На свои места

— Ну, наконец–то…

— Я уже думал, что сдохну…

— Вставай давай, ленивая скотина, — тормошил Малфой то ли Крэба, то ли Гойла. Что, впрочем, не давало какого — либо эффекта. Соотношение размеров и масс сводило на нет все попытки белобрысого сдвинуть такую тушу.

— Гарри, Рон, вставайте, — так и не заснувшая от монотонного гудения призрака Гермиона уже собралась и всем своим видом демонстрировала готовность к следующему уроку, каким бы противным он ей не был. — У нас сейчас зелья будут, так что давайте поторопимся. Я не хочу выслушивать причитания Снейпа по вашему поводу.

— Ты же, — Рон едва не вывихнул челюсть, зевая и демонстрируя всем заинтересованным свой кишечник, — вместе с нами опоздаешь.

— Еще десять секунд и я отправляюсь, с вами или без.

— Злюка, — буркнул Рон, и титаническими усилиями подавил еще один богатырский зевок. — Гарри… — он повернулся в ту сторону, где по его мнению должен был сидеть его лучший друг и с удивлением обнаружил, что Поттер уже стоит в дверях.

— Приготовьтесь, — ледяным тоном сказал Снейп, захлопнув за собой дверь.

В призыве к порядку не было никакой необходимости: едва услышав стук закрывающейся двери, ученики прекратили возню и затихли. Как правило, один только вид зельевара гарантировал полную тишину в классе.

— Прежде чем приступить к сегодняшнему уроку, — начал Снейп, стремительно подходя к доске и оборачиваясь к классу, — мне кажется уместным напомнить, что в июне вам предстоит очень важный экзамен, где вы должны будете показать, насколько хорошо научились готовить и использовать волшебные снадобья. И хотя, бесспорно, некоторые из вас отличаются редкостным слабоумием, я надеюсь, что при сдаче экзаменов на С. О.В. вы все сумеете получить как минимум «приемлемо». В противном случае я буду… крайне вами недоволен.

Его взгляд задержался на Невилле. Тот судорожно сглотнул слюну, покрылся холодным потом, и поспешно отвел взгляд, стараясь стать как можно менее заметным, а то и вовсе слиться со стеной, возле которой он сидел.

— Сегодня вам предстоит изготовить Смирительный Настой, снимающий беспокойство и возбуждение. Но учтите: если вы проявите неловкость при обращении с ингредиентами, то сон человека, принявшего ваше зелье, будет тяжёлым, а в некоторых случаях и непробудным. Состав и способ приготовления, — Снейп чуть заметно взмахнул палочкой, — на доске перед вами, а всё, что вам нужно, вы найдёте, — он опять взмахнул палочкой, — в шкафу, — на приготовление отводится полтора часа… Приступайте.

— А растолковать особенности взаимодействия компонентов, нюансы, или, на крайний случай проблемы, с которыми мы можем столкнуться при варке? — в абсолютной тишине спросил Поттер и с ехидной усмешкой снисходительно посмотрел на зельевара.

— Десять балов с…

— Да хоть все сними, клал я на них с прибором.

— Что вы себе позволяете, Поттер? Я…

— Я позволяю себе возмущаться твоей бездарностью, Снейпи–бой.

— Можешь идти собирать чемоданы, Поттер, — едва ли не прошипел Снейп. — Уже к вечеру будешь дома.

— Если добьешься моего исключения у Дамблдора, то я лично тебе памятник поставлю, в атриуме Министерства. Чтобы все знали первого в мире человека переспорившего Старика. Так что вперед и с песней.

Класс, ожидавший, что угрюмый и доведенный до крайней степени бешенства зельевар как минимум пойдет к директору и вышвырнет из Хогвартса зарвавшегося мальчишку, или, хотя бы проклянет его как–нибудь позаковыристее, с удивлением увидел, что Снейп при упоминании о Дамблдоре скривился и, махнув рукой, сел за свой стол.

— У вас осталось на десять минут меньше, чтобы сварить это зелье, — произнес он в своей обычной манере, будто и не было никакого препирательства с Недобитым Мальчиком. — И учтите, что огненный корень следует нарезать именно соломкой, а не кубиками, как это делает Гойл. Evanesco!

