Север помнит (СИ)

Она вспомнила, как Мизинец небрежным тоном поведал ей, что она не сможет увидеться со своим женихом, потому что тот уехал сражаться с большим отрядом Обгорелых. Она еще раньше догадалась, что Мизинец решил втихомолку устранить Гаррольда Хардинга. Ну еще бы. Если он все это время хотел жениться на мне, Гарри ему только мешал. Санса все еще не в состоянии была обдумать все то, что ей стало известно в подземелье, в камере инквизитора. Сейчас нет времени на размышления.

Она сделала глубокий вдох, собравшись с силами, отбросила страх, расправила плечи и, как ни в чем не бывало, вошла в толпу.

- Прошу прощения, я хочу увидеть лорда Гаррольда.

- Ему не до вас, м’леди. - Высокомерный стюард лорда Нестора попытался оттолкнуть ее в сторону. – Ему нужен мейстер, а потом нам всем будет любопытно услышать, что он нам…

Санса стряхнула его руку и изобразила холодный, надменный взгляд Серсеи Ланнистер.

- Как вы смеете прикасаться ко мне? Я леди Санса из дома Старков, и мое доброе имя было бездоказательно опорочено человеком, который убил лорда Джона Аррена. Пока надо мной не свершится справедливый суд, я не признана виновной. А теперь дайте мне пройти.

К ее удивлению, это возымело действие. Со стюарда тут же слетела спесь, и он пропустил ее. Санса подбежала к гамаку и вгляделась в окровавленное, разбитое лицо Гаррольда Хардинга. Куда бы он ни был ранен, ранение было тяжелым и, Санса не сомневалась, рана должна была оказаться смертельной, но что-то пошло не так.

- Гарри, - прошептала она. Кругом толпились люди, и о том, чтобы поговорить наедине, не могло быть и речи, поэтому Санса наклонилась к нему как можно ближе. – Кто это сделал? – Если это действительно Обгорелые…

Гарри судорожно вздохнул. Корка засохшей крови на его губах треснула; он попытался что-то сказать, но с его губ слетел лишь придушенный шепот:

- Харлан.

Харлан Хантер, младший брат сира Гилвуда, подозреваемый в убийстве своих родичей. Догадка Сансы подтвердилась. Она узнала все, что хотела, и даже не сопротивлялась, когда кто-то грубо схватил ее за плечи и оттащил прочь. Гарри понесли в замок. Санса смотрела, как его уносят. Кто будет лечить его раны? Мейстер Колемон уехал в Длинный Лук, но если Мизинец подкупил его, он сделает все, чтобы Молодой Сокол больше не взлетел. Иначе…

Однако ответ на ее вопрос пришел сам собой. В поле ее зрения оказался носатый человечек в серых одеждах. Он слез с осла, представился стюарду мейстером Кельвином из Кровавых Ворот и поспешил за носилками, на которых лежал Гарри. Значит, если Мизинец доберется до них… он затаился, словно крыса в норе, но он где-то рядом…

Санса стояла в нерешительности, не зная, что делать и куда идти. По очевидным причинам ей не стоило возвращаться в Большой Чертог, но покинуть замок в одиночку тоже нельзя; Мизинец только и ждет, когда толпа разойдется, чтобы продолжить свои брачные притязания. По крайней мере, пока ее не собираются схватить и повесить, но вопрос о ее невиновности далек от разрешения. Может быть, ее запрут в башню, или еще хуже – бросят в подземелье, к пленному инквизитору, и она так и не узнает, где ее мать, Братство и дикари. Тогда ей конец.

Вдруг взгляд Сансы упал на трех всадников, держащихся в хвосте отряда сира Доннела. Двое мужчин и мальчик, все потрепанные непогодой и утомленные тяжелой дорогой, измученные, бледные и замерзшие. Она уже была готова отвернуться, но что-то привлекло ее внимание, и она вгляделась пристальнее.

Санса узнала их. Ее пробрала дрожь, словно на нее обрушилась груда сосулек. Один из мужчин был тот самый странствующий рыцарь, которого они с Братством повстречали в зимнем лесу. Разбойники украли его жеребца, и он следовал за ними, чтобы потребовать его обратно. Сир Хиль Хант. Значит, второй - это…

Под.

