Не имея звезды (СИ)

Хвосту даже не надо было спрашивать кого, по одной лишь только интонации он мигом понял о ком говорит его жуткий собеседник. Коротышка отшатнулся и прижался к стене. Его штанина мигом стала мокрой, что вызывало разве что не истерику у одноглазого.

— Боишься? И правильно боишься. Небось не забыл ту шутку, которую сыграл с тобой его папаня? Вижу что не забыл. Передай Лорду — он здесь.

— Н-не может быть, след Ф-фау...

Не успел Хвост договорить, как его прижали к стене и приставили нож к паху.

— Не сметь, — прошипел одноногий. Он грозно сверкнул своим единственным глазом. В воздухе запахло амиаком. — Такая шваль как ты, не смеет произносить имя Огненного.

— Х-хор-рошо, — хрипел коротышка, чья ноги безудержно болтались в воздухе. — От-п-пуст-т Б-ба-р...

Хвост заткнулся, так как ему в челюсть прилетел мощный, сокрущающий хук, заставивший коротышку упасть и начать отплевываться кровь.

— Не пойму, то ли ты полный или идиот, то ли натуральный имбецилен. Еще бы по фамилии меня назвал, а потом Аврорам пароли и явки на чистом бланке выдал.

— П-пр-рост-ти.

— Заткнись и слушай, — одноглазый оглянулся, зачем-то взмахнул своей палочкой, заставив воздух легонько замерцать, а потом нагнулся к уху коротышки и что-то зашептал.

По мере того как информация поступала в разум Хвоста, его тело дрожало все сильнее, а на камень закапал пот.

— Н-не мож-жет-т бы-т-ть.

— Может, Хвост, может. Да, у него другая фамилия, да, его настоящее имя стало его вторым именем, но я не могу ошибаться. Это сын Фауста Либефлема, это сын Огненного, это сын моего друга и капитана. Это сын единственного существа, которого Темный Лорд открыто называл своим другом. И именно это ты доложишь своему хозяину!

Одноглазый замер и снова прислушался. Он выкинул бычок, взмахом палочки превращая того в прах.

— Нет, ну как играет чертяка...

С этими словами он скрылся во тьме, истаяв бесследно и беззвучно. Хвост же испуганно сжал пуговицу на манжете и исчез в сиянии портала.

Несколько часов спустя

— Хвост, — раздался шелестящий шепот, вгоняющий в дрожь и заставляющий жизнь пролетать перед глазами.

Коротышка согнулся в поклоне. Он стоял в большой зале, перед ним на ковре подобно трону возвышалось кресло. Не было видно существа, сидевшего в нем, все, что можно было различить с этого места, так это сгоравшее в камине трещащее полено и палочку со змеиным орнаментом, лежавшую на подлокотнике.

— Ваше Темнейшиство, — раболепно прошептал Хвост, не разгибая спины.

— Зачем тебя вызывал наш человек?

— Он хотел доложить, что все идет по плану и мы можем начать приготовления.

Хвост выпалил эту фразу с молниеносной скоростью. И не удивительно — он готовил её все то время, пока добирался до сокрытого древней черной магией особняка. Ни одна живая душа, не имевшая на своем предплечье Знака, не смогла бы его найти. Даже Мерлин бы не справился с этой задачей. Казалось, что особняк и вовсе существовал лишь в тенях, будто его вырывали из реальности.

Нет, Хвост не мог сказать Лорду правду. И для этого было сразу несколько причин. Первая, самая явная — если он расскажет, то вся награда достанется агенту под прикрытием. Нет, он — Хвост, а никто другой должен получить расположение Хозяина. Ведь он так много для этого работал, так много страдал, и он не позволит кому-либо снять с его, Хвоста, головы заслуженный лавровый венок. Они все еще падут ниц перед ним, будут целовать ему ноги и молить прощение за бесконечные издевки и презрение. Он — Хвост, возвыситься над ними, станет вторым после Лорда.

Вторая же причина была куда более прозаична. Если Лорд узнает что Хвост три года жил «бок о бок» с сыном Огненного и так и не узнал его, то участи Хвоста позавидует и сам Прометей, которого боги мучили веками. Те пытки и ужасы, которые обрушит разгневанный Лорд, заставят само небо рыдать кровавыми слезами. Нет, Хвост не мог преодолеть свой страх.

— Это хорошо, — шелестел голос. — Передай — я доволен.

— Как пожелаете мой сир, — Хвост попятился к двери, испуганно ойкнув при виде огромной змеи, свернувшейся кольцами в темном углу. Её зеленые, изумрудные глаза были словно очами самой смерти, хищной и неумолимой.

