Рыжеволосое солнце (СИ)

— Да, пап, — перебил отца Ал, — я всегда буду рядом с Лили. Мы с Джеймсом будем, и с Хьюго. Мы не дадим ее в обиду, всегда будем ей помогать, оберегать.

— Правильно, и еще. Я хочу, чтобы ты, как самый здравомыслящий человек из всей нашей семьи, попытался как-нибудь предотвращать дикие выходки Хьюго, Лили и Сары и немного угомонить своего старшего брата.

— Хорошо, — усмехнулся Альбус, — я попробую.

***

— За мной, паршивец, — прорычал покрасневший от злости Рон, грозно вышагивая впереди Малфоя.

— Будет сделано, товарищ капитан, — съязвил Скорпиус и остановился на месте. Он сложил руки на груди и теперь исподлобья смотрел на Рональда, который через пару секунд так же резко остановился.

— Ты чего встал?! Я сказал, за мной!

— А кто вы мне такой, чтобы я подчинялся вам?! Вы вообще не имеете права говорить со мной приказным тоном, — дерзко выпалил Скорпиус и высоко задрал голову, показывая, что никто не смеет обращаться с наследником рода Малфой подобным образом. Называть этого человека на “ты” сейчас, мальчику не позволяло его воспитание. Да, несколько минут назад он обратился к нему так, и даже, можно сказать, послал куда подальше, но тогда он просто был не в состоянии контролировать свои эмоции.

Рон, судя по всему, решил просто не отвечать на вопрос наглеца. Он остался стоять на месте, время от времени, поскрипывая зубами. Скорпиус только ухмыльнулся на это. Ему было искренне интересно, сколько Уизли сумеет простоять вот так на одном месте, дожидаясь, пока Малфой подчинится ему и будет следовать за ним попятам до самого кабинета директора. Но блондин, похоже, даже и не собирался делать этого. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать за злобным и раздраженным лицом взрослого, за тем, как он сжимает кулаки, как его ноздри раздуваются, а ноги в нетерпении выплясывают чечетку. Да, это было очень забавно. Но терпение Уизли оказалось не таким, как у Скорпиуса, и поэтому уже через пять минут этого концерта он просто подошел к Малфою и, схватив его за ухо, потащил за собой по длинному коридору.

— Ай, отпусти, козел, мой отец узнает об этом! — Малфой, кажется, забыл все нормы поведения и решил наплевать на все то, что отец вбивал в него с годами. Мальчишка надрывался во все горло, тщетно пытаясь вырваться из крепкой хватки Рона.

— У всех Малфоев существует только одна отговорка на все случаи жизни, — саркастично подметил Уизли, — твой отец тоже всегда вопил на каждом углу: “Мой отец узнает об этом!”, и отец твоего отца, наверное, тоже, да и его отец, и отец отца твоего отца. Да вся ваша семейка.

— Я не шучу, рыжий. Я расскажу отцу!

— Так мне как раз нужен твой папочка, Скорпиус, — фыркнул Рон и дернул мальчишку за ухо, которое за это время уже успело изрядно покраснеть. Издав последний вопль, блондин совсем перестал дергаться и спокойно побрел за взрослым, надеясь, что его поведение не усугубит положение и не усилит давления на бедное ухо. Такое неожиданное спокойствие заставило Уизли подумать о том, что этот ребенок что-то замышляет, но вскоре он забросил все эти мысли и тихо радовался в душе, что этот безмозглый хорек наконец угомонился. Замышлял ли Скорпиус что-то? Вовсе нет, он просто испугался своего отца. Уизли ведь расскажет ему о том, как его сын обидел дочь Поттера (по правде, это самая меньшая из его проблем), подрался с сыном Поттера (тут главное — подрался, а не с сыном Поттера), дерзил, хамил, в общем, делал все, что в семьях аристократов, типа Малфоев, строго на строго запрещается. За это еще и наказывают в определенной мере. Да, скучно мальчишке сегодня точно не будет.

— Арахис в сахаре, — произнес Рон пароль, о котором ему неделю назад сообщила Минерва МакГонагалл, и сейчас он до глубины души надеялся, что его не сменили. Секунд пять не происходило абсолютно ничего, и мужчина уже даже начал тянуть Скорпиуса за ухо, чтобы развернуть, но внезапно горгулья с легким поскрипыванием отодвинулась в сторону, выдвигая вперед такую знакомую еще со школьных лет лестницу. Быстро поднявшись наверх по ступенькам, Рон решил не особо заморачиваться с манерами и правилами хорошего поведения, и одним достаточно сильным пинком бесцеремонно отворил дверь в директорский кабинет.

