Сладкая отрава (СИ)

Складываю руки на груди и ехидно уточняю:

– Кто бы говорил? Морской красавчик, купающийся в славе и удовольствиях? Какое из мест у тебя больное? Или ты мозоли натер там, где не надо?

Финнику неприятны мои слова, но он не успевает ответить – дверь ванной комнаты распахивается, являя нам обоим рыжеволосого ангела, одетого в легкое, струящееся платье.

– Привет, Энни, – растерянно говорю я, а девушка поспешно прячется за спину подошедшего к ней Одейра. Мы с Финником смотрим друг другу в глаза, и, кажется, я понимаю, что был неправ. Вот оно, его больное место: чокнутая девушка из родного Дистрикта.

Я постоянно забываю о ней, так как без Финника девушка нигде не появляется. Почему из всех доступных ему красавиц, Одейр выбрал именно ее – не самую привлекательную и с исковерканной психикой? Внутренний голос любезно подсказывает: любовь. Я и сам был на его месте: слепая любовь к Китнисс противоречила здравому смыслу, но я был бессилен побороть ее.

– Извини, – говорю я, и Финник кивает. – Мне, наверно, пора… Но мы еще вернемся к вопросу о Седьмой.

– Обязательно, – соглашается Одейр, и я поспешно ухожу прочь.

Стою в коридоре, не зная, куда податься. В спальне – Китнисс, в столовую – еще рано. В итоге решаю заняться несправедливо заброшенными документами с планами по улучшению жизни Дистриктов.

В кабинете светло, деревянная мебель приятно радует глаз. Усаживаюсь в свое кресло, и рука непроизвольно тянется к самому нижнему ящику стола. Здесь хранятся документы, компрометирующие Сноу. Снова связавшись с Китнисс, я оставил попытки найти тех, кто может раскрыть тайны президента…

Кларисса! Мне нужно найти ее – пора возвращаться к работе, а не посвящать все дни мыслям о Сойке… Отправляю безгласую на поиски моей помощницы, а сам остаюсь просматривать свежие отчеты из Первого и Второго.

Проходит не так много времени, когда открываются двери, и в кабинет входит Сноу. Привычно элегантный и окутанный приторным ароматом роз.

– Доброе утро, Пит! – здоровается Президент. – Как себя чувствует мисс Эвердин?

Неопределенно пожимаю плечами.

– Не жалуется. Откуда столько заботы о Китнисс Эвердин?

Сноу едва заметно улыбается.

– Пит, твоя невеста – особенная девушка. Разве ты не находишь, что о ней необходимо заботится, присматривать?

– Не больше, чем за любой другой в ее положении, – отвечаю я.

– Что ж… – тянет Сноу, глядя на меня, – если ты так считаешь… Полагаю, пора бы уже объявить жителям о предстоящей свадьбе?

– Разумно, – соглашаюсь я. – Снова видеоролик? Или интервью с Цезарем?

Президент обдумывает варианты, после чего говорит:

– Ограничимся видео-сообщением, а вместо интервью запустим в эфир ролики о том, как мисс Эвердин готовится к свадьбе.

Поднимаю брови, выражая непонимание, и Сноу уточняет:

– Платья, прически и прочее, чем занимаются девушки в это время.

– Хорошо, – отвечаю я. – Что с нападением на больницу? Нашли кого-нибудь?

– Глава миротворцев взял ситуацию под личный контроль. Он полагает, что в Капитолий проникла крупная группа ополченцев.

– С целью? Они рискнут начать боевые действия в городе? – с опаской спрашиваю я.

– Ты все еще сомневаешься, Пит? Мятежники сожгли добрую половину страны, так что им стоит разрушить столицу? – недоумевает Президент.

С этим не поспоришь. Мы беседуем еще некоторое время, пока нас не отвлекает стук в дверь. Кларисса входит в комнату, сверкая белоснежной улыбкой. У нее прекрасные отношения с Президентом. Насколько мне известно, они давние знакомые. Отец Клариссы был видным политиком, одним из приближенных Сноу, так что девушка не испытывает перед главой государства страха или благоговейного трепета. Они вместе шутят, и даже больше – рядом с Клариссой Президент преображается и похож скорее на добродушного старика, чем на жестокого тирана.

Ловлю себя на мысли, что логичным было бы опасаться Клариссу, но я не чувствую этого. Она – мой единственный друг в Капитолии, и я безоговорочно верю ей. Даже ее симпатия ко мне и наш поцелуй не перечеркнут той редкой душевной близости, которая установилась между нами.

