The Beginning of the End (СИ)

Как будто Меила пыталась докричаться до своей второй половины, а ее никто не слышал! Имхотеп обманул Меилу, хотя эта женщина была умна и сильна, - и запер ее в темницу, из которой ей было не вырваться!..

Анк-су-намун глубоко вздохнула и попыталась прогнать эти мысли. Ей это удалось, и довольно скоро.

Она не могла даже говорить на языке Меилы, - и, хотя успешно пользовалась ее телом, не чувствовала тоски по вещам, привычным этой новой женщине. Вокруг теперь много таких женщин, как Меила Наис, и все они ее враги!

Но им не заставить ее плакать, как когда-то не удалось это женщинам в гареме Сети, сына Амона. Анк-су-намун превосходит их всех.

И она своими руками убьет Нефертири, когда та явится, чтобы спасти своего сына. Да, Нефертири заслужила это. А ее мальчишка, сын врага… пусть помучается без матери!

Он мог бы погибнуть от жары и жажды, утратив своих родителей. Но, скорее всего, его и остальных врагов убьют воины Анубиса. Это будет милосердная смерть… если вспомнить, что Анк-су-намун и Имхотеп испытали благодаря им.

На другой день они остановились всего через час после выступления.

- Владыка Имхотеп повелел, - сказал Хафез своим воинам. - Он намерен уничтожить О’Коннеллов. Сейчас у нас есть превосходный шанс это сделать.

О’Коннеллы следовали за ними на дирижабле, и как раз вдоль Голубого Нила, который изобиловал водоворотами и порогами - и теснинами, откуда было очень непросто выскользнуть…

- Имхотеп покончит с ними, - повторил Хафез.

- Вы так думаете? - спросил Аббас.

Директор Британского музея бросил на него быстрый взгляд. Он действительно был очень умен.

- Да, я так думаю.

Хафез по мере приближения к цели становился все более беспокойным. Аббас помолился, беззвучно пошевелив губами, - а потом обратил все внимание на их повелителя. Имхотеп остановился у самого края голубой воды.

Он сбросил свое черное одеяние. Аббасу вдруг показалось, что жрец больше не наденет его: на нем осталась только роскошная набедренная повязка, которой этому древнему существу было вполне достаточно. Жрец вошел в реку.

“Почему у него не растут волосы на теле?” - неожиданно подумал Аббас.

Глупая мысль! Потому же, почему этот ифрит* не ест и не пьет: он кажется живым, но он еще более мертв, чем мертвецы в могилах. В его теле нет жизни, и он неспособен ее порождать.

Тут Имхотеп вскинул руки, и Аббас позабыл обо всем, оцепенев от ужаса вместе с остальными. Река чудовищно вздулась и разлилась, и устремилась вперед, в теснину, сметая все на своем пути…

Аббас не знал, сколько это длилось, и уцелели ли О’Коннеллы. Но когда река вернулась в берега, у Имхотепа был совершенно удовлетворенный вид. Выходя на берег, он возложил руку на голову несчастного Алекса О’Коннелла, точно брал осиротевшего сына под покровительство, и мальчик с ненавистью оттолкнул руку жреца.

Аббас неожиданно почувствовал, что ненавидит это чудовище ничуть не меньше…

Молодой воин сжал зубы и укрепился, когда Имхотеп проходил мимо него. Аббас почувствовал, как его разума коснулась цепенящая воля древнего мага… может быть, Имхотеп рассчитывал, победив Царя-Скорпиона, их всех превратить в своих рабов, подобно Анубисову воинству?..

“Я буду последним, кто сдастся”, - подумал Аббас.

Скоро они двинулись дальше. Теперь перед ними лежали джунгли.

* Современные ученые и строители, выезжающие в экспедиции в пустыню, с этой целью употребляют солевые таблетки. Потеря соли с потом в сильную жару может быть почти столь же опасна, как и обезвоживание.

* Арабская головная накидка.

* Любимая (др.-егип.)

* Древние египтяне не использовали седел, как и древние греки позднее. Египтяне вообще мало ездили верхом, а спины лошадей защищали только потниками и попонами. Изобретение седла приписывается кочевникам-скифам.

