Две стороны одной монеты (СИ)

Это осознание придает уверенности, и он, наконец, отпускает себя. Сила скользит невидимыми щупальцами по подземным медным кабелям и трубам, по металлическим перекрытиям в здании и антеннам на крыше, по огромному и сложно устроенному механизму Церебро. Он чувствует каждый его винтик, каждый проводок внутри и может хоть сейчас все испортить.

Логан смотрит на него, очевидно, ожидая каких-то действий, но Эрик стоит, замерев.

— Какого черта встал, парень? Ломай машину сейчас же, пока нас не засекли. С остальными я разберусь. Главное — испортить Церебро.

— Нет.

Эрик смотрит на него твердо, и Логан скрежещет зубами от злости.

— Если я сломаю машину вот так, Чарльз может погибнуть. Сначала мы отключим его от шлема, а потом я разрушу эту хрень к чертовой матери. Но не раньше, чем он будет в безопасности.

— Твою мать, сукин сын! Из-за твоего дружка мы все сдохнем! — Логан рычит, тыкая железными когтями в его грудь.

— Он спас мне жизнь и не раз. Я не намерен убивать его вместе с Церебро!

Эрик отпихивает руку Логана и идет прямо к зданию, уже не боясь быть замеченным кем-либо. В клинике снуют туда-сюда люди, кто-то работает на компьютере или специальном оборудовании, кто-то просто сидит без дела. Он чувствует движение металла на их одежде: пуговицы, пряжки, мелочь в карманах…

Внутри Церебро тоже суета, врачи и ученые крутятся у приборов и Чарльза… Эрик может почувствовать даже поручни его кровати, иглы в его венах…

Он ощущает себя в этот момент тем, кто держит власть в своих руках. Голова кружится от возможностей, и он бежит к зданию, Логан бесшумно скользит за ним следом.

Когда раздается оглушительный взрыв.

Эрику кажется, что у него не иначе как взорвалась голова, в ушах звенит, и по лицу течет что-то горячее. Где-то начинает выть сирена или это только в его голове. Он слышит позади стон и еле поднимается на ноги. Его ударило взрывной волной в спину и повалило на землю.

— Логан! — собственный голос звучит, как сквозь слой ваты.

Он оборачивается, чтобы понять, что случилось. В земле глубокая раскуроченная воронка, а чуть поодаль лежит окровавленное тело. Он хочет броситься на помощь, но вспоминает о регенерации Росомахи и вместо этого бежит вперед, шатаясь и заплетаясь ногой об ногу.

— Стоять! Вы окружены! Не двигать…

Кто-то кричит в мегафон, но Эрик машет рукой, сбивая оратора с крыши лаборатории. Он ощущает, как там, наверху, двигаются люди с оружием и включаются дополнительные прожекторы. И не понимает, как проглядел их сразу.

В него стреляют, кажется, сразу со всех сторон, но он останавливает пули — это самое легкое. И посылает их обратно…

Вокруг начинается суета, из окон здания высовываются люди, кто-то более разумный наоборот убирается прочь. Слышится звон битого стекла, крики…

Все магнитное пространство вокруг приходит в волнение из-за хаотичного движения металла.

— Остановить его! Сейчас же!

Чей-то звучный голос отдает команды, и Эрик направляет в его сторону металл, сорванный с пояса. Кинжал Логана все же пригодился.

Что-то больно жалит в руку, но ему некогда отвлекаться на такие мелочи. Он почти у цели…

Двери Церебро распахиваются ему на встречу, но он вовремя успевает отшвырнуть двух военных со своего пути. Пули из их оружия жалят самих стрелков в шею, грудь и живот. Кровь брызжет на серые стены и пол. Эрик слышит крики боли и стоны через звон в ушах.

В самом здании суета и хаос, кто-то в халате шарахается от него, падая на железную лестницу, и Эрик заставляет перила обвить его руки и ноги. Мужчина орет не своим голосом, словно его режут…

Эрик не уверен, стоит ли убивать безоружного, если тот многие годы помогал машине работать и держал Чарльза в плену. Он оставляет ученого лежать на ступенях и бежит вперед.

Ногу пронзает острая боль, и он чуть ли не падает на пол, распахивая двери в центральную комнату. Эрик выдергивает из бедра керамический нож и отшвыривает его куда-то в угол комнаты. По штанине течет теплая кровь, но боль притупляется.

