На свои места

— Разрешите мне на несколько минут отвлечь ваше внимание от этого великолепного пиршества и сказать то, что я всегда говорю в начале учебного года, — обратился к школе Дамблдор.

— То есть несусветную хрень, — начал суфлировать Гарри.

— Во–первых, первоклассникам следует усвоить, что лес, окружающий школьную территорию, является запретной зоной для всех учащихся…

— Национальным героям, вольдемортам всяким и их свите, а также злобным тварям всех мастей вход свободный.

— Позволю себе также выразить надежду, что к настоящему моменту этот факт дошёл и до сознания некоторых старшеклассников.

— Хрен тебе собачий по всей морде, в три слоя, — после этой реплики Рон все же умудрился подавиться той картофелиной, которую минуту назад со всем доступным ему усердием запихивал в рот.

— Далее, — продолжил Дамблдор, после того как Уизли подняли с земли, хорошенько огрев при этом по спине, в медицинских целях, разумеется. — Школьный смотритель мистер Филч просил меня напомнить вам, как он уверяет, в четыреста шестьдесят второй раз, что вам запрещено колдовать во время перемен в школьных коридорах, а так же запрещен и ряд других действий, список которых висит на двери кабинета мистера Филча.

— И которым вы все, в принципе, можете подтереться.

— Кроме того, в этом году в нашей школе произошли некоторые изменения в преподавательском составе. Мы очень рады вновь приветствовать в этих стенах профессора Грубль — Планк, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами, а также счастливы…

— До усрачки, просто.

— …представить вам профессора Амбридж, нового преподавателя защиты от сил зла.

— Кхе — кхе, — начала было она, но едва заметное движение поттеровской палочки превратило это покашливание в надрывный кашель безнадежно больного человека. Минуты на три Амбридж скрутило в три погибели, и лишь раскаты грома… то есть кашля звучали под сводами Большого зала.

— Гарри, она же профессор, так же нельзя, — зашипела на него Гермиона, стоило кашлю стихнуть до того уровня, когда можно расслышать собеседника. — И, кстати, чем ты её так? Небось, это из той книжки, что ты постоянно читал летом.

— Нет, это проклятье было в «Сборнике заклятий стрёмных для желаний тёмных» авторства Вальбурги Блэк.

— Гарри…

Когда заклятье спало, Амбридж, как ни в чем ни бывало, продолжила свою речь, теперь уже более приятным голосом, в сравнении с тем что Гарри слышал раньше.

— Благодарю вас, директор, — сопровождая каждое слово гримасой боли, заговорила профессор Амбридж, — за тёплые слова приветствия. Должна сказать, что я очень рада вернуться в Хогвартс! — Она скривилась еще сильнее, держась за горло одной рукой. — И очень рада видеть ваши милые счастливые личики!

— Еще бы, после такого–то представления не осчастливиться, — прокомментировал Поттер и обернулся к близнецам Уизли, что сидели по левую руку от него и уже едва сдерживали слезы из–за его комментариев. — Фред, Джордж, если к зимним каникулам вы сделаете так, что она станет квакать вместо того чтобы говорить, то получите по сто галеонов. А если еще и в жабу её превратите на пару дней, то накину по две сотни каждому.

— Не знаем…

— …чем она тебе так…

— … насолила, Гарри. Но, за такие…

— …деньги мог бы и киллера нанять.

— Так вы беретесь или нет? — спросил Гарри, в то же время представляя, как он жнецовской косой сносит голову этой розовой жабе. Его огорчало только то, что такую косу на Земле не сыщешь.

— Что за вопрос, Гарри? — в один голос заявили близнецы, и хитро прищурились. — За столь щедрое вознаграждение мы ей устроим небо в алмазах.

— Ну–ну, если так и дальше пойдет, то я вас найму Вольдеморта убивать.

22

— Гарри, Гарри, вставай! — вот уже десять минут Рон пытался добудиться своего лучшего друга и все безуспешно. Единственное, чего он смог добиться, так это бессвязного бормотания и неслабого пинка ногой, который, впрочем так и не достиг своей цели. — Ну, знаешь, сам напросился. Aguamenti!

— Ах, ты ж … твою … мать, …! — якобы пожелал ему Гарри доброго утра.

— У нас десять минут до конца завтрака, вставай! — не поняв ничего из той тарабарщины на незнакомом языке, Рон продолжил тормошить Поттера.

В конце концов, его усилия не пропали даром, и злой, не выспавшийся, и, как оказалось, голодный Поттер соизволил встать, одеться и, зевая со страшной силой, спуститься в общую комнату, где их уже ждала лучшая подруга. Судя по её лицу, им теперь грозила гневная тирада в духе МакГонагалл по дороге в Большой зал.

И Гермиона не заставила себя упрашивать, разразившись пламенной речью по поводу того, какие они оба раздолбаи, лентяи, бездари и вообще, если бы не она, то они бы давно лежали в могиле. Парни не стали её перебивать или пытаться как–либо разубедить, ибо знали, чем это чревато, да и не хотели они этого делать, так как прекрасно понимали, что подруге просто требуется самоудовлетвориться за счет высказывания своего превосходства над ними.

Хотя они и спешили, но как это обычно случается, ничего путного из этого не вышло. К большому залу они добрались аккурат через пять минут после окончания трапезы и стали свидетелями того, как последние крохи еды исчезают со столов.

— Я так и знал, — недовольно проворчал Рон. — Теперь, мало того, что не знаем какой у нас первый урок, так еще и голодными остались.

— Вечно ты о еде. Гарри, надо вернуться в спальню за картой и посмотреть, где все наши.

— Учеба учебой, а завтрак по расписанию, — сказал Гарри и двинулся к гриффиндорскому столу.

— Вообще–то обед, — вставила свои пять копеек Гермиона. — И что–то я не вижу здесь еды. Неужели собрался стол погрызть, с голодухи?

— Я не такой всеядный как Рон, так что нет, — Гарри уселся на свое законное место и немного подумав, сказал: — Добби.

— Счастье–то какое, — едва появившись, эльф залился слезами, — Гарри Поттер вспомнил о Добби. Чем я могу служить?

Через пятнадцать минут сытые и довольные ребята вышли из большого зала, узнав из принесенного тем же Добби, расписания, что первым уроком была История Магии — вещь унылая и не несущая никакой смысловой нагрузки, с чем, после непродолжительных дебатов, согласилась даже Гермиона. Оправдывая это тем, что Гарри на нее плохо влияет, и вообще их компания способствует её деградации. Впрочем, она быстро перестала ворчать по этому поводу, после того как пришлось по слогам объяснять Рону, что такое «деградация».

По давно уже устоявшейся привычке, все занятия алознаменного факультета проходили в то же время и в том же месте, что и у ненавистного львами Слизерина. И не сносить бы золотой троице голов, если бы они ТАК опоздали, к примеру, на зельеварение. Но Бинс не Снейп — в котел не засунет. Максимум, что может этот унылый призрак, так это довести пару десятков человек, сидящих в классе, до летаргического сна своими монотонными речами о гоблинских восстаниях.

Распахнув дверь пинком ноги, и тем самым разбудив половину класса, Гарри как ни в чем ни бывало уселся на заднюю парту и занялся ничегонеделанием. Через пять минут Рон уже спал богатырским сном, а Гермиона, пытаясь что–то записывать, зевала и едва ли не пальцами удерживала глаза от закрытия.

" — С этим надо что–то делать, — возникла здравая мысль в шрамированной голове. — Вот только бы слова вспомнить. И как же Ганц тогда говорил то…»

— Стааф, — немного неуверенно, в сложенные руки, чтобы никто не услышал, прошептал Гарри, — уб'х'ор кеер, — Поттер сморщил лоб, почесал затылок, уставился в одну точку, пытаясь вспомнить последние слова и уж совсем неуверенно произнес, — ан иеш.

Но лицезреть результат трудов своих ему так и не довелось, а причиной тому стал до зубовного скрежета за пять лет надоевший звон колокола, оповещавшего о конце урока. Едва услышав этот звон, Бинс скрылся, пролетев сквозь стену, за пару мгновений до того, как были произнесены последние слова. И почти сразу же со всех сторон начали раздаваться заспанные и недовольные голоса.