Санса никогда в жизни так не радовалась при виде знакомого лица, пусть даже такого прыщавого и обветренного. Но сир Хиль и Под поклялись, что приведут к ней леди Бриенну, которая, возможно, предала ее мать и стала шлюхой Цареубийцы. Но как же, во имя Семерых, во имя кости и крови Севера, как же они здесь оказались вместе с… с…

Санса поняла, что их спутник, которого она поначалу приняла за мужчину, вовсе не мужчина. Женщина была на полторы ладони выше многих рыцарей, у нее были спутанные соломенные волосы, широкий нос и россыпь веснушек на испещренных шрамами щеках. На плечах у нее бугрились мускулы, на поясе висел меч, а вокруг талии была обмотана рваная тряпка, очень похожая на плащ Мандерли. Значит, она была в Белой Гавани? Но с какой целью и вместе с кем? Разбойники заставили сира Хиля и Пода поклясться, что они расскажут о местонахождении Сансы только Бриенне, а теперь – к добру это или к худу - им удалось найти ее.

Санса поколебалась, испытывая искушение отвернуться. Но было поздно – воительница ее заметила; Санса чувствовала, как ее пристальный взгляд жжет ей спину. Девушка понимала, что она не в том положении, чтобы разбрасываться союзниками, даже ненадежными. Ей очень хотелось верить, что она может доверять клятвам Подрика и сира Хиля. С другой стороны, она не может позволить себе заводить новых врагов, и к тому же нужно что-то делать. Леди Бриенна по-прежнему сверлила ее взглядом, а Подрик так широко открыл рот от изумления, что туда вполне мог залезть хорек. Если они и вправду приехали сюда, чтобы помочь Сансе, им наверняка пришлось назваться чужими именами. Однако если кто-нибудь увидит, как они пялятся на нее, и заметит, что она тоже их узнала, а потом сложит два и два…

Раздумывая на ходу, Санса повернулась к ним, царственно и приветливо, словно королева в грязном белом платье.

- Мне кажется, мы не знакомы, сир, - сказала она, подав руку Хилю Ханту и, прищурившись, со значением посмотрела ему в глаза. – Что за дело привело вас в Долину?

К счастью, сир Хиль понял намек. Словно заправский актер, он церемонно поцеловал ее пальцы.

- Сир Бенфри Пуль к вашим услугам. Это мой сын, Джон. Вы уж простите, что он так таращится, ему еще не доводилось встречать благородных дам. – Подрик дернулся, чтобы что-то сказать, но сир Хиль вовремя наступил ему на ногу. – А это моя жена Алис, - он указал на высокую светловолосую женщину, но смотрел прямо на Сансу, ожидая знака в подтверждение, что она все поняла.

Санса слегка кивнула, показывая, что ей все ясно, и перевела взгляд на леди Бриенну. Было видно, что лгунья из нее никудышная; воительница старалась придать своему некрасивому веснушчатому лицу благопристойно вежливое выражение, но ее большие голубые глаза были прикованы к Сансе, губы дрожали, а на бледных щеках выступил холодный пот. Похоже, ей дурно, и вовсе не от того, что она наконец нашла Сансу. Ей нужно лежать в постели под присмотром мейстера, а не разъезжать зимой по Долине. Санса невольно оглянулась, ища взглядом мейстера Кельвина, но он ушел, чтобы лечить Гарри. Возможно.

- Миледи! – Пока Санса лихорадочно придумывала запасной план, к ней подошел какой-то самодовольный гвардеец лорда Нестора. – Прошу меня простить, но, поскольку судебное разбирательство еще не завершено, будет насмешкой над правосудием позволить вам разгуливать на свободе, ведь вас обвиняют в убийстве. Прошу вас следовать за мной. – Он двинулся к ней, намереваясь схватить ее за руку.

Санса наградила его холодным взглядом, надеясь остудить его пыл, пока она сочинит какую-нибудь правдоподобную отговорку. Она заметила, как Бриенна потянулась к мечу, и ей стало ясно, что еще миг – и прольется кровь, и все надежды на то, что ее новым друзьям удастся сохранить в тайне цель своего прибытия, с треском рухнут. Как назло, ей не удалось придумать ничего дельного.

К счастью, Сансе не пришлось ничего предпринимать. Двери Большого Чертога с треском распахнулись, и оттуда выбежали разгневанные люди Корбреев. Вслед за ними появились люди Белмора, которые тоже не скрывали своего недовольства. Посреди толпы стояли лорд Лионель и лорд Бенедар, ругающиеся на чем свет стоит, а их сторонники толкали, пинали и бранили друг друга. Было видно – накал страстей столь высок, что вот-вот обнажится сталь. Сира Лина нигде не было видно – значит, он либо заточен в темницу, либо уже убит; нет другой причины, по которой младший Корбрей пропустил бы драку, - он влез бы в потасовку, даже если бы ему отрубили ногу или обе. Мизинец заронил искру, и теперь они сами раздувают пламя.