No Featherbed for Me (СИ)

Сейчас они с Эйгоном редко были вместе за пределами постели, и единственным мужчиной, с кем она проводила время под звездами, был Джендри, а с ним чувство вины и стыд, разделенный на двоих.

Два рыцаря королевской гвардии стояли у двери в спальню Эйгона, и их глаза расширились при виде нее. Проскользнув в комнату, Арья осознала, что не была в королевских покоях с того дня, как Роберт приказал ей выйти за Ренли, а Эйгон всегда сам приходил к ней в комнату. Гобелены на стенах были выполнены лишь в цветах дома Таргариен, и, когда Арья присела на край кровати, где спал ее муж, она задумалась о короле Роберте и Эйрисе, который правил до него, обо всех Таргариенах, которые спали в этой комнате, и о том, что, однажды, она будет принадлежать ее сыну.

Эйгон удивленно нахмурился, когда Арья разбудила его, и озадаченно поднял брови.

- Арья? Что-то не так? Дети…

- Они в порядке, - заверила его она, позволяя ему сесть. – Давай прокатимся верхом?

- Верхом? Еще даже не рассвело…

- И что? Мы раньше всегда катались еще до рассвета, - она взяла его за руки, пытаясь отыскать в нем того человека, которого она полюбила тогда в Штормовых землях. – Ты помнишь, тогда, у Дотракийского моря, когда Рэйнис была еще совсем маленькой? Мы оставили ее с Эшарой и пробирались через высокую траву, едва различая дорогу.

- Ты меня опозорила тогда, на своей лошади, - вспомнил Эйгон, улыбнувшись, - а затем я уложил тебя на траву…

- И она была такая же синяя, как и твои волосы, - она приблизилась к нему. – Мне нужно, чтобы сегодня ты был просто моим мужем, а не королем. Если ты еще любишь меня, ты встанешь и пойдешь вместе со мной.

Эйгон потянулся к ней, пригладив ее щеку.

- Арья, ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, но я не могу просто перестать быть королем на день.

- Почему нет? Разве не для этого есть Коннингтон? Мой отец заменял Роберта тысячи раз, когда он…

- Я не Роберт, - мягко прервал он. – Королевства разбиты, а люди в меня не очень и верят, так что я не могу просто так взять выходной, чтобы поиграть.

- Поиграть, - повторила она, отстраняясь. – Я не ребенок, Эйгон.

- Нет, Арья, я не это имел в виду, - возразил он.

- Мне жаль, что я потревожила вас, ваша светлость, - выпалила Арья, прежде чем выбежать из комнаты, словно ребенок, разъяренная и обиженная его отказом. Когда она спускалась по лестнице к конюшне, Арья впервые задумалась о вине за измену, что отравляла ее сердце. Она любила мужчину, которым был ее муж, но ей не было абсолютно никакого дела до короля Семи Королевств. То, что она делала с Джендри, не приносило ей успокоения, ведь чувство стыда непрестанно преследовало их обоих. В последний раз они были вместе два дня назад, и Арья была настроена серьезно, говоря, что это не должно повториться вновь.

Она твердила самой себе, что прекратила их отношения, потому что это было правильно, потому что она любила Эйгона, а Санса была ее сестрой. Но Арья прекрасно знала, что настоящей причиной этому была Кейтилин, которая всегда видела ее насквозь.

Конюх мирно спал у стены, когда Арья вошла, но она перестала нуждаться в его помощи еще с детства. Она сняла одно из плоских дотракийских седел со стены, закрепив его на спине боевого коня Эйгона. Арья вспомнила о Винтер, которая погибла во время их переезда в Волантис, и ее сердце болезненно сжалось. Единственным существом, по которому она скучала больше, чем по Винтер, была Нимерия, которая много лет назад перегрызла свой поводок в Штормовом пределе, и исчезла.

Конюх проснулся, крикнув что-то Арье, проскакавшей мимо него, направляясь к холмам. Члены кхаласара охраняли ворота и, мгновенно узнав, с легкостью пропустили ее, и Арья глубоко вдохнула желанный запах свободы. Она знала, что люди у ворот не станут поднимать тревогу, ведь даже она могла разок выехать без сопровождения, и, даже если бы на нее напали, она была готова – аракх, подаренный Рэйго, удобно расположился на ее бедре.