* Могущественный злой дух в арабской (мусульманской) культуре, слуга Иблиса-Сатаны. Ифриты принадлежат к классу существ, проклятых Аллахом, и упоминаются в Коране.

========== Глава 26 ==========

Дорогие читатели, здесь начинается уже полное AU. Автор пожелал дать шанс Имхотепу и Меиле, потому что литература, к счастью, позволяет выйти за голливудские рамки “kill the bad guy and save the world”, и в фанфике к героям можно подойти с более сложной системой оценок, чем в киноэкшне. Коммерческий фильм предполагает определенную шаблонность героев и сюжета - при том, что сами Имхотеп и Анк-су-намун не шаблонны и очень запоминаются! Мне захотелось лучше раскрыть их характеры, и попытаться спасти Анк-су-намун из ее персонального ада.

Даже изможденным дорогой людям этот огромный, богатый водой и пищей оазис не показался благословенным местом. Может быть, потому, что они вошли в него ночью - воины-жрецы построились в колонну по двое, с факелами в руках. Никто из них уже не скрывал своего страха.

Изобилующий зеленью Ам-Шер, который вырос, как гласила легенда, по воле Анубиса в мгновение ока, дабы Царь-Скорпион продлил свои земные дни и умножил свою боевую славу, выглядел именно так. Как место, за которое свирепый древний военачальник продал душу…

Аббасу казалось, что вода, мысль о которой стала мучительной, в здешнем источнике окажется непригодной для питья; а любой плод, который они стрясут с дерева, будет ядовитым. Но у них не было времени разыскивать пищу или воду. Имхотеп не жалел своих слуг и не давал им передышки.

Даже своей возлюбленной - Имхотеп теперь не отпускал ее от себя, чтобы они не растерялись в этом влажном и душном пальмовом лесу. Аббас потерял жреца из виду, хотя Хафез приказывал своим людям держаться вместе.

“Ну а вдруг именно здесь Имхотеп пожелает нас бросить? Может, мы ему теперь без надобности?..” - посетила египтянина ужасная мысль.

Внезапно они ощутили зловоние, которое смешивалось с запахом гумуса и влажной зелени. Факелы высветили скорченные трупы: идущие первыми отшатнулись с возгласами ужаса.

Вид и запах смерти сделался людям Хафеза привычен, но впервые они наткнулись на своих предшественников - тех, кого Ам-Шер уловил в свои сети до них.

- Солдаты Наполеона, - нервно прокомментировал Хафез. - А вон там - римские легионеры!

Неудачливые искатели сокровищ, разделенные многими странами и столетиями: упокоение в Египте стерло все различия между ними. Но что убило их?..

Впереди что-то застрекотало, словно цикады… или то был далекий зловещий хохот, всколыхнувший листья. Воины вскрикнули.

Хафез что-то говорил о древнем местном народце, который жил и умер здесь, - злобные карлики, пигмеи, некогда развлекавшие господ Та-Кемет. Египтяне отлавливали карликов и держали у себя в качестве домашних любимцев. Но после смерти этим существам, как многим древним безбожным народам, не нашлось места у Аллаха и они превратились в угрозу для всех ныне живущих…

“Имхотепа и его женщину никто не тронет здесь, - пронеслось в голове у Аббаса. - Мальчика защитит браслет… А нас?”

Имхотеп стремился к рассвету достичь золотой пирамиды, храма, посвященного Анубису: где он вызовет на бой Царя-Скорпиона. Жрецу нужно было успеть до того, как первые лучи солнца коснутся пирамиды, - все остальное было несущественно.

Аббас, высоко держа факел, старался не упустить из виду красные спины других воинов. Но мысли метались в голове, как в ловушке.

Имхотеп оставил позади и верблюдов! Как им попасть назад?..

Но тут Аббас услышал в зарослях отчаянный крик, а потом чей-то торжествующий клекот. Такие звуки не могло издавать ни одно животное! Это мертвые карлики, которых всполошило появление чужаков!..

Аббас, перебросив факел в левую руку, правой выхватил револьвер, прицелившись в ту сторону, откуда донесся шум. Никого, только подрагивали сомкнувшиеся пальмовые листья. Аббас развернулся и прицелился в противоположную сторону: опять никого.