Две стороны одной монеты (СИ)

Шерон смотрит на каждого из них, и в ее глазах сверкает тот самый азартный огонек лидера-вдохновителя, которого не хватало все это время суровой Рейвен. Атмосфера в комнате уже не столь напряженная. Каждый думает о словах, произнесенных Леди Икс, делая выводы для самих себя. Что значит это для меня? Готов ли я идти до конца? Хочу ли я остаться в стороне или сделать свой выбор?

Эрик смотрит на их лица, слегка нахмуренные, но полные решимости, и понимает, что ни один из них не выберет спокойную жизнь… Не предпочтет худой мир в глуши борьбе за место под солнцем. Он вспоминает свои мысли у хосписа о том, что хотел бы вернуться в университет и спокойно преподавать генетику.

Смог бы он жить, как обычный человек, после всего, что случилось? Прятать свою силу, спать, есть и работать, слушая, как в новостях сообщают о стычках между мутантами и людьми, о мирных митингах или революционных настроях…

И понимает, что это просто невозможно.

Невозможно стать прежним, вернуться назад, на предыдущий уровень игры, и сделать вид, словно ничего не было. И Чарльз… Как же он? Шоу считал, что металлокинез Эрика мог усилить его дар в Церебро. Но они уже доказали, что машина — не ключ к всевластию.

Вместе они могли бы сделать для мутантов куда больше, чем поодиночке. Если Чарльз поправится, конечно…

— Хоть время поссать есть, прежде чем придется паковать чемоданы? — Логан усмехается, и Шерон странно кривит губы, будто борется с отвращением и смехом одновременно.

— Завтра утром Курт привезет документы для тех, кто уедет. Есть ли какие-то вопросы?

— Я бы хотел остаться, — у Эрика нет вопросов, но он хочет сразу прояснить свою позицию.

Он обводит взглядом остальных, но никто и так не против. Мойра закатывает глаза, но в этом жесте скорее добрая насмешка, чем издевательство.

— Я не сомневалась, что ты останешься, Эрик. Хочу лишь уточнить, что мы с Мойрой и Чарльзом собираемся покинуть дом, как только Чарльзу станет лучше.

Эрик тут же напрягается, и, судя по тому, как дергаются сидящие на диване, все почувствовали вибрацию металлических пружин.

— Может, для начала спросите самого Чарльза, захочет ли он уезжать?

— Безусловно, — ее тон прохладен, но Эрик не слышит в нем угрозы.

Ему вдруг становится стыдно за свою эгоистичную агрессию. Конечно, Шерон хотела бы, чтобы ее дети были рядом и находились под ее присмотром. Она имеет на это право.

И никому не должно быть дела до того, что у Эрика больше никого нет.

— Что ж, я не собираюсь плясать под вашу дудку, миссис Ксавье. Или Марко? Или как вас теперь зовут… — Шерон слегка морщится от слов Рейвен, но больше никак не выражает недовольства. — Я ухожу, сегодня же, одна, — она отсекает взмахом ладони возражения, которые хочет вставить Хэнк. — Мне не нужно прикрытие и документы. Думаю, вы понимаете почему. И напарник будет мне только обузой. Я продолжу искать Шоу, а если будут новости — сообщу их Эрику. Как я понимаю, этот дом будет нашим центральным штабом, куда бы остальные ни уехали.

— Я уважаю ваше решение, мисс Даркхолм. Возьмете сумку с вещами и деньгами у прислуги. Будьте на связи. Ваш дар пригодится Людям Икс в будущем.

Рейвен идет на второй этаж собираться, и Хэнк спешит за ней, извинившись перед остальными. Эрик с сочувствием смотрит другу вслед: навряд ли его слова изменят решение их Стальной Леди.

Логан и Роуг, естественно, уйдут вместе. Значит, Хэнк либо останется с Эриком, либо отбудет с Алексом. Как бы Эрику ни хотелось, чтобы старый друг составил ему компанию, Алекса нельзя отпускать без присмотра…

Все разбредаются по комнатам, чтобы отдохнуть, поесть и доспать украденные ночными похождениями часы сна.

Эрик остается в гостиной с Шерон, и маска вежливой официальности трескается на ее лице, выпуская усталость и беспокойство. Он ощущает, что перед ним уже не Леди Икс, а мать, волнующаяся о своих детях.

