Тонкая грань (СИ)

– Сколько еще?

Кодзу соединил ладони в молитвенном жесте и на несколько секунд закрыл глаза, ища необходимый источник реацу.

– Сейчас начнется, – объявил он через минуту.

И стоило ему это сказать, как сидящая до этого на крыльце рядом с Соскэ и глупо смеющаяся Йоко внезапно выпучила глаза от обрушившихся на нее ощущений. Истошный крик сорвался с губ, когда ее грудь пронзила вспышка ослепительной боли, словно внутри неожиданно лопнул сосуд с концентрированной кислотой, и сейчас она начала разъедать тело изнутри. Схватившись за свое косодэ, будто надеясь рукой вытащить источник боли наружу, Йоко рухнула под ноги Кодзу, извиваясь, как в агонии, и кусая губы в кровь.

Явно ожидавший чего-то подобного старик тут же бросился к девушке, аккуратно уложив ее на спину и приложив к вискам свои сияющие холодным голубым светом ладони.

Мир перед глазами Накамуры померк, все слилось в одно сплошное блеклое пятно. И все ее мысли свелись к одному простому желанию: пусть все это закончится. И все действительно закончилось. Почувствовав на своих висках чьи-то теплые руки, Йоко вдруг поняла, что боль мало-помалу поутихла. Но от испытанной перегрузки и разум, и тело решительно забастовали, требуя передышку, поэтому в сознание девушка так и не пришла, провалившись не то в сон, не то в какое-то полузабытье.

– Уф, – облегченно вытер катящийся по лбу пот Кодзу, когда Йоко, наконец, затихла. Старик обессилено уселся прямо за вымощенный камнями пол рядом с ней, с трудом переводя дух и тяжело дыша.

– Неужели все настолько плохо? – осведомился Соскэ.

– Не настолько, но могло быть и лучше, – отозвался тот. – Я с трудом удержал ее тело от распада, не дави на нее слишком сильно. Она совершенно не знакома со своей истинной силой и не готова обладать ей.

– Разве ты здесь не для этого? – хмыкнул Айзен-младший. А потом перевел задумчивый взгляд на лежащую Йоко, лицо которой, еще недавно обезображенное гримасой нестерпимой боли, сейчас приобрело умиротворенное выражение. – Ничего, привыкнет, – добавил он. – А пока посмотрим, как будут разворачиваться события.

Йоко не понимала, что с ней происходит. Она точно помнила, что сидела в квартале Совета сорока шести вместе с Кодзу и капитаном Айзеном, который каким-то образом оказался его сыном. А потом эта боль и тьма. И вот сейчас снова свет, такой нестерпимо яркий, что режет глаза. И она почему-то медленно идет по какому-то узкому мосту в сопровождении четырех мужчин в закрывающих лица масках. И все, что ее окружает, по какой-то причине кажется ей больше привычного. И тело совсем не слушается.

Это продолжается какое-то время, а потом она неожиданно бросается к ограждению моста и смотрит вдаль, куда-то в район лестницу, у подножия которой она сражалась с Ичиго. Только сейчас оттуда исходит реацу капитана Кучики и очень-очень слабый источник реацу Абарая. Что там случилось?!

– Ренджи! – против воли сорвался с ее губ крик. Чужим, но очень знакомым голосом. – Дурак, что же ты!.. Ты же не мог!..

– А, Рукия-чан, доброе утро. Как поживаешь?– внезапно раздался голос Гина, и Йоко повернулась к нему.

Капитан Третьего Отряда невозмутимо шел ей навстречу с присущей ему хищной грацией, словно зверь, всегда готовый к атаке. И Накамура была рада его видеть, как никогда раньше, потому что Ичимару всегда знал ответы на все вопросы и уж точно был в курсе того, что сейчас случилось с ней.

А потом внезапно оборвала себя на полумысли, потому что до нее вдруг дошел смысл сказанного им только что. Он назвал ее Рукия. Почему? И тут же пришло понимание. И объяснение тому, почему же мир кажется ей несравнимо большим. И всего остального. Как такое может быть? Почему она смотрит глазами Рукии?

– Ичимару… Гин… – произнесла Кучики, и, будь у Йоко сейчас ее тело, то точно по спине побежали бы мурашки. Сколько страха и неприязни прозвучало в этих двух словах.

– Нет-нет-нет, – Гин замер в нескольких метрах от нее и покачал головой. – Так не пойдет. Ты же часть благородного клана. Где твои манеры? Ведь для тебя я капитан Ичимару. Твой братец будет недоволен, если узнает.

– Прошу прощения, капитан Ичимару, – ответила Рукия ледяным голосом, в котором не было ни намека на извинение.

Тот в ответ только тихо рассмеялся.

– Ну-ну, не стоит быть такой серьезной, Рукия-чан, – сказал он. – Не буду я на тебя жаловаться. Мы ведь боремся за одно дело, разве нет?

– Тогда зачем вы здесь? – осведомилась девушка.

– Да незачем, – беззаботным тоном отозвался он. – Так, мимо проходил, а тут ты идешь.

Йоко почувствовала себя странно, словно из нее разом вышибли весь воздух. Шею будто стянули невидимые веревки, стало нечем дышать, а по всему телу пошел неприятный холодок. Смерть опять дышала ей в затылок, сковывая по рукам и ногам и не давая пошевелиться. А перед глазами быстро мелькали образы, которые Накамура еле-еле успевала разглядеть. Вот Рукия, еще тогда студентка, сдает Гину тест по кендо. Вот она идет по коридору вслед за капитаном Кучики, они останавливаются рядом с Ичимару. Капитаны стоят и разговаривают, а девушка стоит позади, дрожа с головы до ног.

И так далее. Йоко помнила, что Рукия еще с академии на дух не переносит Гина, и, видимо, с годами это чувство лишь окрепло, потому что она всем своим существом ощущала, как подруге сейчас хочется высказать все, что она думает.

– В чем дело? – вновь вырвал ее из мыслей голос Гина. – Ты о чем-то задумалась?

– Нет, – покачала головой Рукия, не собираясь вдаваться в подробности.

– Кстааати, – внезапно протянул он. – Мне кажется, что переживаешь ты зря. Абарай вроде бы еще жив.

Рукия, до этого представлявшая собой комок нервов из-за того, что не могла толком почувствовать реацу Ренджи, как-то неожиданно успокоилась, опять посмотрев на то место, где явно недавно сражались ее брат и Абарай.

– Хотя, наверное он скоро помрет, – безразлично хмыкнул Гин. – Какая жалость. Приложить столько сил, чтобы тебя спасти, и все впустую.

– А ну закрой свой рот! – не своим голосом рявкнула Кучики, смерив Ичимару таким взглядом, что если бы им можно было убивать, тот моментально рухнул бы замертво.

– А в чем дело? – скосил на нее глаза он. – Боишься? Боишься, что Абарай уже того, и все остальные, кто пришел за тобой, тоже? Утверждаешь, будто не боишься смерти? Глупости. Если боишься чужой смерти, значит, боишься и своей.

Рукия сжала пальцы в кулаки, но пропитанные реацу веревки, что связывали ее руки за спиной, не позволили ей пошевелиться. Так что оставалось только стоять и скрипеть зубами от бессилия. А что еще она могла поделать?

– Хочешь, я тебе помогу? – неожиданно резко перевел тему Гин, чем вогнал Кучики в самый настоящий ступор. Впрочем, не ее одну. Йоко тоже такого не ожидала. А уж как опешили и одновременно напряглись сопровождающие Рукию мужчины, и говорить не надо. Прекрасно понимали, что если он всерьез захочет воплотить это в жизнь, они не станут для него помехой.

– Э?

– Капитан Ичимару? Вы что?

– Вы это серьезно?

Он, не обратив ни малейшего внимания на их оторопь, спокойно подошел ближе.

– Ну, а что тут такого? Мне не трудно, – усмехнулся он. – Могу и спасти. И тебя, и всех твоих друзей.

«Что за бред?!» – очень хотелось закричать Йоко, но тело Рукии ее не слушалось. Мысли в голове как с ума сошли и походили больше всего на растревоженный пчелиный рой, выдавая тысячу предположений в секунду. Это что, часть плана капитана Айзена? Спасти Рукию от казни? Но зачем ему это?

– Шутка, – Гин, положив руку на голову Кучики, усмехнулся ей прямо в лицо и прошествовал мимо, махая на прощание. – Пока-пока, Рукия-чан. Увидимся на холме Сокъоку.

Как же Накамуре в этот момент хотелось врезать ему. Больше, чем когда-либо. Чем когда он издевался над ней, когда скрывал от нее что-то, когда нагло врал ей в лицо. Все это не шло ни в какое сравнение с тем, каково сейчас пришлось Рукии. За то время, что она сидела в камере, она наверняка морально готовилась к казни. А он что сделал? Дал ей надежду, растревожил душу, а потом просто взял и обрубил крылья. И сейчас Йоко, чувствуя, как затряслась от накатившей истерики Рукия, ненавидела его ничуть не меньше, чем подруга.