Угли "Embers" (СИ)

- Значит, ты никогда не видел драки, такой как мы против Зуко, - сделал вывод Сокка.

- Нет! – воскликнул Аанг, удивленный, что Сокка вообще мог такое подумать. – Кому это надо?

- Иногда парни дерутся, - заявил Сокка. – Девчонки тоже, когда очень разозлятся, хотя Пра-Пра быстро это пресекала… Аанг, когда ты дерешься, ты не побит до тех пор, пока ты не падаешь и остаешься лежать.

- Но… Зуко не…

- Если мы не улетали или его не кусал парализующий язык, или Катара не хоронила его подо льдом после того, как он прошел сквозь метель… нет. Он не лежал, - согласился Сокка. – Кстати о льде. Ты же понимаешь, что делает тот завершающий прием Пакку, так?

- Я знаю, что такое завершающий прием! – Аанг немного вздрогнул, внезапно сильно разозлившись. Он же не был дураком. И неважно, что думал об этом Зуко. Зуко причинил зло самому лучшему, самому чудесному человеку на свете. Что ему за дело до того, что думает Зуко? – Почему, по-твоему, я никогда и никого так не замораживал? Ужасно учить других таким вещам! Даже если использовать их на других покорителях воды, которые могут в любой момент растопить лед. А если они слишком испугаются? Мне страшно!

Тишина. Сокка смотрел на него круглыми удивленными глазами.

- Иногда мне страшно, - признался Аанг. – Я учусь у Катары, потому что я должен. Я – Аватар, я должен овладеть покорением воды. Даже если я никогда не хочу так поступать с другим человеком. – Он вздрогнул. – В покорении воздуха нет завершающих движений. Мы не такие, мы уважаем жизнь. Мы не едим мяса, мы не убиваем людей… У нас даже злодеев нет!

И… говорить об этом было ошибкой, он сразу понял…

- Наверное, временами тебе ужасно одиноко, - тихо сказал Сокка.

- Одиноко? – быстро повторил Аанг, чувствуя, как странно стукнуло сердце, словно хотело вырваться из груди. – С чего бы мне быть одиноким? У меня есть Аппа и Момо, и вы, ребята…

Сокка приподнялся с теплого меха.

- Ага, но это другое. Когда мы были на Северном полюсе… - Он посмотрел на небо, откуда сквозь молодую листву пробивался лунный свет. – Они были Племенем Воды, но они были не нашим племенем. Они были… другими. – Он грустно вздохнул. – Аанг, я сейчас скажу не очень хорошую вещь, но, думаю, ты должен знать. Знаешь, что больше всего взбесило меня в Хане? Кроме того, что он считал Юи ступенькой? – Сокка чуть не зарычал при этой мысли, но покачал головой и снова вздохнул. – Он сказал, что я просто деревенщина из ледяной дыры, который ничего не смыслит в политических тонкостях их жизни. И знаешь что? Он был прав.

- Это не так! – запротестовал Аанг, махая руками так, словно мог разогнать боль в глазах Сокки. – Ты отличный парень!

- Но я не подходящий парень, - отрезал Сокка. – Я не такой, как вождь Арнук. Красивые слова и умение двигаться так, словно те красивые меха сделаны из железа, и серьезный и грустный взгляд из-за Юи. Она была его дочерью, а он просто сидел на месте. Мой папа расплакался бы. Может быть потом, когда он удостоверился, что остальные в безопасности, но я знаю, что он бы плакал.

Аанг прикусил губу.

- Может, он плакал, и мы просто не видели, - предположил он. – Кузон тоже был таким. Он был очень… скрытным. Гиацо сказал мне, что некоторые люди такие. – Он принялся рыться в памяти. – Потому что Кузон был из древнего клана, а они мало о чем рассказывают.

И Гиацо посмотрел на него, когда говорил об этом. Таким взглядом он иногда пользовался, когда играл в Пай Шо: «уделяй внимание, вот ход, которого ты не увидишь, пока партия не будет кончена».

И в этот момент появился Кузон вместе с Шиданом, и ясные золотые глаза мальчика явно показывали, что он решил тот вопрос, что мучил его перед уходом. Что было странно – у него не было шанса с кем-то поговорить… Но небо было замечательным, и они собирались полетать, так в чем же проблема?

- Может быть, - согласился Сокка. – И всё же я не такой парень. И я не такой, каким считаешь меня ты. Никто из нас не такой. – Порывшись в сумке, он вытащил бумеранг. – Я сейчас сделаю чистую догадку, а ты должен будешь сказать, прав я или нет. Ты считаешь охоту неправильной. Так же, как ты считаешь неправильным убийство людей.

- Неправильно убивать людей, - согласился Аанг. – Но ты же не… ты не… - Как он мог сказать это, чтобы его правильно поняли? – Я знаю, что Племена Воды ходят на охоту. Вы не монахи. Вы живете за счет льда и морских черносливов… хотя хлеб из водорослей довольно неплох, не понимаю, почему вы так мало его едите…

- Потому что его всегда мало, - пожал плечами Сокка. – Можно собирать всю весну и лето, и всё равно не прокормишь деревню. Пра-Пра говорит, если будешь есть только его – заболеешь. Зима выжимает из тебя весь жир. Люди, которые не ходят на охоту, не могут жить на полюсе. – Он пощупал край бумеранга перед самым бритвенно-острым лезвием. – Но это вроде как связано друг с другом, не так ли? Ты уважаешь жизнь, и поэтому не хочешь ничего убивать. Или никого.

- Точно! – Аанг с облегчением выдохнул, заставив зашевелиться кусты на другой стороне полянки. Сокка понял. И не разозлился. Фью. – Если ты не уважаешь жизнь… ну, ты никогда не станешь таким, как Азула. Но только посмотри на Народ Огня! Как они могут так жить?

- Азула – никудышный охотник.

Аанг не удержался – он моргнул, не уверенный, что правильно расслышал.

- Но… она была в Омашу. А потом в городе-призраке и в Ба Синг Се…

- Да, она показалась в Омашу, - согласился Сокка. – Не думаю, что она нас ждала. Потом она следовала по меху Аппы. А потом она была в буре и знала, где мы будем, пока армия Огня стояла под стенами. – Он покачал головой. – Это не охота, Аанг, скорее… сидение в кладовке для убийства крыс-долгоносиков.

- Мы вообще на одном языке разговариваем? – вопросил Аанг небеса. – Охота, убийство… В чем разница?

- В уважении.

Аанг строго посмотрел на него.

- Как можно уважать жизнь, которую собираешься убить?

- Если не уважаешь, ты – отстойный охотник, - сказал Сокка, отложив бумеранг. – Может, я не всегда действовал почтительно, когда охотился здесь, но я не знаю, что животные, живущие не на льду, хотят для своего духа. Поэтому я просто охочусь, считая, что поблагодарю их позже. Если они позволят мне убить себя.

- Если они позволят тебе? – Аанг покачал головой, надеясь втрясти в неё хоть какой-то смысл. – Ты же человек, Сокка. Ты больше их, умнее…

- Ты когда-нибудь видел арктического бегемота? – прервал его Сокка. – Духи дали нам мозги, Аанг. Как они дали животным более острые глаза, более острый слух, зубы, когти… Арктические бегемоты могут убить человека. Легко. Если не будешь умным, клыки зебротюленя разорвут тебя на клочки. И охотник должен их уважать. Он должен знать свою добычу. Изучать её. Быть осторожным. И везучим. И если ты делаешь всё это, то у тебя есть шанс вернуться домой с мясом. И тогда деревня будет жить. – Он вытянул перед собой раскрытые ладони. – Я не прошу тебя идти на охоту, Аанг. Если Воздушные Кочевники почитают духов тем, что не едят животных – ладно. Но если ты думаешь, что люди не уважают жизнь, когда едят животных, то ты не поймешь, почему люди делают то, что делают. И это как играть со взрывной смолой: рано или поздно она взорвется тебе в лицо.

- Он прав, Аанг, - решительно сказала Катара. – Хотя я считаю, что мы все прекрасно раскусили Азулу. Она не просто не уважает жизнь, она… злая.

Аанг подскочил. Слабо улыбнулся девочке, которая только что вышла из-за Аппы.

- Эм… привет? – «Я-то надеялся, что ты всё ещё спишь. Ой-ой, это не сработает…»

- Как только ты начал швыряться землей, я почувствовала это, - отрезала Тоф. – Я ничего не знаю про охоту, но должна согласиться с Катарой. Азула никого не уважает.

- Она рисковала жизнью ребенка только для того, чтобы добиться своего, - мрачно сообщила Катара. – Ребенка Народа Огня. И Мэй позволила ей.

- Не уверен, что у Мэй был выбор, - задумчиво сказал Сокка. - Если ты права, Тоф, и люди вынуждены делать то, что велит им Хозяин Огня… Азула – его дочь.