Выученные уроки (СИ)

— Ты плохо выглядишь.

Я не обращаю на нее внимания и просто говорю пароль:

— Биллингсворт.

Так как у нее нет выбора, она громко вздыхает и открывает мне проход. Уже довольно поздно, так что внизу немного народу. Несколько человек посмотрели на меня, когда я вошла, но никто особо внимания не обратил. Но я заметила, как Ал немедленно вскочил, и я знаю, что он ждет меня. Он один за столом, пытался делать вид, что занимается, и я иду к нему, чувствуя себя немного больной.

— Что случилось? — сразу же спросил он.

— Я подралась с Мэддоксом Харрингтоном, — вяло ответила я.

— Это я знаю, — нетерпеливо сказал он. — Но что случилось?

— Он назвал мою маму грязнокровкой, и я разозлилась. Я ударила его. А потом пришел Джеймс, и Мэддокс назвал меня психованной стервой, так что Джеймс его тоже ударил. А потом появился твой отец, и утащил нас с Джеймсом, и наорал на нас. А потом они с Джеймсом серьезно поссорились. И теперь Джеймс в большой беде, — я сказала все это быстро, пытаясь донести главное. Ал приободрился в конце и кажется тайно довольным.

— Ну и хорошо, — сказал он ровно. — И надеюсь, он оттуда не вылезет.

Серьезно? Серьезно?

Я изумленно смотрю на него. Конечно, он не может быть серьёзен. Но, похоже, все-таки да.

— Он заступился за меня! — с недоверием сказала я.

Ал отворачивается, но потом пожимает плечами.

— Мне плевать, как он попал в беду, пока он там.

— И я тоже буду в беде, когда завтра узнают мои родители! Это тебя тоже радует?

— Конечно, нет, — говорит Ал, закатывая глаза. — Но ты не мерзкий ублюдок вроде Джеймса.

— Он получил из-за меня! — повторила я, все еще не веря ему. — Он не мерзкий ублюдок!

Ал пристально смотрит на меня, а я не могу поверить, что мы вообще об этом говорим.

— И что? Теперь ты на его стороне?

Я уверена, что моя челюсть упала прямо на пол.

— Почему я должна выбирать стороны? — выкрикиваю я. — Мне не пять лет, и я не влезаю в вашу глупую маленькую ссору.

— Она не глупая! — кричит он мне. — Ты знаешь, что он мне сделал.

— И я знаю, что ты сделал ему. Теперь вы квиты. Так что избавь меня от этого!

— Не могу поверить, — говорит он, в шоке качая головой. — Он защитил тебя от какого-то идиота, один раз, и все, ты его лучший друг?

— Тебя даже не волнует, что Мэддокс сказал о моей матери? — требовательно спросила я, чувствуя, как мое лицо горит, и я становлюсь все злее и злее.

— Конечно, волнует, но это не имеет к этому отношения.

— Это имеет прямое отношение, — усмехаюсь я. Мне никогда не хотелось его ударить так сильно, как сейчас, но я не могу устроить две драки за один вечер. — Я рада, что ты такой заботливый.

— Ой, хватит драматизировать, — он снова закатывает глаза, и я сплетаю пальцы, чтобы не сорвать с него очки и не врезать ему по лица.

— Знаешь, что? — резко спросила я. — Я рада видеть, что тебя на самом деле волнует. Теперь я знаю, кому ты лгал.

Ал изумленно смотрит на меня.

— А я рад, что знаю, кому лгала ты!

— Прочь с дороги! — командую я, специально врезаясь в него, когда прохожу мимо.

— Не стоит быть такой сукой по отношению ко мне, только потому, что ты зла на себя, — злобно бросает он мне в спину.

Я поворачиваюсь и толкаю его так сильно, что он падает прямо на парту.

— Не смей звать меня сукой.

Он выпрямляется и толкает меня. Я физически сдерживаю себя от того, чтобы сделать с ним что-нибудь еще. Вместо этого я смотрю на него и говорю:

— Почему бы тебе не сбегать и найти папочку? Ты единственный, кого он любит, потому что только ты слишком труслив, чтобы ему противоречить.

И не добавляя больше ни слова, я иду по лестнице в женские спальни.

Какого хрена сейчас произошло?

========== Глава 19. Хьюго, наименее драматизирующий ==========

За один уикенд весь мир перевернулся.

Роуз и Ал поссорились. Джеймс зол на весь мир. Они с Роуз были на грани исключения. Ну, и вдобавок ко всему, моя мать хочет стать министром магии.

