Свежий ветер (СИ)

- И в голову не приходило, - искренне ответил я. Если у меня и имелись предпочтения в том, что касалось женщин, то Лиара однозначно не вписывалась в эти рамки. Я старался не смотреть на Шепард, сидящую с опущенной головой так, что ее прямые брови образовывали идеальный угол с острыми скулами, опасаясь вновь почувствовать уже становящееся знакомым напряжение внутри. Я был уверен, что мне нравился определенный тип женщин до того, как я ступил на борт «Нормандии».

- Мне тоже, пока она не сказала об этом, хотя я склонна списать все это на шок. Ей просто хочется знать, что кто-то заботится о ней. Думаю, я и в самом деле забочусь о Лиаре, но не в таком смысле. Наверняка при нашей следующей встрече она всполошится и станет извиняться.

- Как считаешь, с ней все будет в порядке?

- Да, в конечном итоге, - ответила Джена голосом, полным неясной тревоги.

- В конечном итоге? – переспросил я.

- Я думаю, она потрясена. Лиара уже свыклась с мыслью, что ее мать по своей воле стала предательницей, и тут Бенезия начала кормить ее сказками о том, что она просто ничего не могла с собой поделать, что ее «одурманили». Как будто это что-то меняет.

- То есть ты ей не поверила?

- Не знаю. – Замолчав, Джена поджала губы и потерла лоб. – Я не знаю, зачем ей было лгать, но все равно ее слова кажутся мне враньем. Она была матриархом. Сарен не настолько силен, он всего лишь гребаный турианец – как он мог заполучить над ней такую власть? И… может быть, это прозвучит как бред, но, думаю, если бы я оказалась на ее месте с пистолетом, приставленным к моей голове, и дочерью, глядящей на меня, возможно, я тоже придумала бы эту чушь про контроль разума, лишь бы снять с себя ответственность. Даже если Бенезия и говорила правду, это не меняет того факта, что она бросила свою дочь безо всякого объяснения, чтобы последовать за Сареном. Мне не жаль ее.

Мне было трудно это представить. Да, я не присутствовал при обсуждаемых событиях, однако учитывая то, что мне уже рассказали, все это казалось слишком надуманным, чтобы являться истиной. И все же мне хотелось поверить, пусть даже только для того, чтобы Лиара знала, что хотя бы в последние мгновения ее мать попыталась исправить содеянное.

- Но ведь она не обязана была помогать вам, - настойчиво произнес я. – Если она лгала о своих причинах, то что помешало ей одурачить вас? Вне зависимости от того, поверила ты ей или нет, в конце она все же совершила доброе дело.

- Разве? – переспросила Шепард. Она говорила уверенно, как и тогда, когда делилась своим видением событий с Советом; непоколебимая твердость в ее голосе заставляла верить каждому ее слову. – Последнее, что она сделала – бросила ударную волну в Лиару. Кроме того, весьма вероятно, что она-таки обвела нас вокруг пальца – Тали все еще работает над анализом полученных данных: они могут не вести к ретранслятору, или окажется, что и сам ретранслятор нам вовсе не нужен. Даже если Бенезия говорила правду, я с легкостью бы забрала необходимые сведения с ее трупа – носитель информации не был защищен на этот случай. Мы не нуждались в этом ее раскаянии, и я почти сожалею, что она все это наговорила. Лиаре было бы проще считать, что ее мать не имела надежды на спасение, что она должна была погибнуть.

- Ты и в самом деле веришь в это? – с недоверием спросил я. – Мне кажется, что будь я на месте Лиары, мне бы хотелось знать, что Бенезия погибла, делая что-то хорошее. В любом случае, потерять мать таким ужасным образом – тяжкое испытание.

Шепард пожала плечами.

- Подобная развязка не стала для Лиары неожиданностью. И кто знает, может быть, это поможет ей в дальнейшем. Из ее рассказов я сделала вывод, что Бенензия никогда не отличалась особой теплотой. Теперь Лиара сможет жить так, как ей хочется, а не прозябать в тени матери. Ничто так не ускоряет взросление, как сиротство.

- Я… думаю, ты права, - согласился я, уступая опыту, которого у меня не было. – Не могу себе такого даже представить. Черт, мои родители на пенсии, вряд ли у них есть шанс угодить на линию огня.