— Минерва, у меня неотложное дело! — заорал Уизли, даже не обращая внимания на то, что директриса была, мягко говоря, занята. Повернув голову в ее сторону, он увидел такое, что и во сне не приснится, даже если очень этого захотеть. Минерва лежала посреди кабинета, совсем так, как это обычно делают опытные снайперы, и резко метала дротики куда-то в сторону Омута Памяти. Посмотрев туда, Рон увидел, что на стене висит огромный плакат с изображением Долорес Амбридж. Парочка дротиков торчала у нее из глаз, а один, наверное, тот, которым Минерва гордится больше всего, попал ей прямо в лоб. Центр. Увидев это зрелище, Уизли не сумел сдержать рвущийся наружу смех, сколько бы усилий он к этому не приложил. Сначала на глазах выступили слезы, а потом он громко и заливисто засмеялся, этим самым заставляя Малфоя думать о нем, как о умственно отсталом. Нет, действительно, Минерва МакГонагалл, метающая дротики в странную женщину в розовом одеянии — это очень редкое зрелище и даже немного смешное, но не до такой степени, чтобы еле удерживаться на ногах. Просто этот мальчишка не понимает, да и не поймет никогда, всей прелести этой картины. Если бы он учился в Хогвартсе в то время, когда в нем учился его несносный отец, только поступил бы не на Слизерин, то сейчас бы тоже нашел это очень смешным. А может быть, у Малфоя просто ужасное чувство юмора. Прямо как и у его отца.

— Мистер Уизли, я, кажется, в ваши школьные годы, учила вас стучать и запрещала врываться в мои апартаменты без предупреждения или хотя-бы элементарного стука в дверь, так почему же вы позволяете себе делать это сейчас? — строго проговорила Минерва, совсем как двадцать пять лет назад, когда отчитывала Уизли и Поттера за какую-либо мелкую шалость, но щеки ее приобрели розоватый оттенок, и она, казалось, была немного смущена.

— Я бы хотел воспользоваться вашим камином, — сквозь стиснутые зубы процедил Рон.

— Зачем он тебе? — строго спросила Минерва, но она уже представляла, зачем Уизли понадобился камин, когда он буквально впихнул в этот кабинет сына старого школьного врага.

— Мне нужно поговорить с Драко Малфоем, — отчеканил Рон и кивком указал на его сына, который стоял рядом с учительским столом с чисто аристократическим надменным выражением лица и постоянно теребил свою мантию, благодаря чему Уизли понял, Скорпиус переживает. А нечего было вытворять такое.

— Позвольте спросить, для чего? — обеспокоено спросила Минерва, а Скорпиус еле заметно ухмыльнулся. Кто же знал, что МакГонагалл будет выпытывать у Уизли все подробности? Ему это явно не нравилось, так как лицо его начало покрываться красными пятнами, затем побледнело, а потом мужчина и вовсе стал похож на спелый помидор.

— Минерва, это только наше с семейством Малфой дело. Просто разрешите мне сделать это.

— Я так поняла, что нормальных объяснений от тебя я не дождусь, и мне не стоит даже пытаться, поэтому я позволю тебе. Но, право, не прикасайся к моему камину. Он новый и чистый. Я сама загляну в Малфой-мэнор. Только Драко, или присутствие Астории тоже немаловажно? — задала вопрос МакГонагалл и, подойдя к камину, зачерпнула горсть летучего пороха.

— Минерва, вы еще деда его вызовите в школу, — закатил глаза Рон, а потом добавил, не подумав, — из Азкабана.

— Я поняла, Рональд, — кивнула директриса, увидев, что глаза Скорпиуса сузились, а коленки подкосились. Он вообще никогда не любил, когда упоминали его деда. Бывший Пожиратель Смерти, которого удалось засадить в тюрьму для волшебников. Одного из немногих. Правда, срок ему дали не очень большой, так как он поистине раскаивался в совершенном. Наклонившись над камином, женщина кинула туда все содержимое ее руки.

— Драко, ты в мэноре? — послышался, будто издалека, строгий голос декана Гриффиндора.