Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

Северус запустил пальцы в волосы и глухо зарычал (раньше он и не подозревал, что способен на такие звуки).

«Молодец», — саркастично прокомментировал внутренний голос.

— Да, — сказал Северус вслух и провел языком по губам. Ее вкус еще сохранился на них — сочетание чая и зубной пасты. Мятная. Он причмокнул, прежде чем успел себя остановить, и провел пальцем по щеке, там, где прикасалась она.

— Черт! — Снейп вздохнул и огляделся.

Он совсем забыл о своей бабушке. Представить только — целоваться прямо у нее на глазах. Конечно, ее сейчас здесь нет. Наверное, помчалась рассказывать Альбусу и Минерве. Старые дураки! Зачем было вмешиваться? Они подтолкнули его к Гермионе. Это они во всем виноваты!

И, наверное, Гермиону к нему отправили. С чего бы ей захотелось поцеловать его? Ведь не из благодарности же за то, что отомстил за нее. Но как иначе объяснить? Если бы Гермиона осталась, их отношения, возможно, зашли бы дальше, но только потому что она была благодарна, потому что заметила в нем капельку человечности. Нет, Северус Снейп не нуждается в этом. Выражать благодарность, бросаясь на него, — унизительно.

Северус вытащил карманные часы и зарычал: он опаздывает на первый урок — и все из-за нее.

*

Гермиона сбежала бы в свои комнаты, если бы по пути едва не споткнулась о Филиуса Флитвика.

— С тобой все в порядке, Гермиона? — мягко спросил маленький преподаватель.

— Да, — раздраженно ответила она.

— У тебя сейчас урок? Если нет… — Он не смог договорить, потому что Гермиона помчалась прочь, тихо чертыхаясь. Конечно, она почти забыла об уроках. И с удивлением заметила, что больше злится, чем грустит. Может, потому что вчера израсходовала годовой запас печали. И еще Северус оттолкнул ее. Вероятно, она недостаточно хороша для него. Тот, кто так целуется, должен иметь большой опыт. Не то, что она.

Учеба отнимала у нее все время. Когда Гермиона встречалась с Роном, Молли всегда наблюдала за влюбленными, не позволяя им большего, чем неуклюжие объятия. А после Рона у нее никого не было. Первая в маггловской школе, потом в Хогвартсе, где для нее никогда не было подходящей партии. Фиеско — идиот, иногда очень похожий на Рона — такой же тугодум. Миллса она никогда не рассматривала в качестве любовника. Он был магглорожденным, как и она, и, казалось, всеми силами пытался походить на своего кумира Дэвида Бекхема. Не ее тип, да и низковат. И, если верить слухам, каждую неделю с другой ведьмой.

Ничего, ей и без мужчины хорошо живется. Это неважно. Только отвлекает. Черт, даже Северус ее отвлекает.

Гермиона толкнула дверь и позволила ей громко захлопнуться за спиной. Первогодки подпрыгнули на своих местах, но преподавательница только закатила глаза.

— Страница тридцать семь. Сейчас же! — приказала она громко. — Прочитаете параграф, потом трансфигурируете чернильницу в перо.

Несколько учеников с изумлением посмотрели на нее, и Гермиона, никогда не терявшая терпения, сверкнула глазами:

— Сейчас же!

— Профессор Грейнджер? — Поднялась рука.

— Да? — нетерпеливо спросила она.

— Эссе о подушечках для булавок сдавать сейчас или позже?

— Положите их на парты, я потом соберу. — Покачав головой, Гермиона двинулась к своему столу.

— Профессор Грейнджер, — послышался еще один тоненький голосок.

— Что? — проворчала она.

— Я не смог написать эссе, потому…

— Какое правило у меня на уроке? Десять баллов со Слизерина, мистер Феллоуз. — Она оглядела класс. — Кто-нибудь еще?

Еще две руки взмыли в воздух.

— По десять баллов с каждого.

— Но, профессор Грейнджер, вы даже не дали нам шанса сказать до урока. Вы только пришли, — запротестовала одна ученица.

— Значит, вы должны были ждать меня у стола, как я говорила, — парировала она. — Пять баллов. За разговоры, мисс Чарльз.

Маленькая гриффиндорка закусила губу и злобно посмотрела на преподавательницу.

— Тишина! — рявкнула Гермиона. — Работайте!