— Гарри, — уже после урока, направляясь в кабинет ЗОТИ, Гермиона решила воззвать в совести Поттера, — зачем было так грубо себя вести со Снейпом? Я, конечно, понимаю, что он далеко не лучший человек, но всё же…

— Но всё же он козел, каких мало, и порядком меня достал.

— Правильно, Гарри, так держать, — поддакнул идущий рядом Уизли.

— Я надеюсь, что ты не будешь так же вести себя на защите.

— Давай пари: если Амбридж действительно окажется хорошим учителем, то я исполню любое твое желание…

— А если нет?

— Тогда ты, — Гарри наклонился к её уху и прошептал так, чтобы Рон не услышал, — станцуешь для меня стриптиз.

23

— Ты знал! — воскликнула Гермиона, едва они вышли из кабинета ЗОТИ.

— Не понимаю, о чем ты.

— Вот только не прикидывайся шлангом, Поттер, — она стукнула его в плечо. — Я не знаю, откуда тебе стало известно, что эта противная, мерзкая, розовая жаба будет не лучше Локхарта.

— А…

— Даже не думай мне об этом напоминать, — будто его мысли прочитала Гермиона, явно не желая заводить разговор о своей детской влюбленности в идиота.

— О чем спор? — из кабинета вышел Уизли.

— О том, что я прав, а Гермиона — нет, — и на секунду не запнувшись, ответил Поттер. — И поэтому мы с ней идем в библиотеку. Будем выяснять. Присоединишься?

— Мерлин упаси! — отмахнулся тот. — Я достаточно корпел над книгой на уроке. Идите без меня.

С этими словами Рон закинул сумку на плечо и быстрым шагом сбрился в направлении гриффиндорской гостиной, торопясь и опасаясь, как бы его друзья не изменили свое мнение и не потащили его в это всеми богами проклятое место — библиотеку.

— Гарри, а ты вообще в курсе, что библиотека в другой стороне?

— Если Рон думает, что мы пойдем туда, то это еще не означает, что так оно и будет, — с умным видом изрек Поттер. — К тому же я сильно сомневаюсь, что мадам Пинс позволит тебе там исполнять непристойные танцы.

— Я… я думала ты уже и забыл о том споре, — попыталась так ненавязчиво съехать Гермиона.

— Я, конечно, немного «того», — Поттер покрутил пальцем у виска, — но склерозом не страдаю.

— Н… но Гарри, я же не умею, ну…

— Не беспокойся, всё у тебя получится, как надо, — заверил ее Поттер. — Почти пришли.

Он прошел несколько шагов вперед и начал ходить туда–сюда возле стены с таким задумчивым видом, будто решает вопросы мироздания.

— Это уже не «немного того», Гарри, — пробормотала Гермиона, — это уже на пожизненное в Святом Мунго тянет.

— Для таких буйных, как я, у них палаты не найдется.

Там, где только что была стена, теперь появилась массивная резная дверь со здоровенными латунными ручками. Упершись плечом в одну створку, Гарри приоткрыл дверь и пригласил Гермиону внутрь.

Комната приняла вид светского салона. Панели красного дерева, стены, задрапированные красной тканью, красные бархатные шторы на окнах, зеркала в золоченых рамах на стенах и потолке, мягкий персидский ковер в золотисто–красных тонах, изящная мебель с изысканной обивкой, из стен и с потолка лениво льется золотистый свет, оставляя комнату утопать в интимном полумраке.

Некоторые лампы источают красноватый свет, от чего в комнате как будто плывет туман, создавая нужную атмосферу непринужденности. В глубине комнаты возвышается небольшой круглый подиум; посреди него до потолка возвышается хромированный шест. Шторы на окнах задернуты, чтобы не отвлекать видом из окон. Из неизвестного источника доноситься волнующая, тихая музыка. В воздухе ощущается аромат восточных курений, от которого в голове становиться легко и свободно.

Посреди комнаты, на некотором расстоянии от своеобразной сцены удобный диванчик, а возле него столик с угощениями и напитками. Среди них фрукты, восточные сладости, шоколад, французская карамель, вино, глинтвейн и напитки покрепче.

На этом диванчике и устроился Поттер, наблюдая за стоящей возле шеста Гермионой. Она с интересом смотрит на Гарри. На ней была обычная школьная роба, но стоило Поттеру щелкнуть пальцами…