Chemical Wedding (СИ)

— Ну, мам, сама подумай, сейчас все превентивные меры хороши, — проникновенно посмотрела на неё Иванна.

— Мирко, я требую, чтобы ты запретил ей говорить что бы то ни было, — грозно обратилась Елизавета к супругу.

Мирослав барабанил пальцами по столу в глубокой задумчивости и медлил с ответом, Иванна переводила взгляд с одного родителя на другого, параллельно роясь в памяти. Из каркаровских мыслеобразов, которые он неосознанно транслировал во время эмпатических сеансов, она знала немало интересного в том числе и о Кроте. Оставалось только подобрать компрометирующий эпизод, который с большей достоверностью можно будет выдать за собственные воспоминания. Из погружения в мрачные пучины памяти Иванну внезапно выдернул возглас Мирослава «ахтыжмеховаяскотина!» и звук шлепка ладони по столешнице: Морква, затаившаяся под столом, не смогла совладать с инстинктами и определила для себя его мельтешащие пальцы как добычу.

— Па, дай мне время, и я сделаю тебе отличный компромат на этого психопата, — ровно выверенным убедительным тоном сказала Иванна, непринуждённо поймав ринувшуюся от неминуемой кары кошку. — Но, вообще, неужели Игорь про него ничего не рассказывал?

— Нужды не было, — вздохнул Мирослав, заматывая салфеткой палец, особенно пострадавший от котоохоты. — Крот при Волдеморте был пешкой, исполнителем, а нас больше интересовали люди выше в иерархии. До него как-то руки не дошли.

— Ясно. Ну, я скоро вернусь, нужно немного поработать головой, — не позволяя родителям и слова поперёк сказать, она поднялась из-за стола и в обнимку с кошкой поспешила в свою комнату.

Порыв прихватить с собой бутылочку вина она решительно отринула: воспоминания, в которых она начала рыться, не отличались приятностью, так что иметь с ними дело, не контролируя трезво рассудок, было глупо и безответственно.

…В семидесятых, когда Иванна благополучно закончила пешие походы под стол, Тёмный лорд исподволь набирал силу. В начале десятилетия именно Крот порекомендовал Каркарова (на тот момент уже состоявшегося преподавателя кафедры Тёмных Искусств) Волдеморту в качестве вербовщика. Сам Крот успешно совмещал «при дворе» должности вербовщика и карателя, хоть и не пользовался особым доверием Тёмного лорда — собственно, таковым вообще вряд ли кто пользовался. Каркаров конкретно силовые методы убеждения считал плебейскими, гораздо больше его занимала возможность воздействия на психику словом. То ли фамильная предрасположенность к легилименции, то ли просто какое-то чутьё позволяло ему, манипулируя фактами и понятиями, находить в системе ценностей убеждаемого некие краеугольные нюансы, после воздействия на которые субъект почти всегда пересматривал своё мировоззрение. А Крот с его арсеналом заклятий и инструментов вступал в дело, если психология оказывалась бессильна.

После Азкабана этот период биографии Каркаров вспоминал с глубочайшим отвращением как к самому себе, так и вообще ко всему, что тогда происходило, и во время эмпатических практик очень старательно удерживался от трансляции визуальных воспоминаний. Получалось это далеко не всегда, так что выбрать Иванне было из чего, к тому же, у неё был компромат и «из первых» рук: случайно хватанула во время короткого танца с самим Кротом на выпускном.

С полчаса провалявшись на кровати с разлёгшейся на животе кошкой, Иванна выползла искать отца, который, впрочем, никуда не прятался, а наоборот просидел всё это время на веранде в настороженном ожидании. Мать, к Иванниному облегчению, удалилась куда-то по делам; чем меньше она будет знать, тем спокойнее.

— Пап, а кто такие Доэрти? — тяжело плюхнувшись обратно на свой диванчик, спросила Иванна.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть доказательства причастности Крота к их убийству? — после почти минутной паузы отозвался Мирослав.

Глядя на то, как незаметно для себя он согнул в кулаке неубранную вилку, Иванна поняла, что с выбором не ошиблась.

— Как у вас происходит снятие воспоминательных показаний? Вы Омут памяти используете? — продолжила прощупывать почву она.

