Угли "Embers" (СИ)

- Ты не ужасная, - твердо возразил Сокка. – Защищать племя – не ужасно. Иногда приходится сделать что-то отвратительное. Это не ужасно. Это просто… иногда жизнь – полный отстой.

И Сокка? Аанг повернулся к Тоф. Земля была прямолинейной, ровной – у неё должен был быть ответ получше…

- Не смотри на меня, Легкие Ноги, - пожала плечами Тоф. – Помнишь поместье? Я не знаю, что мы делаем с безумными людьми. Разумеется, плохих парней сажают в тюрьму, но Хама уже сбежала оттуда. Что ещё нам оставалось делать? Связать её и никогда больше не подпускать к воде, как Народ Огня? Погрузить её на Аппу и сбросить в Царстве Земли? Нет, спасибо! Нам и так там хватает безумцев, когда армия Огня бегает и поджигает всё вокруг, - она помолчала. – Э, не обижайся, Дедуля.

- И в мыслях не было, - в улыбке Шидана блеснули зубы. – Я читал доклады о путешествиях вашей группы. Я знаю о многом из того, с чем вы столкнулись. И с кем.

- Но смерть – это не ответ! – настаивал Аанг. – Смерть никогда не является ответом.

- Твои действия в Северном храме воздуха, - сухо напомнил Шидан, его острые ногти отливали золотыми искрами, когда он ворошил пламя, - говорят иначе.

- Это нечестно! – Он до сих пор помнил большие куски металла, падающие в ледяные облака. – Вы сказали, что были другом Кузона!

- А, и моя дружба с Кузоном должна изменить реальность твоих действий? – Шидан, моргнув, смотрел на него, как котогатор на жертву из болотной воды. – Мои извинения. Я было подумал, что монах Гиацо учил так же, как в прошлом учил Мудрец Огня Гентаку: что добро, совершенное во имя зла, остается добром, а злые поступки, даже совершенные для святейшего из мудрецов, остаются злом. – Ещё одно медленное, леденящее моргание. – Ты убил, чтобы защитить население Северного храма воздуха. Я убил, чтобы защитить тех, кто мне дорог. В чем же разница?

Наконец-то он мог дать ответ.

- Мы не вели себя эгоистично, - крикнул в ответ Аанг.

Хитоми ощетинилась. Аанг мог поклясться, что видел, как поднялись волоски у неё на затылке.

- Не эгоистичны? Как ты мог даже подумать!..

Шидан поднял руку.

- Учения старейшин, Хитоми. Привязанность к вещам этого мира под запретом. Так что с его точки зрения, он говорит правду. Нанести удар для защиты незнакомца? Простительно. Нанести удар для защиты тех, кто тебе дорог – это привязанность. И потому - зло.

«Ик».

- Я этого не говорил, - запротестовал Аанг, ища взглядом синие раненые глаза Катары. – Не говорил! Вы сражаетесь за людей, которых знаете. Это нормально! Вы постоянно сражаетесь и за людей, которые вам безразличны… - И почему это прозвучало не так хорошо, как в его голове?

Что ж, он знал, кто в этом виноват. Аанг сердито посмотрел на Шидана.

- Как вы можете так всё извращать?

Шидан изогнул белую бровь.

- Думаю, люди называют этот прием логикой.

Аанг позеленел. О, нет, только не это.

- Это же для стариков!

- Логика, - заявил Шидан, - для всех, кто надеется прожить в этом мире достаточно долго, чтобы состариться. Нельзя жить на одних инстинктах и эмоциях – это ведет к обезглавливанию надоедливых людишек и испорченным коврам.

Ладно, это точно было хуже, чем разговоры с гуру Патиком или даже с Буми в настроении для загадок.

- Кто вы такой?

- Послушный сын Отца Огня, - ответил Шидан. Сделал секундную паузу, словно бы размышляя. – Ну, не совсем уж послушный, но это даже хорошо. Агни был весьма недоволен последними двумя Аватарами, и более рьяный последователь его воли дал бы тебе куда меньше веревки. Хотя, подозреваю, что в дальней перспективе меньше веревки было бы менее жестоко, чем больше. Ты веришь, что Мудрец Огня знает законы и наказания, которые действуют по отношению к преступнику от Огня?

Аанг закатил глаза.

- Какое отношение это имеет к…

- Ты веришь в это? – с вызовом спросил Шидан.

- Мудрец Огня как Шию? Конечно, - ответил Аанг. – Остальные работали на Хозяина Огня. Я бы не поверил ни одному их слову.

- Проницательно, - согласился Шидан. – А поверил бы ты в таком случае старейшинам, что они знают, как разобраться с плохо закончившейся проделкой среди мальчиков вашего храма?

- Ну разумеется! – теряя терпение, крикнул в ответ Аанг. – Почему вы просто не отвечаете на мой вопрос?

- Потому что задаваемые тобой вопросы формируют искомый ответ, - отрезал Шидан. – Ты доверяешь людям с добрым сердцем, знающим Огонь, разбираться с Огнем, и ты доверяешь Воздуху разбираться с Воздухом. Почему же ты не доверяешь Воде судить Воду?

Блин, теперь он злился.

- Почему вы всё сводите ко мне? – потребовал ответа Аанг. – Хама была больной…

- Да, она была больна, - перебил его Шидан. – А ещё она была злой. А со злом надо покончить до того, как оно уничтожит всё, что нам дорого. У тебя, Аватар Аанг, воздушный монах Аанг, есть три выбора. Ты можешь научиться сражаться со злом. Ты можешь стоять в стороне и позволить другим сразить его. Или ты можешь встать между истинным злом и теми из нас, кто сражается, чтобы остановить его, и наблюдать, как сгорает мир.

Аанг постарался не дрожать.

- Это не единственный ответ! Не может такого быть! – Ему пришлось вдохнуть. Просто… подышать. – Гиацо сказал, что можно договориться с кем угодно!

Шидан сверлил его взглядом, похожим на взгляд саблезубого лосельва, решающего, что сделать первым делом: укусить или просто растоптать докуку в мерзкую жижу. Пробормотал себе под нос нечто, напоминающее «принеси крольгуру обратно в гнездо – нельзя ожидать, что детеныш убьет его с первой попытки…»

Что совершенно не имело смысла. За кого Шидан его принимал?

- Аанг, - голос Сокки не дрогнул, но синие глаза прищурились с такой решимостью, что Аангу стало не по себе. – Я бы хотел, чтобы ты был прав, и разговоры могли бы всё исправить. Я очень-очень этого хочу. Но мы говорим о Хаме. Мы пробыли с ней целый день. Она знала, что двое из нас были из Племени Воды, она знала, что мы нашли способ пробраться в Народ Огня. А значит, она знала, что у нас был выход. Если бы она захотела уйти от войны, если бы её единственным желанием было вернуться домой… ей просто надо было попросить нас.

- Может, она была слишком испугана, чтобы просить, - крикнул в ответ Аанг. – Может, она знала, что вы поймете, что она сбежала. И ей было страшно, и она просто не смогла!

- Здесь дело не в тебе.

Аанг практически прыгнул в защитную позицию. Сокка… Сокка говорил сердито. Не просто зло в смысле «кто съел вяленое сало». Сердито.

- Хама убивала людей, - Сокка дышал медленно, словно ему было больно, и смотрел в сторону, сквозь огонь. – Мы пытались с ней говорить. Она знала, что поступала неправильно. Она убивала людей, потому что могла, потому что ей нравилось, потому что никто не знал, как её остановить! – Тихое, шипящее объяснение. – Мы остановили её. Может, тебе не нравится, как мы это сделали. Может, никому из нас не хотелось её убивать. Ты подумал об этом, Аанг? Потому что, что бы она ни сделала, раньше она была человеком. А теперь она мертва и никогда не сможет возместить причиненное ею зло. Это одна из самых ужасных вещей, которую я могу представить. Но есть кое-что, что ещё хуже.

Теперь он смотрел на Аанга, и покорителю воздуха пришлось собраться с силами, чтобы не дернуться. Он не знал, что было в этом взгляде, но что-то в нем вызывало в нем желание закрыть голову одеялом. Взгляд ранил.

- Есть кое-что похуже, - низким голосом продолжил Сокка. – Если бы мы её не остановили, она продолжила бы убивать. – Он остановился. Потряс головой. – Аанг, мы не хотели её убивать. Готов поспорить, даже Шидан не хотел. Он мечник, как Мастер Пиандао. А настоящий мечник не хочет убивать.

«Что?»

- Отнять жизнь – величайшее бремя, которое может взвалить на себя душа, - тихо сказал Шидан. – Затушенное пламя можно разжечь вновь. Опаленный гобелен можно вышить заново. Но потерянная жизнь? – он вздохнул. – Даже если душа пройдет сквозь царство мертвых и возродится, та жизнь окончена. Тот человек ушел. Величайшие из мечников молятся о том, чтобы никогда не обнажать свой меч.