Женить нельзя помиловать (СИ)

***

- Так, ша! – Ворчелло Красноречивый окинул взглядом толпу из придворных, гостей столицы и прочей шушеры. – Вы что, только есть сюда пришли? Куда вы вперед батьки? Вон из-за столов! А то обижусь и издам указ о том, чтобы не жрать после шести!

Женская половина зала зааплодировала, заахала, заохала. В отличии от противоположной. Гномы слегка обалдели – кто-то даже вином поперхнулся, а у кого-то кусок в горле застрял.

- Так свадьба же, - вякнул некто, предположительно, министр по связям с общественностью.

Остальные дружно, как китайские болванчики, закивали… «Нет, завтра же устрою смотр, - кисло подумал Его Величество, сдвигая корону на бок, чтоб не висла на ушах. – Работнички, твою мать! Ой, нет! Завтра важные государственные дела – через неделю освобожусь и устрою им гонки по вертикали!»

Под важными делами Ворчелло Радеющий О Благе Гномов подразумевал королевское похмелье. Дочку замуж сплавлять – наиглавнейшая государственная задача! Так что, может, и на месяц дворец из строя выйдет… Пока никто не проверял.

Толпа роптала и безмолвствовать не желала. Обнаглел народ - только крутые меры и понимает. Пришлось прекращать либеральничать и звать палача. Плюгавенький, даже по меркам подземных жителей, блюститель дисциплины с обшарпанным чемоданчиком (содержимому любой инквизитор позавидует!) быстро навел порядок, выгнал зарвавшихся гостей из-за столов (заодно почетные места освободились). Когда все выстроились полукругом, рыжее чудовище со странной кличкой Живоглот вытолкало на середину Клеопатру с женихом. Та отчего-то даже не возмутилась на подобное обращение – Ворчелло приосанился. Не иначе заезжие гастролеры и впрямь волшебники! Во как ловко с Клёпочкой справляются.

- Начинайте уже! Общественность готова! – задние ряды напирали на передние, отчего образовалось небольшое столпотворение – гномы переживали, что обед прокиснет с этой церемонией.

Клеопатра посильнее прижала полузадушенного Цезаря к могучей груди – и милостиво кивнула:

- Давай, папаша, благословляй!

- Нам еще стране угля давать! – пискнул слизняк, прибалдевший от неожиданно обретенного богатства десятого размера, и тихо невесте на ушко: - Драть буду, как сидорову козу, и во всех позах!

Все присутствующие разом замолкли: покрасневшая и смущенная принцесса – зрелище не для слабонервных! Король даже прослезился – будущего зятя он уже почти уважал. А что, слизняк – это временно! Лишь бы гном, тьфу, колдун был хороший. С клепоусмирялочкой в штанах! Кстати о палочках…

- Эй, как там тебя? Министр по угождению мне любимому! Тащи сюда дубинку да потолще!

- Я Хранитель королевских регалий! – тихо возмутился вышеупомянутый, а вслух подобострастно проблеял: - Скипетр, Ваше Величество?

- Ты что, глухой?! – гаркнул Ворчелло Разбушевавшийся. – Женилку мне неси! Совсем страх потеряли!.. Эй, палач, выплюнь курицу и проводи этого дубину за дубинкой в королевскую сокровищницу! Да не в государственную, в мою личную! Под кроватью. Я там за тридцать лет большую коллекцию палочек для бракосочетания собрал. Да шевелитесь, а то уволю всех к ядрени фени! Без выходного пособия!

Потом повернулся к дочке и затараторил:

- Ты не думай, Клёпочка, все из лучших пород древесины. А всё мамочка твоя…

- Маму не трожь! – пробасила принцесса и обратилась уже к жениху: - А ты чего молчишь? Не превращаешься? А то папочка сейчас как даст дубинкой по лбу – размажет по стенке! Что, мне еще тридцать лет в девках ходить? Не согласная я!

Эйвери, не знакомый с брачными обычаями гномов и по дороге пропустивший болтовню садовых вредителей мимо ушей, хотел уже уползать от греха подальше. Живой слизняк круче мертвого Цезаря. А он помирать еще не готов! Молодой еще, зелененький, пятый десяток разменял. Недавно…

Но бдительный Живоглот вовремя схватил смелого на словах дружка за шкирку и церемонно поклонился Клеопатре:

- Ваше Высочество! Я знаю о щепетильности вашей натуры (хмыкнул в усы) и строгости королевского воспитания (еще один незаметный смешок!), но церемонии мало. Избранница Цезаря должна проявить мужество и великодушие и облобызать прилюдно будущего супруга и повелителя в анимагической форме его. Желательно, с любовью! И тогда он Ваш и душой, и телом. На веки вечные! - рыжий подхалим вдруг не на шутку занервничал, как бы вся эта затея с поцелуем не накрылась медным тазом.

Слизняк во все глазки-перископы уважительно уставился на лохматого пройдоху – не кот, а чистый дипломат! Хоть с почетной миссией его за границу отправляй! Но Живоглот уже бесцеремонно тряс Эйвери и тихо шипел:

- Я разве один отдуваться должен? А ну-ка, собирай остатки своего аристократического воспитания и быстренько подтверждай мои слова! Комплименты разбазаривай! А то останешься анимагом-недоучкой! Правда, ненадолго. Тебя принцесса с потрохами сожрет. И без соуса! Ты ж ей там что-то на ушко шептал? Вот и еще раз постарайся!

Цезарь, конечно, слыл тугодумом, но строптивых дам укрощать умел. Иногда. Поэтому покопавшись в своем небогатом любовном арсенале и мысленно представив последствия неудачи, слизняк сначала побледнел, потом позеленел, а потом стал нежного серобуромалинового оттенка. А Живоглот, махнувший на того лапой, решил сам спасать положение и тут же объяснил наследнице престола и ее отцу, удивляющимся такой цветовой гамме жениха:

- В переводе на нормальный язык – Цезарь уже пылает от любви и переживает, что не вызовет в вас ответного чувства, Ваше высочество! Поэтому не томите! Дайте ответ!

- Ты, это, красавишна моя, - булькнул Эйвери, старательно подыскивая эпитеты, - любимая… Единственная… ээээ… пирожок мой сладенький. С изюмом…

Клеопатре с роду никто таких ласковых слов не говорил. Поэтому она сначала остолбенела. Молчала минуты две. Потом прослезилась даже! Ей! В любви! Признались! Да за это….

- Согласна! – заорала счастливая принцесса и выхватила жениха из лап пушистой свахи.

Эйвери тут же вытянул губы трубочкой. Наконец-то его поцелуют! Ураааа!