– Пойдем, прогуляемся? – спрашивает девушка, обольстительно улыбаясь мне.

– Конечно, он пойдет, – отвечает за меня Сноу, и я различаю в его голосе командные нотки. – Питу полезно отвлечься перед свадьбой.

Это интуиция или что-то другое, но я стараюсь разгадать новую игру и принимаю руку Клариссы, которую она тянет ко мне. Наши пальцы сплетаются и мы, улыбаясь друг другу, выходим из кабинета.

Едва за нами закрывается дверь, я пытаюсь высвободить руку, но Кларисса не дает. Она прижимается ко мне в пол-оборота и не громко говорит, так чтобы только я мог услышать:

– Не сейчас. За тобой могут следить. Идем к бассейну?

Тревожно киваю и позволяю увести себя на террасу под открытым небом.

– Мне кажется, Сноу не против нашего романа, – улыбаясь, говорит Кларисса, когда мы располагаемся возле воды.

Она выпускает мою ладонь и усаживается на край бассейна, свесив ноги вниз.

– Но у нас нет романа, – спорю я.

– Сноу-то об этом не знает, – вызывающе отвечает моя помощница. – Ты заметил, как он настаивал, чтобы ты пошел со мной?

Киваю головой, соглашаясь: я обратил на это внимание, но не понимаю, зачем это нужно. Кларисса предугадывает мой вопрос.

– Чем ярче у тебя чувство ко мне, тем меньше шансов, что ты снова влюбишься в Сойку, – объясняет она мне, как маленькому…

Все равно не понимаю. С чего Президент взял, что я могу чувствовать к Китнисс что-то еще, кроме ненависти и презрения?

– Пит, – девушка поворачивается ко мне, – ты же не глупый? Неужели ты никогда не задумывался, из-за чего тебя пытали?

Морщусь от неприятных воспоминаний.

– Из-за Китнисс, – выдыхаю я.

– Ага, но «зачем»?

И снова это неприятное чувство, что я глуп, как пробка.

– У тебя есть версия? – спрашиваю я.

– Все очевидно, Пит! Китнисс хоть и символ ополченцев, но одна она ничего из себя не представляет. Вся ее заслуга в тебе, она всегда пользовалась тобой. Прикрывалась твоими чувствами, чтобы найти побольше спонсоров. Сноу хочет контролировать ее – только и всего. Попытаться убить Сойку или поймать и мучить – это вызовет еще большее недовольство, а вот сломать птичке крылья… Ты – ее крылья! Люди верят в «несчастных влюбленных»…

Вздыхаю, проводя рукой по волосам.

– Это нечестно… – вырывается у меня, а моя помощница поддакивает.

– И очень опасно, – напоминает мне она, будто я смог бы забыть, как не хочу снова попасть в «лапы справедливости» Сноу.

– Если поразмыслить, то мы можем использовать это с выгодой для себя, – прерывает мои размышления Кларисса. – Пусть Президент думает, что ты и я… Ну, что у нас любовь и все такое. Это убережет тебя от подозрений в симпатии к Сойке, а еще даст нам возможность спокойно «копать» под Сноу, не вызывая лишних разговоров.

Я смотрю на красивое лицо своей собеседницы и в очередной раз поражаюсь, как ей удается буквально заглянуть мне в душу. Ее предложение крайне выгодно для меня, только как же сама Кларисса? К чему ей такие жертвы?

– Знаешь, – говорю я, – никогда бы не стал просить тебя о подобном…

– Пит, – перебивает меня помощница, – никаких проблем! Друзья – это такие люди, которые готовы рисковать друг для друга. Тем более, – она хитро подмигивает мне, – ты очень хороший и… – Ее голос становится тише, будто мне доверяется тайна, – ты мне нравишься. Ты…

– Кларисса, – я спешу прервать поток ее откровений, чтобы девушке не пришлось пожалеть о них спустя время, – ты мне тоже нравишься, как подруга…

Мы смотрим друг другу в глаза, но я едва успеваю заметить в ее взгляде грусть, как лицо Клариссы вновь озаряется улыбкой.

– Что насчет пары? – спрашивает она. – Готов рискнуть?

Я соглашаюсь почти сразу, мне нечего терять. Кларисса права, лучшее, что я могу сделать для того, чтобы усыпить бдительность Сноу, – притвориться, что увлечен своей помощницей. Главное не заиграться. Девушке эта идея доставляет слишком очевидное удовольствие. Она хохочет в голос и соблазнительно улыбается, заглядывая мне в глаза.