_____________________

К тому моменту, как Арья вернулась в Красный замок, солнце уже давно взошло. Ее коса значительно растрепалась, волосы прилипли к лицу, и все ее тело было покрыто потом. Въехав в крепость, она видела лордов и леди, глазеющих на нее так, будто у нее выросла вторая голова, но, впервые с того дня, как она вернулась в Королевскую гавань, Арье было абсолютно наплевать. Она вернула лошадь в конюшню, прежде чем войти в замок, и постаралась сдержать ухмылку, услышав вздохи, сорвавшиеся с губ Сансы при виде нее.

- Ты выглядишь как дикарка! – прошипела она, и ее рука буквально затряслась. Элинор, ставшая высокой одиннадцатилетней девочкой, выглядела такой же возмущенной, как и ее мать. Роуз и Алиса казались ошеломленными, но заинтригованными видом своей тети, одетой столь странным образом.

- Какая есть, - ответила Арья, наклонившись, чтобы быть на одном уровне с Роуз и Алисой, и пощекотала Роуз под подбородком, заставив девочку захихикать. – Не хотите поиграть со своими двоюродными сестрами и братом?

- Мы можем испачкаться, - мгновенно дала ответ Алиса. – Бабушка скоро приедет, и нельзя пачкаться, когда прибывает член твоей семьи.

Арья ухмыльнулась, распрямившись, и посмотрела на Сансу.

- Ты вырастила замечательных юных леди.

Санса на секунду замерла, не уверенная, как ей ответить на этот комплимент, прежде чем неохотно ответить:

- Спасибо.

- Мои дети с радостью составят им компанию.

Санса вновь замерла, опустив глаза на троицу рыжеволосых детей, прежде чем вновь посмотреть на нее. На мгновение Арье показалось, что она увидела свою сестру за холодом синих глаз Талли, ту, с кем они шептались однажды в Штормовом пределе, прежде чем она сбежала, но она сразу же исчезла, тут же сменившись на леди Сансу.

- Думаю, у наших детей разные занятия во время дня, - было ее ответом.

Это не должно было ранить ее, ведь с того момента, как они появились на свет, они с Сансой не соглашались абсолютно ни в чем. Но дети Арьи были замечательными, и ей было больно осознавать, что ни один ребенок при дворе не хотел играть с ними. Лишь дотракийские дети дружили с Рэйнис, Эймоном и Алисанной, и ее старшая дочь вновь постепенно переставала использовать общий язык. Арья слышала, как люди шепчутся о непригодности принца и принцесс, и она не хотела, чтобы ее дети росли изгоями, как она когда-то.

Здесь для них тоже нет места, подумала Арья, подходя к башне Мэйгора и пытаясь сдержать эмоции, подкатившие к горлу. Она невольно задумалась о том, что, может быть, она должна была заставить Рэйнис носить красивые платья и заниматься с септой, а Эймона отправить играть с мальчиками его возраста, вместо того, чтобы проводить все свободное время со старшей сестрой. Вдруг она поняла, почему Кейтилин так хлопотала над ней, почему пыталась заставить ее стать такой, как Санса.

В Семи Королевствах просто не было места для других людей.

_____________________

Арья практически подошла к своим покоям, когда в коридор вышел Джендри, буквально замерев при виде нее. Она почувствовала, как краснеют ее щеки, прекрасно понимая, как это глупо, ведь он видел ее обнаженной во всех смыслах этого слова. Но он так смотрел на нее, что его взгляд казался ей волшебным бальзамом для ее измученного сердца.

- Королевская гвардия тебя ищет, - мягко доложил он, осторожно приближаясь к ней, словно к дикому зверю. – Король думал, что ты возьмешь с собой защитников.

Рука Арьи легла на аракх не ее бедре.

- Я и взяла.

- Ты знаешь, как этим пользоваться?

Он стоят так близко, что Арья чувствовала аромат его кожи.

- Да, а еще мечом, луком, кинжалом, копьем… Я вообще достаточно смертоносна.

- Но не ядом? – Джендри приподнял бровь.

- Яд – оружие женщин.

- А ты разве не женщина?

- Не тогда, когда дело касается убийств.

Он протянул к ней руку, пригладив рукоять дотракийского оружия.

- Ты когда-нибудь использовала его?

Арья почувствовала жар, разливающийся по телу. Она должна была уйти, должна была оставить Джендри до того, как ситуация выйдет из под контроля, до того, как кто-то увидит их. Но она ответила ему: