My December (СИ)

Затем девушку охватил страх, который волнами исходил от ее худощавого тела. А что, если он прав? Что, если папа мертв? Прямо сейчас? Что, если врачам не удалось спасти его? Вдруг он сейчас лежит на белоснежной больничной койке и сердце его больше никогда не будет биться вновь? А все из-за какой-то глупой книги, которую Гермиона еще недавно считала центром мира.

Губы девушки задрожали, а в глазах было столько боли и яда, что хватило бы на весь Хогвартс вместе взятый. Лицо перекосилось от ненависти - прежде всего, к себе самой. Мерлин, как же Гермиона ненавидела всю свою сущность, свою глупость, беспомощность…

Она резко развернулась, и рванный подол ее мантии взметнулся в воздух, оголяя худые икры. Гриффиндорка бежала от этого места, друзей, от самой себя.

Рональд сделал решительный шаг вперед в надежде догнать Гермиону. Но Гарри схватил его за руку, покачав головой. Она ясно дала понять, что не нуждается в их компании. И они просто не имели право винить девушку за это. Просто ей сейчас это было надо. Все будет хорошо.

— Эй, ребят, смотрите-ка, кто идет! Это наша гриффиндорская шлюшка? Да, Пэнс? — слова Теодора, сопровождаемые диким хохотом, разнеслись по помещению, отскакивая от толстых стен.

— Эй, Грейнджер! У нас для тебя подарочек! — наиграно сладким голосом сказал парень.

Гермиона невозмутимо шла в сторону гостиной старост, делая вид, что особо не вслушивается в разговор.

— Ты ведь любишь подарки? Наверное, Малфой много дарит за отсос, да?

Девушка резко остановилась, приоткрыв рот от удивления и возмущения. Ее шоколадные глаза посмотрели прямо на Пэнси, которая, как ни в чем не бывало, стояла возле Нота, положив руку ему на плечо. У всех слизеринцев на груди был приколот круглый, красный значок, на котором большими буквами было написано: “Шлюшка-Грейнджер”.

Гермиона почувствовала резкий укол обиды и злости. Да как они могли? Зная, как ей больно сейчас, сделать такое… Да нет же, этим мерзавцам нет дела до такого мусора, как она. Наверняка, никто из них не знает о том, что произошло. Им это попросту неинтересно. И плевать, что она - тоже человек. Что гриффиндорку разрывает на части, что она уже не знает - хочет ли жить…

Конечно, главное - это месть Пэнси за то, что Гермиона посмела “отбить” Малфоя. Да ей плевать на него, на всех этих выряженных, как на парад, придурков, на учебу… На все плевать!

Теодор не спеша продвигался в сторону девушки, хищно улыбаясь. Его узкие глаза болотного цвета рыскали по Гермионе, как бы насмехаясь. Он положил свое здоровое лапище на ее плечо с такой силой, что гриффиндорка чуть не упала. Она округлила глаза, пятясь назад.

— Эй, ты чего? — парень перехватил ее руку, одним резким движением прикрепив значок к груди. Девушка пыталась вырваться из его крепких рук, чтобы сорвать эту чертову надпись. — Я же говорил, это - подарок. Отсосешь мне, а? Я ведь почти что Драко. Ну, правда не блондин, но это можно изменить. — Парни сзади него прыскали от смеха, держась за животы, то и дело выкрикивая позорные слова в ее сторону.

— Еще встретимся, монашка! — сказал слизеринец, продолжая смеяться.

Гермиона набрала полный рот слюны и со злостью плюнула прямо в перекосившееся от отвращения лицо Нота, который ослабил хватку. Воспользовавшись этим, девушка сделала рывок, убегая от толпы сокурсников, которые, по-видимому, решили последовать за ней, чтобы хорошенько проучить.

Девушка бежала что есть мочи в то место, где ее точно не найдут. Сзади слышался топот и угрозы, но гриффиндорка продолжала бежать.

“Ненавижу, ненавижу. Ненавижу!”

Поворот за поворотом - кажется, оторвалась. Она то и дело, беспокойно оглядывалась назад, слыша шорохи и чьи-то тихие шаги. Грейнджер не могла отделаться от ощущения, что за ней следят, что кто-то старательно прожигает дыру в ее спине. Но поворачиваясь, осматривая лестничную площадку, она ничего не замечала - только лишь кривые тени, напоминавшие ей призраков.

