Север помнит (СИ)

Арья старалась не думать об этом. Ей вообще не хотелось думать. Это невыносимо, когда в голове все перепутано, все не на своем месте и не за что зацепиться. Поэтому она изо всех сил старалась переселяться в кошек, в свою волчицу, в других животных, находящихся поблизости. Но чем отчаяннее она пыталась сделать это сознательно, тем быстрее эти шкуры ускользали, а ей оставалось лишь мучиться от бессилия. Давно нужно было уехать отсюда. Когда Масси спас ее от Тормо Фрегара, он сказал, что они уплывут с первым же отливом, но на самом деле все зависит от того, когда Морской лорд даст ему золото, корабли и воинов, которых он обещал предоставить в поддержку Станниса Баратеона. Однако в ту же ночь почти одновременно загорелись все храмы Рглора, и у Фрегара – ревностного приверженца этого культа – нашлись более важные дела, чем сир Джастин и его корабли. Поэтому они были вынуждены оставаться в гнетущей неопределенности, ожидая возможности вернуться в Вестерос.

Арью не удивляло, что Тормо Фрегар теперь так занят. Она хорошо помнила подслушанный ей разговор с Тихо Несторисом, как раз перед тем, как Фрегар поймал ее и Масси вынужден был вмешаться. Тогда новый Морской лорд гордо заявил: «Неглубокие умы всегда боятся перемен. Могу поклясться, никто не станет жаловаться, когда Браавос обретет мощь древней Валирии. Все-таки мы – ее наследники, и именно здесь Антарион допустил фатальную ошибку. Он хотел восстановить Таргариенов на Железном Троне. Но кому вообще нужны Таргариены? Валирия стала величайшей империей в истории благодаря огню. И благодаря огню, пламени Рглора, Браавос восстанет, чтобы занять ее место. Полдня назад Черно-Белый Дом загадочным образом сгорел дотла – Безликие пережили Рок, но они не смогли пережить пожар».

Арья гадала, было ли это частью плана Фрегара или просто трагическим совпадением. А может, я тоже сыграла в этом свою роль? В конце концов, ведь это она сожгла Черно-Белый Дом. Фрегар говорил, что очистит храмы от скверны, но Арье казалось, что он имел в виду святилища, посвященные другим богам. Весьма странно начинать с сожжения собственных храмов.

На корабле было особенно нечем заняться. Арья первым же делом обошла его целиком - от носа до кормы, от верхней палубы до самого днища. Один раз она попыталась было сбросить одежду и прыгнуть за борт, – не для того, чтобы сбежать, а просто чтобы искупаться, - но один из людей Баратеона выудил ее из воды, словно тощую крысу, и отшлепал, велев больше так не делать. Арья считала, что так нечестно. Она бы с удовольствием проткнула его Иглой, но меч у нее отобрали. Зачем возвращать мне имя и отбирать все остальное? Ей хотелось кричать, кусаться, пинаться и даже просить и умолять. Кто такая Арья? Кто она?

Единственной, кто соглашался поговорить с ней, была Летняя Дева. Арья не знала почему, но было совершенно очевидно, - куртизанка едет с ними, променяв свою легкую и роскошную жизнь в Браавосе на суровую, холодную вестеросскую зиму и неопределенность, невзгоды и лишения, которые ей доведется испытать, примкнув к королю Станнису. Может, в Браавосе, пусть даже превратившемся в осиное гнездо, и легче, но Летняя Дева – Арья помнила, что по-настоящему ее зовут Тиша, - ненавидит Ланнистеров. Может быть, это ее единственная возможность – выступить против них с могучим войском.

Возможно, именно по этой причине Летняя Дева вела себя странно. Большую часть времени она проводила на палубе, неотрывно глядя на дымящиеся развалины Черно-Белого Дома. Иногда Арья ловила на себе пристальный, оценивающий взгляд куртизанки. Временами губы Летней Девы шевелились, но слова были словно не ее, как будто кто-то говорил ее устами. Раз за разом она повторяла: «Девочка нужна».

Арья боялась, что Якен мог спастись из разрушенного дома, и поэтому ее преследовала мысль, что Летняя Дева – не та, за кого себя выдает. Она наняла Безликих, – она наняла меня, - чтобы убить Антариона. Она знакома с ними. Когда Арья сказала, что сожгла Черно-Белый Дом, куртизанка повела себя весьма необычно; именно после этих слов она согласилась отправиться в Железный Банк и найти Масси. Нужно вернуть Иглу. Может быть, она – одна из Безликих. Тогда мне придется ее убить.