— Может быть, сначала мне всё изложишь? — вкрадчиво перебил Мирослав.

— Может быть, ты мне ответишь, я первая спросила, — не сдавалась Иванна.

Буркнув «развелось тут настойчивых да сообразительных», Мирослав всё же снизошёл до разъяснений:

— Омут, равно как Веритасерум — ты, конечно же, в курсе — признаны ненадёжными средствами дознания, так что в крайних случаях мы обращаемся в Аврорат Московского Минмагии, где держат нескольких штатных легилиментов.

— Нескольких? — изумилась Иванна. — Надо же, и находятся ведь желающие…

Мирослав сделал неопределённый жест и спросил, испытующе глядя на дочь:

— Ты уверена, что по-прежнему хочешь дать показания? Легилиментов ещё никто не обманывал.

— А я и не собираюсь никого обманывать, — пожала плечами Иванна. — Так даже проще будет. Па, если ты не захочешь в этом участвовать как лицо заинтересованное, это будет разумно… — аккуратно подняла щекотливую тему она.

— Не участвовать?! Выдумала! — возмутился Мирослав, поднимаясь с кресла. — Я свяжусь с Москвой, тебе назначат время.

Иванна согласно кивнула, надеясь, что процедура не затянется — Янко обязательно будет ворчать из-за долгого отсутствия на рабочем месте.

…Визит в Аврорат Московского Минмагии назначили на следующий вторник, так что время как следует подготовиться у Иванны было. Отец наотрез отказался рассказывать ей про Доэрти, но это почти не помешало воплощению плана. Выяснить, что всё случилось в Инвернессе на Даррис роуд, удалось благодаря Августине Романовской. Наткнувшись в очередной раз на рекламный проспект холдинга, Иванна вспомнила, что их новая модель прежде имела отношение к Министерству и архитектурным делам, и почему-то решила, что департамент Августины имеет связи с Департаментом учёта магического населения. Встретившись с госпожой Романовской в одном из небольших ресторанчиков у Карлова моста, Иванна аккуратно, старательно избегая излишних подробностей, рассказала ей о причине их встречи.

— Ну, это на самом деле вообще не мой департамент, — задумчиво протянула Августа, помешивая издающий сильный аромат корицы кофе. — А ты через аврорат какой-нибудь никак не можешь узнать?

— Никакой аврорат не должен знать о моём интересе, — категорично заявила Иванна, для пущей убедительности прочертив десертным ножом линию на бумажной салфетке.

— М-м-м, ты плетёшь антиправительственный заговор? — оживилась Августина.

— Можно, наверное, и так сказать, — кисло кивнула Иванна. — Гусенька, ну придумай что-нибудь, мне нужен этот чёртов адрес просто кровь из носу.

«Гусеньку» придумал Янко на вечеринке по случаю запуска новой рекламной кампании, будучи определённо окрылён успехами. Адя столь вопиющим фамильярничаньем была возмущена, сообщив коллеге, что за такое коверканье имени лично она бы сразу прописала по лбу, но сама Августина отнеслась к теме весьма снисходительно и даже с юмором, так что «Гусенька» прижилась и оказалась донельзя прилипчивой.

— А в газетных архивах ты смотреть не пробовала? — продолжила конструктивно рассуждать Августина.

— Об этом деле писали очень скупо, похоже, засекреченный случай, — ответила Иванна, задумчиво глядя на улицу сквозь витрину. — Вообще, такие вещи, насколько я помню, в прессе очень безэмоционально упоминали, чтобы панику не создавать.

— Ладно, есть у меня мысль, — прищурилась Августина, положив ложечку на блюдце.

Встретившись с ней через два дня на том же месте, Иванна получила искомый адрес у чрезвычайно гордой собой Августины, которая выяснила его у своего давнего поклонника из Департамента учёта и контроля передвижения магического населения Московского Минмагии. Бонусом шли ещё три засекреченных адреса. Как бы невзначай подкараулив «жертву» у выхода из Министерства, Августина затащила его в пивную, где, незаметно переходя от темы к теме в процессе соревнования «кто больше выпьет» и разговора о правительственном заговоре, ненавязчиво вытянула обещание выяснить адреса, по которым в смутные времена перед Первой магической Пожирателями были совершены особо тяжкие преступления.