No Featherbed for Me (СИ)

- Если твоя мама не против, - прошептал он, с любовью глядя на дочь.

Раньше они постоянно спали вместе, как семья, сначала в Пентосе, а затем в Вейес Дотрак. Арья помнила то чувство, когда она впервые проснулась от того, что маленькое тело Рэйнис закопошилось между ней и Эйгоном, когда она поняла, что это была ее семья, принадлежащая ей одной. После того, как она очнулась после рождения Эймона, Арья часто замечала, как Эйгон смотрит на них в такие моменты, думая о том же, о чем и она. Она знала, что не была хорошей леди, послушной женой или матерью, которая учила своих детей благочестию и уважению, но Арья действительно любила свою семью.

Просто она никогда не думала, что ей придется выбирать, какую семью любить.

_____________________

Арья никогда не засыпала быстро, однако в эту ночь заснуть ей не удалось совсем. Алисанна свернулась калачиком рядом с матерью, Эймон и Рэйнис лежали, тесно прижавшись друг к другу, а Эйгон спал на другой стороне кровати. Наконец, когда луна показалась на небе, Арья выскользнула из постели в своей ночной рубашке, чтобы посмотреть на Королевскую гавань из высокого окна. Она думала о Серсее Ланнистер, заточенной в недрах утеса Кастерли, и Рэйле Таргариен, правившей до нее. Похоже, королевы в Вестеросе всегда плохо заканчивали.

Она глубоко вдохнула, почувствовав руки Эйгона на своих бедрах, скользнувшие вверх по ее талии и прижавшие ее к себе. Арья спиной ощущала жар его тела и инстинктивно повернулась к нему, так что ее лоб покоился на тонкой линии его шеи.

- Ты ненавидишь меня за все, что я сделал? – прошептал он слишком взволнованным для короля тоном.

- Лишь иногда, - честно ответила она. – А ты ненавидишь меня за все, что сделала я?

- Не так часто, как ненавижу себя за то, что довел тебя до такого, - ответил он с той же честностью. На мгновение они затихли, слушая дыхание своих детей, словно колыбельную, прежде чем Эйгон выдохнул: - Мы поженились по любви.

- Да.

- В нашем мире мало кто может этим похвастаться.

Арья подумала о Неде Дейне и Ренли Баратеоне, чудесных людях, которых она так и не смогла полюбить.

- Это правда.

- Есть ли все еще любовь между нами?

Она кивнула, и болезненный ком подкатил к горлу.

- Любовь, уважение и трое прекрасных детей, о которых я даже и не мечтала.

- Но нет доверия?

- И больше никогда не будет, - поклялась Арья, произнося эти слова с небывалой уверенностью, будто шептала молитву перед чардревом. Встретившись с ним взглядом, она знала, что Эйгон увидит слезы в ее глазах. – Ты нарушил каждое обещание, данное мне. Как я могу тебе доверять?

- Я сделал это для нас.

- Ты сделал это для себя, - исправила она, стараясь не сорваться на крик, чтобы не разбудить детей, - для Визериса, для Дейенерис, для людей, которые давно погибли, но ты сделал это не для меня и наших детей.

- Какое наследие я бы оставил им в Вольных городах, если бы зарабатывал на жизнь участием в чужих войнах?

Арья фыркнула, когда слеза скатилась по ее щеке.

- Я вышла за тебя и выносила твоих детей не ради наследия. Они бы любили тебя, будь ты наемником, нищим, королем или богом. Но здесь их никогда не будут любить.

- О чем ты говоришь? Они наследники…

- Они – дети женщины, которую и так не сильно любили и до того, как она сбежала от одного из самых популярных лордов Семи Королевств, и вышла за мужчину, который лишил ее семью их собственного наследия, - она отчаянно покачала головой. – Может, ты и многое знаешь о войне, но, поверь мне, даже поле боя не сравнится с пропитанным кровью и ненавистью Красным замком. Ты увидишь.

- Увижу что?

- Увидишь, почему я предпочла отдать свою честь в руки наемника пребыванию здесь.

На мгновение его лицо исказилось от гнева.

- Ты самая благородная женщина из всех, кого я знаю, и я вырву язык любому, кто усомнится в этом.

- Что же, тогда вы сможете собрать целую коллекцию языков, ваша светлость, - Арья поднялась на цыпочки, целуя его, и Эйгон прижал ее к себе слишком сильно, с тоской и безграничным отчаяньем, и Арья знала, что утром обнаружит синяки на своем теле. Она не сопротивлялась, когда он втолкнул ее в ванную, закрыв дверь, прежде чем посадить ее на край каменной раковины.

Пальцы Эйгона зарылись в ее темные волосы, придерживая ее голову, когда их взгляды вновь встретились.

- Я люблю тебя больше, чем смогу когда-нибудь полюбить корону.

Лжец, без злобы подумала она, приподнимая бедра, и безмолвно позволила ему прикоснуться к себе снова.

========== Часть 7.2 ==========

- Вон тот постоянно смотрит на тебя, - сообщила однажды Вэль, когда они с Арьей прогуливались по саду с детьми. За несколько месяцев, проведенных в Королевской гавани, Арья обнаружила, что Вэль была ее единственным другом при дворе, и что она уедет вместе с Мансом и остальными через три дня. Жители всех Семи Королевств съезжались в Королевскую гавань на коронацию Эйгона и пир, который состоится позже, но малый совет позаботился о том, чтобы одичалые не принимали в этом участия.

Арья обернулась, стараясь проследить за острым взглядом Вэль.

- Кто именно?

- Тот высокий, который сидит рядом с твоей сестрой с кислым лицом.

Ее глаза мгновенно нашли Сансу и Джендри, которые подходили к воротам Красного замка, рука ее сестры покоилась на его локте, а походка, которую она постоянно практиковала в Винтерфелле, казалась как никогда царственной. Ни разу с ее первого дня в Вестеросе Санса не говорила с ней, предпочитая проводить время в своих покоях с Маргери Тирелл и женой Томмена, принцессами, которых фактически свергла девочка, над которой они издевались в детстве. Даже своих детей она не выпускала за пределы замка, уверяя всех, что они ужасно больны, но Арья знала, что за этим стояло нечто гораздо большее. До сих пор Эйгон не замечал пренебрежения, с которым люди относились к их детям, слишком сосредоточенный на том, чтобы покрыть ущерб королевствам, который сам же и нанес, но Арья прекрасно понимала, что это лишь вопрос времени.

Джендри все это время оставался суров и молчалив, открывая рот лишь когда того требовала ситуация, и Арья не нуждалась в том, чтобы Вэль говорила ей, что его синие глаза следят за каждым ее шагом.

- Да, - ответила Арья, наблюдая за тем, как Рэйнис и Эймон взяли Алисанну за руки, чтобы покачать ее между собой.

- Почему?

Арья не знала, почему решила сказать Вэль всю правду, ведь раньше она отрицала любые упоминания о ее отношениях с Джендри. И все же, она, как ни в чем не бывало, сказала:

- Потому что мы любили друг друга, и он хотел сделать меня своей королевой, но я отказала ему, и он женился на моей сестре.

- Зачем ты отказала ему, если любила?

- Потому что я не хотела быть королевой, а моя сестра хотела. И еще потому, что я была глупой, - она сделала глоток из своей чаши с вином. – Но в основном я просто была глупой.

Вэль усмехнулась, закатив глаза.

- Вы, которые преклоняете колени, так любите все усложнять. Вы думаете лишь о том, что правильно и честно, но до чего это вас доводит? Большинство из вас лишь несчастные ублюдки, ничего более.

- У нас все не так, как у одичалых. Мы не можем просто красть тех, кто нам нравится.

- О, правда? Разве не так ты стала королевой?

Арья ощетинилась, уловив ее намек.

- Меня не украли.

- Тебя именно украли, - мягко возразила Вэль, - и ты даже не осознаешь этого.

Она повернулась к смеющимся детям, наблюдая, как Рэйнис преследовала своего брата и сестру, и Арья задумалась о словах Вэль. Мгновением позже она призналась в том, что запросто можно было расценить как предательство ее собственных детей каждый раз, когда она хотя бы думала об этом.

- Иногда мне так хочется, чтобы мой муж проиграл ту войну.

- То, что он сидит на троне, еще не значит, что он победил, - ее губы изогнулись в полуулыбке.

Никто и никогда не побеждал окончательно, только не в Вестеросе. Арья не нуждалась в том, чтобы Вэль напоминала ей об этом.