Звездный демон (СИ)

Но когда Менес ушел от кострища, за ним увязалось несколько мальчишек, лет девяти-десяти. Менес скоро заметил их, но не заговаривал с ними, пока не оказался за чертой селения, в пустыне. Там его ждала вимана, сверкающая в закатных лучах: мальчишки уставились на птицу бога с открытыми ртами.

- Так ты вправду воин Ра? – спросил Менеса один.

Юноша повернулся к нему с улыбкой. Менес сам не знал, как красив сейчас, не знал, что может покорять и женщин, и мужчин своей красотой и смелым взглядом.

- Да, я воин Ра, - сказал Менес. – Хотите посмотреть на мою крылатую машину?

- Не ходи! – испугавшись, одернул его собеседника другой мальчишка, помладше. – Отец рассердится! Бежим отсюда!

Мальчишки чуть не драпанули, но Менес сказал:

- Вы настоящие храбрецы, что зашли со мной так далеко. Неужели повернете назад?

Ребятишки переглянулись, потом разом мотнули головами. Менес рассмеялся.

- Идемте, мои храбрецы.

Он позволил им обойти и оглядеть свою виману, потрогать копье… только показывать, как оно стреляет, не стал, хотя сперва думал это сделать: выстрел могли бы заметить из крепости. Зато страшную соколиную маску мальчишки даже повертели в руках, едва не уронив.

- Так оно взаправдашнее! И не страшное! – наконец с ужасом и восторгом сказал старший, когда увидел все это вооружение на Менесе.

- Да, - улыбаясь, ответил Менес. – Теперь вы видите, что эти доспехи носят не боги, а такие же люди, как ваши отцы?

Он поднес руку к кнопке-камню и обратился в “Хора”. Ребятишки ахнули и отпрянули, но старший схватил за руку того же младшего, очевидно, брата, и удержал его: все остались стоять, глазея на летучего воина Ра. Менес взмыл в воздух под дружный вопль восторга и унесся; мальчишки несколько мгновений стояли, очарованные, потом побежали за виманой, точно могли ее догнать.

А потом старший одернул всех и велел возвращаться домой. Их уже, наверное, искали, и теперь им крепко попадет за то, что они говорили со странным слугой Ра.

Менес посадил виману незаметно – здесь посадочная площадка не охранялась. Потому что украсть виману мог только пилот.

Великий бог пережег бы своим гневом весь гарнизон, если бы мог видеть эту расхлябанность: но великий бог был далеко. Улыбаясь, Менес легким шагом вышел с площадки и отправился в казармы. Он был почти счастлив, как всякий молодой человек, которому успешно начатое дело кажется уже свершенным.

Менес лег на свою постель, заложив руки за голову, и, уставившись в низкий потолок, задумался. Улыбка сошла с его лица, уступив место очень серьезному выражению.

Он думал об оружейном складе гарнизона и мысленно поворачивал перед собою план крепости, размышляя, какие подступы к этому складу наиболее уязвимы.

========== Глава 24 ==========

Менес вскоре понял, что искры, которые он пытается раздуть в пламя, гаснут в болоте вековой покорности, привычки и страха перед любыми переменами. Один он ничего не мог. Во всяком случае, пока – пока он был один… Без товарищей по оружию и по вере, без десятков таких же, как он… Без знатных господ, которые могли бы все вместе поднять рабов с колен.

Менес еще два раза появлялся в этом селении, и даже однажды явился при маске и копье – чтобы показать, что он человек, что над ними не боги, а люди, обольщенные демоном.

Но едва только рабы увидели его копье, они разбежались. Конечно, струсили перед Менесом; но еще больше струсили перед тем, что сулило им его появление. Для этих людей всякая встреча с господами означала только новую беду.

Менес понял, что рискует напрасно. А риск был огромен. Стоило только его начальству понять, куда он отлучается… хоть раз увидеть, как он без приказа приближается к селению…

Мятежник продолжил выжидать.

Через неделю после того, как Менес показал свое человеческое лицо селению рабов, оно взбунтовалось.

Никто этого не ожидал, и Менес также.

В этом селении жило около сотни человек, ремесленников и землепашцев. Гарнизон насчитывал тридцать воинов, из которых восемь носили маски и трое были пилотами. Энергетических копий было десять.