Как бы то ни было, она на борту корабля под опекой сира Джастина, и если убить куртизанку прямо у него под носом, ей никогда не вернуться в Вестерос. Там ли мое место?

Этот день выдался особенно несносным. Сир Джастин покинул корабль задолго до рассвета, а вернулся только после заката. Он рассказал, что никто так и не может дать ответ, почему загорелись храмы Рглора; даже самая многоопытная шайка бунтовщиков не смогла бы так слаженно организовать поджоги по всему городу. Красных жрецов никто не видел, и это породило подозрения, что их всех убили. Все наемники и брави привлечены к охране общественного порядка и защите города, вместо того чтобы отправиться на борьбу за дело Станниса Баратеона.

- Более того, - гневно добавил Масси, - теперь Фрегар заявляет, что в обмен на услугу я должен на некоторое время остаться здесь и передать свои силы под его командование, чтобы укрепить город в дни хаоса и смуты. Да стоит мне отдать ему войско, я его точно больше не увижу.

- Может статься, что и так, - вставил один из его людей, - но выходит, что он не поможет нам, пока мы не поможем ему… кроме того, это ведь и нас касается. Разве не странно, что все храмы Рглора сгорели? Значит, все красные жрецы мертвы? Конечно, Фрегар – тот еще говнюк, но нет сомнений в его приверженности Владыке Света. Он не мог это сделать. А раз так, если храмы горят не только в Браавосе, это может повлиять на судьбу его величества.

На лице Масси раздражение сменилось обеспокоенностью.

- Я не подумал об этом, - вынужден был признать он. – Король оставил красную женщину на Стене, но не могу сказать, хорошо это или плохо. Ты правда веришь в этот вздор? Думаешь, начался конец света?

- А разве не похоже? – Воин указал на красное, задымленное ночное небо.

Сир Джастин задумался, а потом сказал:

- Но если это правда, значит, мы должны немедленно вернуться к королю Станнису. Если красная женщина тоже погибла… Правду сказать, мне всегда было не по себе от того, какую власть она над ним забрала. Много болтовни, тайн, сладкоречивых пророчеств, а толку мало. Мы сослужим его величеству хорошую службу, если приведем к нему настоящие мечи. Хватит с нас костров и лживых речей красной жрицы. Мы и так слишком долго задержались в Браавосе. Правда, не зря. – Он вскользь взглянул на Арью.

- Да, но мы не получим эти мечи, пока Фрегар окончательно не удостоверится, что его город не расползется по швам. Не могу его за это винить, знаете ли. Сперва исчезли Безликие, а теперь жрецы Рглора. Грядет нечто ужасное.

- Если так, - вмешался еще один воин, - лучше бы нам поскорее убраться отсюда, невзирая на обстоятельства. Мы, конечно, не жрецы, но мы служим королю, который посвятил себя Владыке Света. Здесь что-то назревает, рядом бродит нечистая сила, прикинувшись одним из нас, и когда она себя проявит, - это только вопрос времени.

- И что вы, умники, предлагаете? – раздраженно спросил Масси.

- Если умер один Морской лорд, - подала голос Летняя Дева, в кои-то веки покинув свое место у борта; ее черные юбки шелестели, словно нашептывая тайны, – почему не может погибнуть и другой?

Сир Джастин и его товарищи вздрогнули. Присутствие прославленной соблазнительницы на корабле, полном скучающих рыцарей, не повлекло ожидаемых неприятностей, главным образом потому, что несмотря на все их шутки (за спиной Летней Девы) о ее сходстве с сиреной, гарпией или еще какой кровожадной тварью, люди Баратеона побаивались ее. Женщина, у которой хватило духу нанять Безликого, чтобы убить Морского лорда, с которым она спала, - не девка из таверны, с ней шутки плохи. Многие годы она была любовницей Антариона, но когда его существование стало помехой ее планам, куртизанка, не дрогнув, напустила на него самых грозных убийц на свете.

- Убить Фрегара, миледи? – Несмотря на недовольство новым Морским лордом, сир Джастин явно был не в восторге от такого предложения. – И кто это сделает? Любого из моих людей схватят и казнят, а после этого будет чрезвычайно трудно объяснить мечам Браавоса, с чего бы им помогать нам. В любом случае, гибель двух Морских лордов меньше чем за два месяца никак нельзя будет назвать случайностью.