— Это еще не все.

Хвост замер, а потом согнулся еще ниже, словно это могло бы его спасти от чего-либо.

— Что говорят мои слуги на дальних рубежах? — шипело существо, сидевшее в кресле. — Уже почти год прошел с начала поисков.

Хвост задрожал, но собрался с силами духа, если таковые у него вообще имелись. Стоило ему заикнуться, и Хозяин мигом обрушит на слугу Круцио. Лорд ненавидел заик. Еще больше он ненавидел лишь Альбуса Дамблдора.

— Новостей нет, мой сир. Они не могут его найти. След потерян на Вайкики.

— Не важно! — резко воскликнуло сущуство.

Змея нервно зашипела, а Хвост содрогнулся от боли, но все же сдержал вскрик, чтобы не нервировать Лорда.

— Пусть перевернут каждый камень на этой планете, пусть выпотрошат каждую школу, каждый приют, каждый притон, каждый угол, но найдут мне его! Найдет Артура Либефлема!

— Мой лорд, они и так это делают, но позвольте мне спросить, почему вы так уверены, что у сира Огненного был ребенок? Ведь он был последним Фейри в мире.

Повисла тишина и Хвост уже рассчитывал получить болезненное Круцио, не вместо этого он услышал жуткий шипящий смех.

— Какие-то законы природы и магии не остановили бы моего друга, Хвост. Я знаю, что у него был сын, потому что я его крестил!

Хвост поперхнулся воздухом. В этот миг он со всей четкость осознал, что стоит правде, новой правде всплыть, и все те ужасы, которые воображать Хвост до этого разговора покажутся ему лишь наивной детской страшилкой. Мерлин, нет-нет-нет! Он не должен был задавать этого вопроса! Он не должен был узнавать правды!

— Они обязаны его найти, Хвост. Я подарю море, океан силы тому, кто доставит его сюда!

— Но...

— Crucio!

Хвост упал, извиваясь от боли. Каждая клеточка его тела была в огне, каждый нерв дрожал и рвался, срастаясь в тот же миг. Ливень боли окатил слугу, но потом исчез — Лорд был еще слаб.

— Простите мою наглость, мой Лорд, — Хвост понимал, что он еще легко отделался за попытку спора. Раньше от Круцио он не мог бы неделю подняться с постели, бредя словно в лихорадке.

— Я должен этому ребенку за разрушенную жизнь, Хвост. А Темный Лорд никогда не забывает долгов! Ни чужих, ни своих!

В ту же секунду за многие мили от скрытого поместья в гостиной Гриффиндора

Гарри проснулся от страшной боли в шраме. Сперва он никак не мог осознать себя, не понимая где находиться, но вскоре его вернули в реальность. Он, видимо, заснул в гостиной, когда Гермиона и Рон помогали ему составлять план подготовки перед финальным Испытанием. Друзья же сейчас обеспокоенно смотрели на Героя.

— Пять сон, приятель? — спросил Рон, немного бледный от страха.

Гарри лишь кивнул, с благодарностью принимая от Гермионы кружку горячего шоколада.

— Про того-кого-нельзя-называть? — уточнила она.

Вечно взлохмаченный юноша лишь кивнул, а потом как-то ошарашенно посмотрел на густой, ароматный шоколад. Только сейчас оно осознал смысл сна и ему стало дурно.

— Мы должны рассказать об этом профессору Дамблдору! — воскликнула Гермиона. — Он должен знать!

Поттер покачал головой.

— Пока рано, он подумают, что я жалуюсь и что у меня проблемы с Турниром. Я не хочу, чтобы он думал что я сломался.

— Гарри, но это ведь глупо.

— Может быть... лучше послушай, что я узнал.

Ребята, оглянувшись, сели на диван к другу и нагнулись так, чтобы даже ветер не смог разобрать шепота Поттера.

— Как мы и думали, он что-то замышляет, но это еще не все. Волан-де-морт ищет одного ребенка.

— Тоже мне новость, — хмыкнул Рон, впрочем, его голос дрожал от бравады. Рыжий все еще боялся имени Темного лорда.

— Нет, на этот раз он ищет не меня. Он ищет своего крестника.

Сказать, что ребята были поражены — не сказать ничего. Рон, охнув, отодвинулся, нашаривая в кармане палочку, будто на него мог кто-то напасть. Грейнджер, прикрыв рот ладонью, неверяще распахнула глаза.