Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

— Моего дедушку звали Квинтус, — промурлыкал он ей на ухо.

— Что?..

— Ведь так звали ребенка?

— Это… — Гермиона задохнулась, — …я не знаю, как назвать.

— Странно, таинственно, сверхъестественно — нужное подчеркнуть. — Его голос был низким и глубоким, похожим на глухой рокот. — Я не верю в пророчества, Гермиона.

— Я тоже, — перебила она.

— Да, безусловно. Но, понимаешь…

— Мы не можем начинать целоваться каждый раз, когда видимся, — Гермиона снова не дала ему договорить.

— Ты перестанешь перебивать меня, глупая девчонка? — сказал он тоном, которого она никогда не слышала.

Она подняла голову и улыбнулась.

— Я смущена.

Снейп кивнул:

— Со мной нелегко ужиться.

— О, пожалуйста, — она положила руку ему на грудь и принялась рисовать невидимую мишень на его мантии, — позволь мне перебить тебя еще один-единственный раз. Не говори, что с тобой трудно ужиться. Думаешь, со мной легко? Ты в этом уверен? Северус, мы два раза поцеловались. Даже я не настолько наивна, чтобы назвать это отношениями.

— Отношениями? — он сглотнул. — Встре…, то есть, э-э-э… отноше…

— Северусу Снейпу нечего сказать. Я запомню этот день на всю жизнь, — Гермиона засмеялась. — Мы даже не знаем, подходим ли друг другу.

— Ты и я несовместимы? Девочка, кроме Минервы, ты единственная, с кем я могу говорить больше пяти минут, не испытывая желания проклясть.

— Это комплимент? — спросила она, положив голову ему на грудь.

— Это информация для размышлений. — Он прислонился подбородком к ее макушке и глубоко вздохнул. — Хм, ты видела клепсидры с баллами факультетов?

Она захихикала.

— Да, — кивнула, — кажется, мы оба немного…

— Немного. Но я думал, что ты снимешь больше.

— Нет.

— Да. Восемнадцать взысканий на одном уроке. Даже я так не смог.

— Слизерин. Что я могла сделать?

— Снова снять с них баллы. Ты же знаешь, что я больше не их декан.

— Да.

— Я немного снисходительнее обошелся с Гриффиндором.

— Все относительно, — засмеялась она и медленно подняла голову. — Северус?

— М-м?..

— А что будем делать?

Он застонал:

— Только не начинай эти разговоры. Не думаю, что смогу ответить.

— А мы еще не решили?

— Ты хочешь снова проанализировать ситуацию, да, всезнайка? — Снейп быстро поцеловал ее.

— Неплохой вариант.

— Составишь перечень?

Она покачала головой.

— Я только хочу знать, чего ожидать. Знать, можно ли повернуть портрет и общаться с твоей бабушкой.

— Ты развернула портрет? — он ухмыльнулся.

— Да, а что? — удивленно спросила она.

— Я тоже так сделал. Бабушка Лакс будет в бешенстве.

Гермиона засмеялась.

— Могу себе представить. — Она положила руку ему на шею и улыбнулась.

— И?

— И? Что и?

— Мой вопрос.

— А. — Северус на минутку задумался. — Я не уверен, чего нам ожидать. Но через пять минут сюда придут ученики. Мы не можем больше так стоять.

— О Мерлин! — Гермиона вспыхнула. — Мне нужно в мой класс. — Она вырвалась из его объятий. — Придешь на обед?

Снейп покачал головой, и она уже погрустнела. Но вдруг его губы искривились в улыбке, а глаза засверкали.

—Я предпочел бы поужинать с тобой в своих комнатах.

— Правда? — спросила она, просияв. — В твоих комнатах?

— Ну, ты уже была у меня, — он пожал плечами. — А портреты перевернем позже.

— Правда?

Он замялся, а потом кивнул.

— Да.

Гермиона бросилась в его обьятия, и Северус прижал ее к себе так сильно, что поднял над полом. Их губы встретились в еще одном сладострастном поцелуе, пока оба не отстранились, задыхаясь. Он развернул ее и прошептал на ухо:

— Не опаздывай.