Главное, конечно, это то, что Роуз с Алом поругались, и под «поругались» я имею в виду, не разговаривают. И это главное, потому что они никогда так не ссорились. У них были небольшие споры и размолвки раньше, но никогда во всей их жизни у них не было настоящей ссоры, такой, чтобы они перестали разговаривать друг с другом. Я даже не знаю, что случилось. Роуз сказала, что Ал - эгоистичная сволочь, которому плевать, что люди говорят ужасные вещи о нашей матери. Ал не говорит ничего, только что Роуз врет. Они не говорили с самого четверга, а уже воскресенье. Они так долго не разговаривали с тех пор, как научились говорить. Каждый раз, когда они встречаются, только смотрят злобно друг на друга.

Дядя Гарри уехал вчера. Думаю, они с Джеймсом серьезно злы друг на друга, потому что он даже не остался на квиддичный матч Гриффиндора против Хаффлпаффа после обеда (Гриффиндор выиграл с разницей в шестьдесят очков, но Джеймс даже не выглядел довольным). Он не был дружелюбным ни с кем из нас, когда прощался, и я уверен, он очень рад уехать отсюда.

К сожалению, отъезд дяди Гарри означал приезд моего отца. Нет, обычно, я не говорил бы про это «к сожалению», потому что мне вообще-то нравится мой отец. Но все же, папа наверняка убьет Роуз, а мне не очень улыбается потерять сестру в столь юном возрасте. Он приедет в Хогсмид, а мы должны встретить его там в час. Ну, вообще-то, Роуз должна его там встретить, но он сказал, что хочет поговорить со мной тоже, и я думаю, он это устроил. С одной стороны, я рад выбраться отсюда на пару часов, а с другой — я раньше никогда не видел убийства, и, думаю, тринадцать лет — рановато для таких зрелищ.

Я не знаю, где сейчас Роуз. Осталось почти двадцать минут, и как раз столько времени нужно, чтобы дотуда добраться. Последнее, что ей нужно, это опоздать и разозлить его еще сильнее, чем уже есть. Но Роуз никогда не отличалась привычкой упрощать трудности. На самом деле, если бы была награда для тех, кто специально делает свою жизнь сложнее, моя сестра выиграла бы ее сразу же.

— Разве ты не должен скоро встречаться со своим папой? — покосилась на меня Лили, планируя свой очередной ход - они с Амандой играли в шахматы.

— Я должен дождаться Роуз, — я посмотрел в сторону лестницы в девчоночью половину, но не заметил, чтобы она спускалась. Тихий стон привлек мое внимание к шахматной доске, где слон Лили злобно смотрел на нее, пока та приказывала ему сделать ход.

— Не делай этого, — быстро сказал я. — Ты открываешь своего ферзя.

Слон авторитетно кивнул, а Аманда издала негодующий вздох.

— Вы не можете мошенничать! — сказала она, переводя взгляд с Лили на меня и обратно.

Но Лили не обратила внимания и направила вместо этого свою ладью. Аманда прожгла нас обоих взглядом, но я проигнорировал это. Роуз, наконец-то, спустилась вниз, и мне стало интересно, с чего она взяла, что, хотя бы половина ее решений — хорошая идея? Сейчас она разоделась так, чтобы папа уж точно не подумал, что перед ним милая и невинная маленькая девочка. Ее юбка чересчур короткая, а джемпер выглядит так, будто был ей как раз три года назад. Она как будто пытается создать себе еще больше проблем.

— Ты готов? — спросила она меня и закатила глаза при виде Лили, которая смотрит на нее самодовольно, наверняка думая то же, что и я, но в намного более злом ключе.

Я только киваю и встаю, чтобы выйти вслед за ней из общей гостиной. Она не говорит со мной, пока мы идем вниз по лестнице к главной части замка. Я вообще-то чувствую себя неудобно, потому что некоторые мальчишки чуть шеи себе не свернули, глядя на ее полностью открытые ноги. Думаю, она не понимает, что уже ноябрь, и на улице охрененно холодно. Ну, или понимает, потому что она не забыла про шарф и перчатки. Иногда она странная.

Когда мы вышли наружу, порыв холодного ветра, который обдал нас, казалось, ее немного встряхнул, и я увидел, что она слегка дрожит. Решив заглотить наживку, я заговариваю в первый раз после того, как мы вышли из Гриффиндора: