Не имея звезды (СИ)

— Мое почтение, — снял шляпу Проныра.

Он картинно, показушно взмахнул рукой и сотни маленьких нарциссов исчезли в яркой вспышке. Где-то посреди этого фейерверка исчез и Ланс, так что Комеденти просто не успела снять баллы.

Герберт, выйдя за дверь кабинета, поправил сумку и направился в сторону кабинета ЗоТи, где должно было пройти следующее занятие. Наверно Грюм опять будет насылать на всех свое Империо, но юношу это не волновало.

Проныра поднял свою левую руку и широко улыбнулся, там, среди линий татуировки, можно было разглядеть, если пристально всмотреться, четыре маленьких пятнышка. Они были сведены в один узор, и сложно было понять где начинается одно и кончается другое. Можно было даже подумать что это обычные чернильные пятна, но, вы наверно уже догадались, на самом деле это были Старшие Руны. Эта небольшая вязь надежно защищала разум Ланса от любых посягательств на его «границы».

Конечно обычный человек не мог воплотить четыре Старшие Руны, и уж точно обычный человек не выдержал бы их постоянное присутствие на своем теле. Но, поблагодарим Мерлина, а так же родителей Ланса за то, что тот на половину не был обычным человеком.

Конечно вы можете упрекнуть Геба в том, что тот жульничал на занятии, где Грюм просил снять его все артефакты. Но, право же, обвинять Проныру в мухлеже, это все равно что обвинять птицу, в том, что она умеет летать. Жульничество, мухлеж и подтасовка въелись в подкорку парня так плотно, что их оттуда и каленым железом было не выжечь.

Герберт, идя к кабинету, по пути здоровался со знакомыми, которые поздравляли его с успехом на прошлом Испытании. Судьи, оценив широту души юноши и его «геройский порыв», добавили тому целый, что бы вы подумали — балл. Прям до хрена и больше. Но все же этого хватило чтобы Проныра поднялся с пятой, аж на третью строчку чарта — «малолетние самоубийцы».

Вообще, как говорила Анастасия, Ланс был настолько неординарной личностью, что его либо ненавидели, либо любили. Причем первых, почему-то, набиралось немного больше, чем вторых. Что, собственно, не очень волновало поклонника акустических гитар и фетровых шляп.

Из нагрудного кармашка выглянул сонный Родж. Кончиком хвоста он протер свои зенки, а потом, отсалютовав товарищу, улетел на ратные подвиги. Опять будет вымогать у младшекурсниц сахарные перья, поджигать чьи-то конспекты и вообще — веселиться на полную катушку. Проныра даже завидовал своему миниатюрному другу.

И тут, собственно, юноше пришла в голову гениальная идея. Она пришла, а уже меньше через удар сердца на полу сидел грустный прегрустный кот. Он комично строил глазки, глядя на спешившую толпу студентов. Поджав свой черный хвост, он переменился с лапки на лапку, жалостливо мурлыча.

— Герберт, кончай ломать комедию, — насмешливо сказала МакДугал, стоявшая во главе тройки. Слева от неё стреляла глазками Лаванда Браун, чье декольте вновь поражала воображение. Вернее — для воображения там уже мало что осталось. Справа — Парвати Патил, которая пока так и не завела себе парня. Тот факт, что девушка пошла на бал С Гарри Поттером настроил против неё добрую половину женского населения замка, а половину парней — отпугнул. Ведь кто захочет соревноваться с Героем Магической Британии и Чемпионом Турнира Лучших?

— Мяууу! (Злые вы!)

— Ну ладно, ладно, — сжалилась Браун.

Она нагнулась, заставляя прохожих сглатывать, глядя на оголенные бедра и выразительную филейную часть. Девушка подняла котяру, устроив его на руках. Тут сразу потерся мордочкой о бюст сокурсницы, потом лизнул её руку и, зажмурившись, довольно заурчал.

— Что за наглое создание, — улыбалась Изабель. Поглаживая кота.

Тот заурчал еще громче и затерся мордочкой еще старательней.

— Пойдемте, — поторопила подруг Парвати. — А то профессор Грюм опять зверствовать будет.

— И то верно.

— Мяурр. (Да-да, рикша, вези меня)

Причудливая компания состоящая из трех ведьм и одного волшебного кота двинулась к кабинету ЗоТИ. У самого входа им пришлось немного подождать, но все же бывший Аврор успел появиться до колокола и вовремя открыл двери. Стуженты сразу хлынули внутрь. Расселись как обычно — на одной половине Слизерин, на другой — Гриффиндор. На передних партах — девушки. На задних — парни. Все по гендерно-галстучному признаку. Как при таких отношениях умудряются возникать, так сказать — «межфакультетские связи» до сих пор для Проныры оставалось той еще загадкой. Возможно здесь не обошлось без какой-нибудь хитрой магии.

Браун, хитро подмигнув Лансу, вдруг подлетела к преподавательскому столу и сгрузила на него ошарашенного кота. Поздоровавшись с Грюмом, Лаванда подмигнула приятелю и подсела к подруге. Ланс так и остался сидеть прямо на столе Грозного Глаза.

— И что это такое? — спросил Грюм.

— Это Ланс, сэр, — засмеялись девушки.

— Я вижу, что не книзл. Слышь, рядовой, ты чего на капитанском столе делаешь?

Проныра, смекнув что пахнет не только керосином, но уже мылом и веревкой, с трудном поднялся на задние лапы, балансируя хвостом. Он выгнул колесом свой животик, обнажая грудь с белой шерсткой, а потом приложил праву переднюю лапу ко лбу.

— Мьяяяуу! (Сэр, несу дозор, сэр!)

Грюм прищурил свой единственный глаз, а потом вдруг в его руке появился самый прозаичный тапок. Проныра не успел ничего понять, как этот самый тапок, отправившись в недалекий полет, в итоге сбил студента-кота со стола. Герберт, кубарем полетев на каменный пол, потерял контроль над анимагией и рухнул уже не животным, а человеком.

В классе отчаянно засмеялись, а профессор лишь злорадно ухмылялся.

— Именно так, студенты, надо разбираться коша...

Не успел препод договорить, как ему в лицо врезался тот же самый тапок. В классе повисла тишина, и, единственное что её нарушало, это сдавленный кашель, раздающийся со стороны импровизированного укрытия, за которым скрывался Герберт.

Тапок медленно сползал с лица Аврора, оставляя за собой красный отпечаток в форме подметки. Народ стал медленно сползать под парты, ожидая как минимум немедленно смертоубийства. Грозный Глаз поднял палочку, направив её в сторону стола. Народ стал поспешно возводить вокруг себя элементарные Протего, опасаясь возможного отскока заклятья.

— Ну ты попал, Либефлем, — как-то странно произнес Грюм, с явной искоркой веселья в глазах.

Профессор резко вскинул палочку и на стол обрушилась «автоматная очередь» в виде самых разнообразных тапков. Народ, выползая из под столов, не мог поверить своим глазам.

— Артобстрел значит?! — с вызовом выкрикнул Ланс.

Он выхватил из воздуха один тапок, увеличил его до невозможных размеров, а потом кинул толчковыми чарами в сторону противника. Этот исполин, который был бы велик даже на стопу самого здорового великана, рисковал зашибить собой Грюма, но не тут-то было. С криком:

— В укрытие!

Грюм отпрыгнул назад и в сторону, взмахом руки леветировал перед собой чью-то парту и укрылся за ней. В классе повисла тишина.

— Профессор, душманы на шесть часов! — крикнул Ланс.

Студенты не поняли в чем дело, но потом, когда в них полетел целый град тапок, они стали поспешно сооружать свои укрытия. Вскоре в классе развернулся нестоящий «матч смерти», в котором каждый был сам за себя. Тапки поражали одного студента за другим, пачкая одежду и оставляя на лицах и руках красные следы.

На поле битвы вместо снарядов с неба падали разнокалиберные тапки, а вместо крови проливался лишь смех. Ланс, сидя за своим укрытием, то и дело пытался задеть Грюма, но тот весьма успешно вел оборону, а каждый пущенный им тапок непременно находил свою цель. Обычно это было лицо какого-нибудь слишком медленного студента, не успевшего вовремя скрыться в укрытии.

Так же весьма опасным противником был Поттер. Его тапки были по-настоящему опасны. Они летали со скоростью пули 45го калибра, пущенной с наклона в 90 градусов по вертикали. То есть, увернуться от них не было и шанса, а встретившись с партой, они заставляли ту звучать подобно хорошему барабану. Того и гляди — пробьет что-нибудь или кого-нибудь.