Тонкая грань (СИ)

Идя по улице, ни от кого не таясь, она пыталась обнаружить знакомую реацу. Но попытки терпели крах одна за другой, и Йоко с каждой новой неудачей все больше охватывала какая-то нервная истерия.

Когда к глазам подступили слезы, а в горле встал тяжкий ком, Накамуре хотелось на весь город проорать: «Ну и пошли вы в таком случае!» Она чувствовала себя ужасно одинокой, словно неведомая сила зашвырнула её в чужой незнакомый мир с непонятными и загадочными законами, да там и бросила на произвол судьбы. Поэтому когда впереди замаячила светловолосая фигура Изуру, Йоко бросилась к нему, не помня себя. Буквально упав в его объятья, она наконец-то дала волю эмоциям. Слезы бурным потоком хлынули из глаз, смешиваясь с дождем, который так и не прекратился. А Йоко просто стояла и рыдала, с такой силой вцепившись в косодэ Киры, что побелели костяшки пальцев.

– Это… это так ужасно! – бормотала она в коротких перерывах между всхлипами. – Я… я словно здесь совершенно чужая. Я уже не чувствую, что принадлежу этому миру и вообще хоть какому-нибудь! И я не знаю, почему!

Изуру был совершенно сбит с толку столь резким перепадом настроения Йоко, но терпеливо выслушивал ее истеричное бормотание, говоря в ответ какую-то успокоительную чушь и крепче обнимая девушку, словно стремясь укрыть ее от ливня. Она сжалась в его объятьях, словно бездомный котенок, маленький и насквозь продрогший. И говорила и говорила, не смолкая ни на секунду.

Наконец, истерика прошла и, подавив очередной всхлип в зародыше, Йоко внезапно осознала, что они стоят под ледяным проливным дождем, промокшие до нитки и не предпринимающие ни малейших попыток спрятаться от разгула стихии.

– Что случилось с тобой? – спросил наконец Изуру, когда они пришли в пустой дом Ханатаро, по-прежнему отсутствующего, чтобы выразить хоть какое-то недовольство их визитом посреди ночи. – Что тебе рассказал капитан Ичимару?

Кира даже в самых диких мыслях не мог придумать ничего, что довело бы Йоко до такого прискорбного состояния. Как-никак, уходила она полная решимости, а опыт разговоров с Гином у нее был многолетний. А тут такое…

– Нет, – покачала головой Накамура. – Он тут ни при чем. Это другое. – А, помолчав немного, неопределенно добавила, полностью повторив слова Ичимару. – Завтра утром. Многое может измениться. А я не хочу, чтобы оно менялось. Но оно изменится, потому что иначе быть не может. И того, что происходит сейчас, уже никогда не будет. Изменится всё. Изменимся мы.

– Я должна идти, – обреченным голосом произнесла Йоко, когда небо на западе озарилось всеми оттенками алого, а часы на стене показывали семь часов утра.

– Уверена, что хочешь этого? – спросил Изуру, слегка склонив голову на бок, касаясь щекой ее макушки. До самого утра они просто сидели на полу и разговаривали. При этом каждый надеялся, что разговоры помогут хоть как-то оттянуть момент рассвета. Но они не помогли.

– Не хочу, – отозвалась она. – Но неизбежного невозможно избежать.

Поднявшись на затекшие за время сидения ноги, Йоко, не оглядываясь, решительно двинулась к двери. Только в проеме замерла, но так и не решилась обернуться. Знала, что если сделает это, то точно не сможет уйти, и кто знает, к каким последствиям это приведет.

– Изуру, – едва слышимым шепотом сказала она. – Помни меня.

И поспешно скрылась, не дав ему шанса что-либо ответить.

Прощай…

Черт, если бы она это сказала, то все действительно бы пришло к такому финалу. Прощай, мы никогда больше не увидимся. Потому что сегодня я исчезну. Из твоей жизни. Из этого мира. Навсегда. Но ты… Ты оставь хотя бы чуточку памяти обо мне…

Как ни странно, но чем ближе становилась она к злополучным казармам Третьего Отряда, к кабинету Гина, тем легче становилось у нее на душе. Наконец-то отпустило гнетущее чувство одиночества, словно сердце все-таки смирилось с происходящим и решило для себя: будь что будет. Гин знал, что говорил. Он вообще никогда не давал бесполезных советов. Поэтому когда Йоко добралась до его кабинета, она уже не представляла собой ни комок нервов, ни средоточие душевной боли. Она была просто Йоко.

Комментарий к Том 2. Глава 48. Прощай... Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

====== Том 2. Глава 49. Почему я? ======

Замерев перед дверью в кабинет Гина, Йоко помедлила пару секунд, в очередной раз взвешивая все «за» и «против» и окончательно убеждаясь, что теперь у нее точно нет пути назад. Разумеется, Ичимару уже был на месте – с него бы сталось вернуться сразу же после того, как она ушла. Или же у него тоже нашлись те, с кем надо было попрощаться? Рангику?

Йоко замерла, ошеломленная внезапной догадкой, у которой были все шансы оказаться истиной. Если так, то неудивительно, что ей не удалось отыскать Мацумото. Уж кто-кто, а Гин всегда знал толк в маскировке.

Впрочем, по лицу капитана, как и всегда, было совершенно невозможно понять, что же творится в его голове и какие мысли сейчас завладели его рассудком. Он все также сидел за своим столом и спешно заполнял какие-то документы. Что, напоследок решил привести дела Отряда в порядок? Что-то непохоже это на старого, доброго Гина, которого хлебом не корми – дай перекинуть работу на кого-нибудь другого. На Изуру, например.

– Вижу, ты все-таки решила идти по этому пути, Йоко-кун. – Девушка была готова поклясться, что на этот раз в его голосе прозвучала легкая нотка недовольства, не имеющая ни малейшего отношения к его обычному дурачеству.

– Вы ожидали иного, капитан Ичимару? – осведомилась она и, судя по всему, не ошиблась.

– Поверить не могу, что в результате ты решила бросить всё и всех и отправиться в неизвестность за тенью капитана Айзена, – усмехнулся Гин.

Так, пожалуй, она погорячилась, когда подумала, что он решил отказаться от своей привычной манеры вести разговор. Все тот же безжалостный и бестактный Гин, для которого никто не указ и не существует никаких авторитетов, который говорит то, что хочет, и не думая щадить чужие чувства. Как ни странно, но именно то, что Ичимару вел себя, как обычно, а не превращался в того жуткого незнакомца, который до чертиков перепугал ее ночью, позволило Йоко вновь почувствовать под ногами твердую почву.

– Мы так и будем сидеть здесь и лясы точить? – спросила Накамура, которую подобная перспектива не радовала совершенно. Этак она опять растеряет всю смелость и мужество, с таким трудом восстановленные после недавней истерики, и снова превратится в робкую и забитую плаксу, готовую забиться в угол в страхе перед неизвестностью.

Что самое удивительное, но это подействовало. Гин словно ожидал этого вопроса, потому что пулей выскочил из-за стола, как если бы на его стуле внезапно обнаружились раскаленные угли.

– Не будем, – коротко ответил он, даже не удостаивая Йоко взглядом и белым вихрем проносясь мимо нее к двери. – Хотелось бы, конечно, – усмехнулся он, как и тогда, замерев в дверном проеме. – Ты становишься такой смешной, когда выходишь из себя, Йоко-кун. Но, пожалуй, сейчас действительно не время. Идем.

И первым покинул кабинет.

Они шли по улице так, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего. Словно не ему сейчас положено быть на собрании капитанов, посвященному предстоящей казни Кучики Рукии. Словно не она должна сидеть в камере в тюремном бараке Пятого Отряда и смиренно ожидать решения Совета Сорока Шести. Но они шли, не думая прятаться, словно заявляли таким образом, что плевать им на правила и законы. И Йоко здорово не хотелось знать, что случится с тем смельчаком, который попытается их остановить.

– А куда мы идем? – первой не выдержала тягостного молчания Йоко, когда они миновали с десяток кварталов, а она так и не поняла, куда же они, собственно, держат путь.

– О, это большой секрет, Йоко-кун, – Гин улыбнулся еще шире, и Йоко на миг вдруг показалось, что на самом деле это ее сегодня казнят на Сокъоку, а вовсе не Рукию, а Ичимару выпала честь сопровождать ее к месту столь знаменательного события. – Пожалуй, не буду портить сюрприз, а то будет неинтересно.