========== Глава 19. ==========

Северус оставил дверь в свои комнаты видимой. Гермиона знала, куда ей идти и скоро должна была появиться. Домовой эльф Даффи приготовила отличную еду, совсем без афродизиаков. Никаких устриц и спаржи. Если правда то, что Грейнджер девственница, а Снейп в этом ни капельки не сомневался, он не будет подталкивать ее или заставлять чувствовать себя использованной. Нет, он, Северус Снейп, проявит благородство и подождет, когда его дама будет готова. Точно. Он не создавал в своей гостиной романтическую атмосферу и сказал Даффи ничего подобного не делать. Все было как обычно, только книги теперь стояли на полках, право, то, что Гермиона видела раньше, — просто недоразумение. Если бы Северус заметил ту часть ее мыслей, где всезнайка думала о нем (хотя Снейп все еще не понимал, почему), те две недели не были бы таким адскими.

С одной стороны, Северус не доверял своим чувствам, но в амортенции не сомневался. Это зелье никогда не лжет. Гермиона. Гермиона Грейнджер. Невыносимая всезнайка. Гриффиндорка. И Северусу она нравится. Очень. И амортенция такого же мнения. Значит… Возможно, сердце ему подсказало?

Он держал Гермиону в объятьиях за несколько секунд до того, как пришли первые ученики, и не хотел ее отпускать. И Северус, Мерлин знает, был более чем смущен. Время, пять долгих лет одиночества, изменило его. Он не желал ни с кем сближаться, но Грейнджер — другое дело. Девочка, которая, кажется, всегда защищала его. По крайней мере, как учителя. Никто из деканов не жаловался на несправедливо снятые баллы или наказания. Никто, кроме нее. Казалось, никто не воспринимал его иначе, не так, как написано в газетах: Северус Снейп — злобный мерзавец из Тупика Прядильщиков, который одержимо влюбился впервые в жизни, а потом расплачивался за свои чувства.

Да. Лили была его одержимостью. Пока не умерла. Потом она стала виной. Воплощением вины. Когда Северус чувствовал себя виноватым, ее образ появлялся в его голове. Но не теперь. Не после Визжащей хижины. Он хотел отдать свою жизнь за Поттера, за его победу. Так бы и случилось, если бы не зелье. Один флакончик. Эгоистично, но Снейп принял его. Оно позволяло пребывать в похожей на смерть коме, пока яд выводится из организма

Северус вздохнул и коснулся пальцами шеи. Они все еще здесь. Проклятые шрамы. Единственное, чего не может излечить магия. Спасибо создателю за высокие викторианские воротники. Никто никогда не увидит этих шрамов. Или, может…

Послышался стук в дверь, и Снейп отогнал эти мысли. Он поспешил ко входу и быстро открыл. Северус очень волновался. Непривычное для него одеяние — черные брюки и белая рубашка с высоким воротником. Но он же не мог принимать Гермиону в мантии?

Северус кивнул, когда увидел девушку.

— Входи, — почти шепотом сказал он.

Гермиона широко улыбнулась. Как только закончились уроки, она провела весь вечер перед зеркалом, примеряя платья, мантии и маггловскую одежду. И ничего, казалось, не подходило, но в конце концов она остановилась на обычных широких брюках и серой хлопковой рубашке. И учительская мантия. Чтобы ненароком не раскрыть их маленький секрет. Северус выглядел таким элегантным в своих брюках и рубашке — обычным человеком…

— Я… — начала Гермиона, вошла в комнату и, оглядевшись, воскликнула: — Ой! Я уже скучаю по книжкам на полу.

Северус вздохнул:

— Не желаешь ли выпить перед ужином?

Гермиона кивнула:

— Да, спасибо.

— Вина?

— Да, прекрасно. — Она улыбнулась и встала перед ним. — Правда, я не знаю, как себя вести.

— Что? — спросил Северус, нахмурив брови.

— Ну… Мы. Ты, я.

Он ухмыльнулся и быстро поцеловал ее:

— Как-то так?

— Да-да, очень похоже, — тихо засмеялась она.

Северус подошел к маленькому столику и налил в два бокала вина. Он вернулся к Гермионе и подал ей напиток, но она всецело сосредоточилась на книгах.

— Тебе нравится? — спросил он, стоя за ее спиной, но не касаясь.

— Конечно, — Гермиона слегка задрожала.

— Тогда посмотри, — ободрил ее Северус, продолжая держать оба бокала, пока она подошла к ближайшей книжной полке.

Гермиона смотрела на названия, наклоняя голову, чтобы легче прочесть. Северус уселся в кресле, наблюдая, как она искренне восхищается. Гермиона вопросительно взглянула на Снейпа, он просто кивнул, и она уже знала, что ей можно прикасаться к книгам и даже открывать их. Она проводила пальцами по корешкам, сдувала несуществующие пылинки, потом медленно потянула особенный фолиант с полки.