— Доктор Веймор сказал, что Чарльз физически здоров. За исключением того, что его мышцы до крайности атоничны из-за отсутствия физической активности. Если честно, я не очень понимаю, как такое возможно? — она смотрит на Эрика вопросительно, и тот рассказывает ей о сыворотке, экспериментах Шоу и создании вакцины против мутаций.

— Алекс сказал, что ваши люди помогли достать из клиники кое-какие документы?

— Так и есть. Записи Шоу. О больных, о Церебро. Мы уже изучаем их.

— Я бы хотел их увидеть. Все, что вы достали.

— Конечно. Они в библиотеке, с ними работает Мари, моя помощница.

Эрик не знает сам, что хочет в них найти. Но уверен, что там есть что-то важное. Может, очередной ключ? Может, его снова ведут тени из памяти…

— Куда вы уедете? — он должен знать, где сможет найти Чарльза, если тот решит покинуть этот дом и быть с семьей.

— О, это не так уж далеко. Узнаешь, когда придет время, если тебе это понадобится, — она чуть улыбается, вертя в руках пустую чашку и рассматривая чаинки. — Чарльз всегда был упрямым и поступал по-своему, пусть и уважал мои правила и решения. Возможно, с… себе подобными ему будет лучше.

— Вы говорите так, будто мы какие-то зверушки в зоопарке, — Эрик удивленно приподнимает бровь.

Он видел, как Шерон относилась к мутации сына в прошлом, но столько лет минуло, столько сил было положено, чтобы вернуть его, столько средств потрачено на помощь мутантам… И теперь вдруг оказывается, что они по разные стороны баррикад? Несмотря на все жаркие слова, что были сказаны здесь полчаса назад?

— Не пойми меня неправильно, Эрик. Я не считаю своего сына или тебя чудовищем, — она запинается, глядя на Эрика, и добавляет, словно понимая, что он знает: — Так было когда-то. Я была до смерти напугана происходящим с моим ребенком. Но с тех пор многое случилось… Ничто не загладит моей вины перед Чарльзом. Я не удивлюсь, если он предпочтет остаться с другими мутантами, а не с матерью, которая отвергла его однажды. Он поступил с Марко жестоко, но будем честны друг с другом: Курт был действительно большим куском дерьма, как выражается ваш Логан, — у Эрика даже вытягивается лицо от удивления. Услышать такое из уст женщины вроде Шерон… — И то, что после я отправила Чарльза на лечение, было моей ошибкой. Ошибкой, которая стоила моим детям двенадцати лет жизни, потерянной молодости… Моя дочь в инвалидном кресле, а сын может никогда не прийти в себя. Я не хотела бы терять их снова, но боюсь, что мне уже нет места в их жизни.

Эрик почти физически чувствует ее боль и вину и садится рядом с ней на диван, чтобы как-то поддержать. Он не мастер в таких делах, особенно с женщинами. Их нельзя похлопать по спине или плечу и сказать: «Все будет окей, приятель, пойдем выпьем!» Эрик берет ее за руку, как и Чарльза когда-то, и заглядывает в покрасневшие глаза.

— Моя мать когда-то тоже отправила меня в лечебницу, и до восемнадцати лет я думал, что у меня шизофрения. Но я не стал ненавидеть ее, потому что знал: она хотела как лучше. Хотела защитить меня от себя самого. Чарльз знал, что вы хотели того же. И поверьте, он всегда любил вас. Он считал, что вы умерли тогда, а он не смог ничем помочь. Я не думаю, что он отвергнет вас за поступок, который вы даже лишь отчасти совершили по своей воле, — Шерон с недоумением смотрит на Эрика. — Предыдущий телепат нашел Чарльза и повлиял на вас, направил вас в клинику.

Она слегка потрясена, но не спешит отпускать себя. Ее пальцы слегка сжимают ладонь Эрика, и она награждает его легкой улыбкой.

— Спасибо тебе, Эрик. За все, что ты сделал. Твоя мать гордилась бы тобой, я знаю.

Эрик кивает и уходит к себе. Он не думает, что мать гордилась бы тем, что он убил около сотни человек, если не больше. А в несостоявшейся перспективе чуть не уничтожил треть населения планеты, избавив мир от мутантов.

Он хочет пойти в библиотеку, чтобы покопаться в бумагах. Но вместо этого разговаривает с Логаном и Алексом. Хэнк возвращается в комнату расстроенным, чуть ли ни плача.

— Она… она ушла. Сказала передать всем… прощание.