Сквозь окна пробивался мягкий свет закатного солнца - он красиво ложился на темный пол, создавая блики. Ей снова так захотелось остаться в лесу, не видеть ни одной живой души. Вдыхать вечерний воздух, не чувствуя обжигающего воздуха.

До потайного выхода, который она обнаружила пару лет назад, оставалась одна ступенька. Гермиона сделала последний шаг, слыша, как скрипит снег.

В полумраке ее глаза различили высокую, ярко разодетую женщину со светлыми волосами. На высоких каблуках она криво шла навстречу. Судя по всему, женщина направлялась в сторону Хогвартса. Блондинка была всего в нескольких шагах от Гермионы. Губы ее растянулись в широкой улыбке, глаза засияли. Самопишущее желтое перо закружило вокруг своей хозяйки.

— Ах, ты, должно быть, Гермиона Грийнже? — спросила женщина, положив свою пухленькую руку на плечо девушки. Девушка нервно сглотнула, поджав губы.

— Грейнджер, вообще-то, — бесцветным голосом выплюнула гриффиндорка.

Меньше всего на свете ей хотелось говорить с этой гротескной женщиной, которая действовала всем на нервы. Которая в прошлом году наплела ерунды насчет их с Гарри отношений, а в этом поливала грязью Дамблдора и самого Поттера.

— Я совсем обыскалась тебя, дорогая, — пролепетала она, издав непонятный звук, похожий на смешок. Поправила пушистый воротник своей шубы, скептически глянув на одежду ученицы. - Милая, ты плакала? — наиграно-сострадательным голосом спросила Скитер, на что Гермиона раздраженно фыркнула. Женщина махнула своему перу, давая понять, что интервью началось.

— Ты, должно быть, очень растеряна после того, что случилось?.. Остаться сиротой в таком юном возрасте - просто ужасно. Не расскажешь нам, что случилось с твоими родителями в той ужасной аварии?

В глазах девушки горела ярость. Да как она смеет?! Кто дал этой Скитер право говорить о Гермиониной семье? Да к тому же и ложь!

— Они живы, ясно?! Они оба живы! — прошипела девушка, сверкая глазами. В ее голосе было столько отчаяния, злобы… Всего вперемешку. Гермиона походила на дикого зверя, которого надолго оставили без еды. Рита Скитер будто уменьшилась в размерах под ее испепеляющим взглядом.

Она удивленно посмотрела на Грейнджер, а затем, развернувшись к перу, начала говорить что-то, вроде: “Бедняжка, совсем потеряла рассудок, чувствует вину за случившееся…”

Гермиона встала, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Прозрачная пелена застелила глаза, и сердце больно сжалось.

— Что именно там произошло? Я понимаю, как тебе тяжело - весь магический мир сочувствует тебе. Ты ведь не хотела их смерти, но так вышло, что по твоей… — более серьезным и осторожным тоном начала Рита.

Но гриффиндорка ее не слушала - она метнулась вперед, убегая в непонятном направлении, в который раз за последние два дня. Слезы текли по щекам, скатываясь по шее. Ноги уверенно ступали на пол, унося Гермиону все дальше.

Она бежит.

Куда?

Неизвестно. В пустоту. Туда, где ее не достанут, не тронут.

Дура, тупая дура.

Летит сквозь дождь и ветер. Падает, кричит и плачет. Но никто не приходит и не помогает. Она и не ждет, не хочет. Мыслей нет, только одно - не хочу жить, больше не хочу.

Резкий подъем, и удар в голову. Сильный, жесткий. Так, что звезды летают перед глазами.

Плевать.

Бежит, снова. Но уже не в лес, только не туда. Слишком уж хорошо Гермионе было там, чтобы вернуться. Нет - такую красоту она больше не сможет затронуть.

Чертов мир.

Садиться на землю, кричит.

Что?

Что больше нет смысла в жизни. Что все, что было - глупая ошибка. Что это не ее судьба, и продолжать жить так дальше - не в ее силах.

Зарывается дрожащими пальцами в грязные волосы. Стонет тихо, приглушенно.

“Не хочу больше, нет”

Встает на ноги, идет, бредет. Ползет, спотыкается. Но больше ничего не сможет остановить ее.

— Нет…

Сиплый, потерявший надежду голос. Голос человека, который потерян. Убит, растерян.

Проблемы, как же хорошо вы управляете людьми. Раз, и человек сдался. Думаете, вернутся в колею так просто?