- Тебе здорово повезло, - сказала Джена некоторое время спустя низким мягким голосом, который прежде мне доводилось слышать лишь несколько раз, обычно, когда мы были наедине, а ее глаза застилала усталость. – Не представлять себе жизни без двух человек, которые любят тебя, несмотря ни на что. Эшли тоже – за ней стоит целый выводок сестер. Это дает… чувство защищенности. Я могу понять привлекательность этой концепции.

- Привлекательность?

Я вспомнил слова, сказанные ею недавно о том, что жизнь на Земле без «хорошей семьи» была гораздо тяжелее. Мне не приходилось слышать, чтобы она говорила о своих родителях, а потому я осторожно спросил:

- У тебя… никогда не было семьи? Должно же отыскаться хоть несколько хороших воспоминаний, правда?

На мгновение открыв рот, Шепард, очевидно, передумала отвечать; ее руки замерли над пистолетом. Когда же она начала говорить, я подумал, что она скажет, что мой вопрос абсолютно неуместен – а так оно и было – однако ее голос звучал обыденно, словно обсуждаемый вопрос ее совершенно не интересовал.

- Не… совсем. Все это дела давно минувших дней. Я никогда не встречала своего отца – если мать и знала, кто он, то не рассказывала. А сейчас мне и спросить не у кого.

- Она… ее больше нет?

- Ты имеешь в виду, в живых? – уточнила Джена, и я кивнул.

Она глубоко вдохнула, а затем медленно выпустила воздух, словно раздумывая над чем-то. Наконец Шепард слегка пожала плечами и продолжила:

- Без понятия. Наверное. Честно говоря, это меня не особо волнует.

- Не волнует?

Не знаю, какого ответа я ждал, но услышанное меня потрясло. Я полагал, что ее мать погибла при каких-то трагичных обстоятельствах, возможно, во время какого-то нападения, что и заставило находящуюся передо мной женщину присоединиться к военным силам Альянса. Но как можно было не интересоваться, жива ли твоя мать, у меня просто в голове не укладывалось.

- Но… она ведь твоя мать. Что бы она ни сделала, я уверен…

- Что бы ни сделала? – бросила Шепард, резко подняв голову; вся мягкость исчезла из ее голоса. Она не расстроилась и не разозлилась, просто… ожесточилась - подобным тоном она обычно доказывала свою точку зрения. – Ты, черт возьми, понятия не имеешь, о чем говоришь, Аленко, но раз уж тебе так любопытно, я расскажу. Моя мать была наркоманкой с ворохом серьезных проблем и, бросив меня прежде, чем я вступила в пору полового созревания, она, пожалуй, совершила единственный хороший поступок в своей жизни. Так что не надо мне петь про то, что она моя мать и где-то глубоко внутри я должна любить ее, потому что это уже давно не заботит меня.

У меня внутри все похолодело. Если бы она расстроилась, я бы знал, что делать. Но как реагировать на эту жесткость в ее упрямом взгляде, устремленном на меня из-под нахмуренных бровей? Дверь, которую она приоткрыла мне, с грохотом захлопнулась перед моим носом, словно в напоминание о том, что что бы я ни думал о ней, что бы ни чувствовал, она все равно оставалась коммандером Шепард. Она рассказала мне о чем-то столь шокирующем, но, казалось, ее это не беспокоило. Вновь опустив взгляд на оружие, Джена вернулась к работе.

- Я… черт, Шепард, прости, я не хотел…

- Все в порядке.

- Я просто…

- Я же сказала – все нормально. Много воды утекло, и больше это меня не волнует. Не скрою, когда-то мне было тяжело думать об этом – я не робот, но теперь все в прошлом.

- Хорошо, как скажешь, коммандер, - произнес я наконец, пытаясь придать голосу искренности, однако понимая, что мои слова прозвучали снисходительно. – Прости, что напомнил.

С досадой схватив со стола какой-то инструмент, Джена глянула на меня.

- Послушай, я даже не знаю, зачем рассказала тебе об этом. Сегодняшние события всколыхнули былое, вот и все. А потом Лиара спросила, и я… Я ответила, а она стала вести себя так, словно это величайшая трагедия, несмотря на то, что всего час назад это случилось с ней самой. Но это больше не волнует меня, я справилась, это просто… факт. Я не могу изменить его, даже не уверена, что хочу. Если бы моя мамаша не оказалась такой идиоткой, я бы не сидела здесь сегодня. Хотя, может быть, я стала бы еще успешнее, кто знает? Кому какое дело? В конце концов, мы имеем то, что имеем.