*

На этот раз Северус выбрал драматическое появление. Он распахнул дверь. Мантия развевалась при каждом его шаге.

— Невербальное акцио. Ни слова, разумеется, — продекламировал он, проходя мимо шестикурсников.

Кто-то поднял руку, как только Снейп дошел до стола и повернулся, чтобы опереться на него и осмотреть класс.

— Мисс Батлер, у вас сложности с пониманием столь простых инструкций? — накинулся Северус на ученицу. Он еще на прошлой неделе заметил ее. Очередная маленькая всезнайка. Как…

«Не думай о ней», — скомандовал себе Снейп и посмотрел на шестикурсницу.

Она снова подняла руку, опасаясь его разозлить.

— Говорите, — нетерпеливо сказал он.

— Мы никогда не рассматривали теорию невербальных чар. Может, сначала… — начала она, медленно опуская руку.

— Мисс Батлер, — выплюнул он, — уверен, что теорию вы уже прочитали и, если посмотрите на доску, то увидите некоторые простые инструкции. Десять баллов с Рэйвенкло за разговоры.

— Но профессор…

— И еще десять.

Мисс Батлер снова подняла руку. Совсем как та, другая. Удивительно похоже. Надо проверить, может, они дальние родственницы.

— Желаете потерять еще десять баллов? Можно и пятнадцать. Или двадцать.

Она не опустила руку. Северус закатил глаза.

— Вам не понятно? Или плохо слышно? Я не буду тратить на это время. Может, Миллс и будет, но не я. Десять баллов за срыв урока постоянно поднятой рукой и за всезнайство.

По классу пронесся шепоток, и Северус блеснул глазами:

— Сейчас же. Продолжайте. Или начинайте.

*

До конца дня Северус снял сорок баллов со Слизерина, шестьдесят пять — с Гриффиндора, двадцать — с Хаффлпаффа и рекордные семьдесят — с Рэйвенкло. Они просто слишком часто поднимали руки. Назначил девять взысканий, все у Филча.

До конца дня Гермиона сняла семьдесят пять баллов со Слизерина, сорок пять — с Гриффиндора, сорок — с Хаффлпаффа и тридцать пять — с Рэйвенкло. Назначила двенадцать отработок, все у Хагрида.

— Лакс, и что теперь? Ты же говорила, что они утром целовались! — пожаловалась Минерва, войдя в кабинет.

— Да, — счастливо ухмыльнулась миссис Принц.

— Тогда почему по коридорам бегают напуганные ученики, а Филч и Хагрид жалуются, что эти двое назначили кучу взысканий.

— Не понимаю, — покачал головой Альбус.

— О Мерлин, что-то случилось! Они оба? — уточнила Лакс.

— Кстати, очень забавно получилось. Оба сняли по сто девяносто пять баллов. Гермиона назначила больше отработок, но с Хагридом, а не с Филчем. И тоже не появилась на ужине.

— Я пойду, — вздохнула миссис Принц.

— Мы будем ждать, — промолвили в унисон Альбус и Минерва.

Лакс заспешила вдоль коридора и решила сначала наведаться к Гермионе. Вчера девочка была очень грустной. Северус просто напьется и разобьет пару бокалов, если случится что-то подобное. А о Гермионе нужно заботиться.

— Гундорф, она здесь?

— Не было весь день, — пожал он плечами, но Лакс уже исчезла. Она возвращалась в собственный портрет.

*

Северус сидел в гостиной и раскладывал книги. Ему нужно было что-то делать. Рядом с его рукой стоял бокал, полный ликера. Выпить было необходимо. И забыть прикосновение ее мягких губ, и маленькие руки на своих волосах. Северус принял душ, пытаясь смыть с себя ужасно приятные ощущения, но ничего не помогло. Он чувствовал прикосновения к своим губам, ноготки на своей шее — это врезалось в его память. Как и ее запах.

— Северус! — бабушка задыхалась.

— Бабушка Лакс, с тобой все в порядке? — спросил он, не осознавая, что вопрос совершенно нелогичен. Портреты не умирают от сердечной недостаточности. Портреты вообще не умирают.

— Что произошло между тобой и Гермионой? — спросила она, опираясь на кресло и переводя дух.

— Я должен был знать! — рявкнул он и, подступив к портрету, снял его с крючка и перевернул лицом к стене.

— Северус! — закричала она, но стена приглушила звук.