Заряжать их прилетали мастера бога из Мен-Нефер-Ра, доверенные люди, единственно имевшие доступ к накваду и знавшие устройство божественных машин. Ра был далеко, но постоянно и самым верным способом напоминал своим слугам, в чьей они руке. Однако в последний раз мастера прилетали давно. Копьям требовалась подзарядка, но виманы еще были в боевом состоянии.

Поэтому, как только часовые на плоской крыше крепости увидели небывалое зрелище – голытьбу, бегущую в их сторону с палками, ножами, рогатинами, – начальник гарнизона первым делом приказал вылетать пилотам.

- Черви! Они падут в пыль, как только увидят силу бога! – громыхнул “Себек”, ставший под стеной, литая непоколебимая фигура. Повелительным жестом он бросил виманы в бой: две страшные небесные машины со свистом взмыли над пустыней, через которую бежала ревущая толпа рабов, увязая в песке. В кабинах сидели два опытных пилота, а Менеса, запасного, оставили в крепости для обороны наравне с остальными копьеносцами.

Юноша стоял под стеной, держа копье наизготовку; казалось, что восставших вот-вот разобьют без всякого вмешательства. Две машины смерти, что со свистом и грохотом, пересекаясь, носились над толпой, поливая ее огнем, должны были за считанные мгновения обратить ее в пепел. Потом Менес понял, что огненный шквал ему только привиделся.

Пилоты стреляли редко, потому что копья были разряжены. Несколько человек упали и покатились по песку; остальные отскакивали от взрывов, но потом продолжали бежать вперед, увлекаемые уже не своей волей, а общей, неудержимой силой, в которую слились маленькие робкие воли этих людишек. Еще одна вспышка, а потом Менес, широко раскрыв глаза под маской, увидел, что пилоты повернули назад и понеслись обратно в крепость…

- Вшивые сучьи ублюдки! – рявкнул “Себек”, видя, что толпа не останавливается; Менес ощутил страх начальника. – Приготовиться к бою!

Занявшие оборону расступились на несколько шагов, просто потому, что не могли стоять неподвижно, видя несущуюся на них толпу.

- Огонь! – рыкнул начальник, и сверкнул выстрел, поваливший еще одного человека и задержавший чернь на одно только мгновение.

Виманы опустились перед крепостью.

- Свежие копья пилотам! – проревел командир, озаренный спасительной мыслью. - Ты, шакал, кому сказано!..

Он вырвал копье у какого-то “Хора”, у которого из-под нагрудника стекал пот: должно быть, тот уже представил, что его ждет, когда нахлынет эта толпа. Потом начальник отдал оружие пилоту, а его бесполезное копье упало на песок.

Вимана вынеслась в воздух. Огонь. Приближающиеся крики: стрелять по этому скопищу было все равно что стрелять по вздувшейся великой реке…

- Огонь!..

Два выстрела с земли, потонувшие в реве множества глоток; нападавшим оставалось только несколько десятков шагов до крепости. Выстрел с воздуха, и новое копье тоже оказалось бесполезным.

А в следующее мгновение наступил конец мира.

Чернь смяла божественных воинов: те какое-то время еще отбивались, раздавая направо и налево трескучие удары и отбрасывая нападавших, но это была агония. Менеса спас случай и его сверхчеловеческое чутье.

За несколько мгновений до того, как толпа накрыла его, он подбежал ко второй вимане, которую никто так и не успел опять поднять в воздух, и которая была брошена: пилот в панике выскочил из кабины и теперь вертелся, как его товарищи, отбиваясь своим копьем, как дубинкой.

Менес прыгнул в кабину и повернул рычаг; вимана унесла его от смерти. Копье он сохранил, но теперь от него не было никакого проку. Менес знал, что его разорвут в клочки, стоит ему только снизиться.

Менес увидел, как десятки грязных рук подняли в воздух бьющееся звероголовое тело, а потом воин исчез под навалившимися на него телами в лохмотьях и мелькающими кулаками. Юноша в панике повернул рычаг до упора, и его птица поднялась высоко над крепостью: толпа победителей слилась в темный океан, бушевавший под светло-желтыми стенами.