Пущенные в него пули застывают в воздухе и летят обратно. Он делает это машинально, не успевая выбрать траекторию их полета. Какие-то попадают в мониторы, вызывая снопы искр, кто-то падает с криком, по белой одежде течет кровь…

— Стоять! Не двигаться! — солдат с автоматом кричит, хоть и понимая, что это бесполезно.

Эрик машет рукой, сминая вешалки и отправляя несколько металлических заостренных предметов в военных.

Вечернюю тишину улицы разрывают звуки одиночных выстрелов и автоматических очередей, что-то взрывается, но не так, как в прошлый раз. Гранаты… Эрик запечатывает двери в Церебро, расплавляя замки и петли, чтобы не отвлекаться и не быть застигнутым врасплох со спины.

Работники жмутся по стенам, стараясь стать как можно более незаметными, хотя их халаты выделяются на фоне аппаратуры белыми мишенями. Они в ужасе таращатся на Эрика, одна из женщин всхлипывает, ее обнимает мужчина.

Все охранники на полу, истекают кровью, раненные или убитые. Молодая девушка плачет в углу, держа своего коллегу, захлебывающегося кровью.

Эрик должен быть напуган тем, что только что своими руками убил и ранил столько человек, не находясь в состоянии аффекта, как после смерти матери. Но он не может думать об этом сейчас. Не должен… Он слишком близко подобрался к цели.

Чарльз лежит на своей постели, накрытый белым одеялом, пустыми глазами глядя в потолок. И на секунду Эрик пугается, что опоздал, но аппараты послушно пикают, отсчитывая пульс и измеряя давление единственного пациента.

— Чарльз? — его голос хриплый, но каждый находящийся в комнате его слышит.

Нет ответа.

Он зовет мысленно, но вспоминает, что в Церебро Чарльз не может его услышать.

Эрик выхватывает взглядом одного из ученых и тыкает в него пальцем.

— Ты! Отключай его от Церебро, сейчас же!

Мужчина в халате трясется, глядя на Эрика с ужасом, и вздрагивает, когда во входную дверь ударяется что-то тяжелое.

— Даже не надейся, что они тебя спасут. Делай, что я тебе говорю, и, может, останешься в живых! — Эрик рявкает не хуже Логана, и врач или кто он там, бросает испуганный взгляд куда-то в сторону высоких железных шкафов с тумблерами.

Эрик хочет обернуться, но Чарльз на кровати вдруг начинает стонать и дергаться, запрокидывая голову.

— Что происходит?! — он подходит к его постели, держа на прицеле металлических осколков каждого человека в комнате.

— Церебро работает на полную мощность.

Эрик буквально подскакивает, слыша откуда-то сбоку знакомый голос.

Страйкер стоит в проеме между двумя металлическими шкафами. На нем белый врачебный халат вместо военной формы, спортивные штаны без ремня и кроссовки без металлических вставок. А рука лежит на одном из тумблеров.

Эрику кажется, что перед глазами у него белеет от гнева при виде этой мрази. Весь металл вокруг начинает вибрировать в унисон стонам телепата.

— Опускай, — голос Эрика тихий от бешенства, и слова почти не слышны за какофонией звуков снаружи, но Страйкер слышит его отчетливо.

Он ухмыляется.

— Это нельзя делать быстро, знаешь ли. Иначе мозг вашего драгоценного телепата может поджариться, — его пальцы гладят ручку тумблера, слегка надавливая вниз.

Чарльз хрипит, и Эрик понимает, что если бы не мышечная атония, он бы бился в судорогах.

Эрик заставляет тумблер двигаться вниз независимо от чужих пальцев.

— Твой мозг я поджарю раньше.

Тонкая полоска металла в мгновение ока оказывается на шее Страйкера, сдавливая его горло, но он только смеется.

— Можешь убить меня, Леншерр. Но тебе никогда не победить систему. Пока есть такие, как я. Как Шоу… Преданные своему делу, верящие в свою цель. Она будет достигнута любыми средствами.

Эрика трясет от злости, от понимания правоты Страйкера, от того, что Чарльз все еще хрипит от боли. И что он все еще должен сдерживаться, чтобы не убить этого ублюдка, пока не узнает, где Шоу.