может быть, появятся еще дети. Но мой муж… он сотрудник Каирского музея, археолог, и не очень практичен.

Меила подняла глаза на Линдсея.

- Поймите меня правильно, Оскар. Сети - моя единственная любовь, он умнейший, прекраснейший на свете… я не представляю, что могла бы связать жизнь с другим. Но он совсем не деловой человек!

Линдсей сделал глоток бренди. Видно было, что он всерьез озадачен.

- Далеко не всем нужно становиться деловыми людьми. Египет инертен, как многие мусульманские страны, хотя и в меньшей степени, - наконец сказал англичанин.

Он взглянул на Меилу.

- Думаю, вы могли бы сами начать свой бизнес и преуспеть. Я знаком с несколькими такими леди. Однако преуспеяние жены, когда она является двигателем бизнеса, почти всегда разрушает семью.

Линдсей улыбнулся и торопливо прибавил:

- Конечно, я уже давно не ваш опекун и не вправе поучать вас. Но я откровенен с вами как с умной женщиной. Мужская природа, увы, везде одинакова.

Он глядел на нее сейчас как преуспевающий мужчина - с сожалением и превосходством.

Меила усмехнулась.

- Спасибо, сэр, мне все понятно.

Она вспоминала, какие дела этот человек проворачивал с ее отцом…

- А чем вы сейчас занимаетесь?

- У меня своя косметическая фирма. Ведем дела вместе со старшим сыном, - охотно ответил Линдсей. - Фирма называется “Секрет Клеопатры”.

Меила сжала губы, ощутив внезапное отвращение.

- Неплохая реклама, так?

- Да, - согласился Линдсей. - Однако в Лондоне у меня уже много конкурентов. На вашей родине конкуренция пока что гораздо слабее.

Египтянка постучала ноготками по стакану.

- По-моему, это только вопрос времени.

Линдсей с удовольствием отпил бренди.

- У вас еще предостаточно возможностей. Вообще, вы в гораздо лучшем положении, чем был я, когда начинал все с нуля в Лондоне, - искренне прибавил англичанин. - Если господин Амир, по-вашему, недостаточно прогрессивен, предложите ему заняться фермерством, когда вернетесь в Египет. Будете жить как древние египетские аристократы, получая доход с имения, - рассмеялся Линдсей.

Он пригладил свои светлые волосы, которые, казалось, почти не поседели.

- А потом, когда ваш муж войдет во вкус, может быть, вы вдвоем откроете на вашей земле магазин или даже ювелирный салон.

- Если войдет во вкус, - Меила вздохнула. - Спасибо, это неплохая идея.

Идея и вправду была хороша - как она сама не додумалась? Может быть, важно услышать такой совет именно из уст успешного мужчины!

Больше о делах в этот вечер они не говорили. Меила и Линдсей вернулись к Имхотепу, и Меила от души развлеклась, рассказывая Линдсею историю их знакомства. Некоторые детали повторялись из рассказа в рассказ, когда Имхотепа представляли новым людям, а некоторые египтянка сочиняла на ходу.

Потом ей понадобилось покормить дочь, но к ужину Меила снова вышла. Теперь Линдсей занимал их, делясь забавными и трогательными историями из своей семейной жизни. То, что касалось развития его фирмы, англичанин предусмотрительно обходил стороной.

Когда они прощались, Линдсей, в свою очередь, пригласил Меилу с мужем как-нибудь зайти.

- Моя жена давно хотела познакомиться с вами, - сказал он египтянке.

Линдсей был уже в дверях, когда Меила вспомнила о другом очень важном человеке.

- Скажите, вы не встречались с миссис Теплтон? Как она поживает?

Линдсей замер, схватившись за косяк.

- Вы ничего не слышали?.. Миссис Теплтон умерла, в июне позапрошлого года.

- Неужели? - прошептала Меила.

Так значит, миссис Теплтон была уже мертва, когда они путешествовали в Ам-Шер - и когда Роза советовалась с нею во сне…

- Какая потеря, - сказала египтянка дрогнувшим голосом. У нее защипало в глазах, и она отвернулась. - Благодарю вас, что сообщили, Оскар. До свидания.

- Жду вас в гости, Меила, - сочувственно сказал Линдсей и закрыл за собой дверь.

* англ. “Church of Our Lady of Dolours”, католическая церковь в Лондоне, основанная в 1864 году.

========== Глава 40 ==========

Меила пошла навестить миссис Теплтон на Бромптонском кладбище. Одна. Линдсей по телефону подробно объяснил египтянке, как найти могилу, и предложил пойти с ней; но Меила отказалась.

Неся в руках букетик бледных тепличных орхидей, она медленно шла по проходу между холмиками, увенчанными большими каменными крестами и надгробиями, с крылатыми ангелами, изваянными в античной манере. Было холодно, но египтянка почти не ощущала этого. Черная шаль, наброшенная на голову поверх пальто-пелерины, мешала ей видеть и слышать, и Меила спустила ее на плечи.

“Знаешь ли ты, что я сегодня здесь?..” - подумала египтянка.

Она размышляла о душе старой учительницы, и для нее это было таким же насущным вопросом, как для большинства - забота о куске хлеба.

Идя вдоль рядов могил в задумчивости, Меила, однако же, считала их; и остановилась на шестом. Повернув налево, она быстро дошла до холмика с невысоким серым надгробием. Никакого портрета, только имя и даты жизни.

“Элинор Гарриет Теплтон, 14 мая 1870 - 25 июня 1933”.

И эпитафия:

“Заботливая мать столь многим”.

Меила вздохнула с огромным волнением, думая о рассеянных по свету учениках этой женщины.