Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

— Гермиона? — хрипло спросил он.

— Да? — ответила она, в очередной раз посмотрев ему в глаза.

— Я работаю над зельем, уменьшающим шрамы от воздействия темной магии.

Она безотчетно протянула руку к его шее и легонько коснулась воротника.

— Понимаю, — ответила Гермиона и положила его ладонь себе на плечо, где под рубашкой скрывала болезненное напоминание о финальной битве. — Я помогу, если позволишь.

— Посмотрим, — Северус улыбнулся ей второй раз за день.

Она понимающе кивнула и, положив руку ему на затылок, запуталась пальцами в его волосах.

— Ты меня сейчас поцелуешь? — немного нахально спросила Гермиона.

Северус с радостью ответил, заставляя ее терять голову и желать большего.

Они долго стояли, или танцевали, или обнимались, не желая отпускать друг друга, и, когда громкий хлопок заставил их подпрыгнуть, Северус пытался быстро найти свою палочку, но вспомнил, что оставил ее на столе, и мысленно проклял себя за это.

— Не желаете десерт? — краснея, спросила Даффи.

Гермиона, которая тоже пыталась нащупать свою палочку, но поняв, что ее нет, улыбнулась и покачала головой.

— Я уже не голодна.

— Я тоже, — согласился Северус. — Даффи, можешь идти, но если ты расскажешь профессору МакГонагалл или кому-либо из учителей о том, что сегодня видела или делала здесь, получишь одежду.

Даффи быстро кивнула и исчезла, унося посуду.

— Мне нужно идти, — прошептала Гермиона.

— Я провожу, — нежно ответил он.

Она покачала головой:

— Нет, все в порядке. Думаю, ты согласишься, что пока не стоит афишировать наши отношения.

Северус кивнул.

— Я полностью согласен, — он подошел ближе и убрал локон с ее лба.

— А что с портретами? — спросила она.

— Увидим. Я не буду поворачивать свой до завтрашнего утра, — просто сказал Снейп.

— Тогда я тоже, — понимающе кивнула Гермиона. — Но твоя бабушка будет в бешенстве.

— Конечно, будет, — Северус пожал плечами. — Но сейчас это неважно.

Он наклонился и страстно поцеловал Гермиону, позволяя своим рукам скользнуть по ее спине, чувствуя ее шрам. От поцелуя у Гермионы снова закружилась голова. Это было так сладко. Ее коленки подгибались, и она уже начала бояться, что упадет, но Северус держал ее крепко.

Он выдохнул, когда поцелуй, наконец, прервался.

— Боюсь, что не смогу остановиться, если мы будем продолжать в том же духе, — Снейп прикоснулся к ее лбу губами, вдыхая запах ее волос.

— Это будет так плохо? — хрипло прошептала Гермиона.

— Да. Да, это будет плохо, — сказал он, немного отстраняясь. — Воспользуешься моим камином?

Она покачала головой:

— Я должна сделать обход, перед тем как возвращаться к себе.

— Всегда ответственная, — задумчиво сказал Северус.

Гермиона пожала плечами.

— Люди не меняются, — улыбнулась она. — Но сегодня я действительно забыла о некоторых своих привычках, — добавила она, поглаживая его щеку.

— И я, — тихо признался он.

========== Глава 20. ==========

Северус хотел бы сказать, что провел бессонную ночь. Но даже он не мог так сильно искажать правду. Он прекрасно спал. Больше, чем прекрасно: все еще чувствовал ее запах и ощущал ее прикосновения. Северус не мог вспомнить, когда вообще так хорошо спал. Он не сомневался — в этот раз ошибок не будет. Чувства вины, преследовавшего его после смерти Лили, больше нет — он избавился от него, десятикратно вернул долг. Большую часть своей жизни Северус был один, одинок в своих успехах и поражениях. А теперь, если ничего не помешает, все изменится. И, может, приятные встречи станут отношениями.

И эта мысль немного пугала Северуса. По крайней мере рациональную часть его мозга. Часть, к которой он обычно прислушивался, которая помогала ему выживать все эти годы. Разве можно это допустить? Он покачал головой и наклонился, чтобы завязать шнурки на ботинках. Нет, этого допустить нельзя. Но вчера вечером рядом с ней он на мгновение позволил себе помечтать. Как приходит вечером домой, ужинает, читает, говорит с ней, целует ее. Это было бы чудесно. Нет, даже больше, чем чудесно.

«Перестань думать», — сказал ему внутренний голос, и Северус впервые с ним согласился.

Он закончил одеваться и вышел из спальни. И вдруг обратная сторона портрета бабушки привлекла его внимание. Перед тем как пойти на завтрак, Северус взмахнул палочкой и повернул картину лицом к комнате.

*

Лакс каждое утро проверяла: не повернул ли внук портрет. К своему невероятному удивлению, теперь она смогла увидеть не только каменную стену. Портрет висел на том же месте, но книжки переместились с пола на полки, и, казалось, комната стала чище. Миссис Принц решила рискнуть и помчалась в покои Гермионы. И там она смогла увидеть комнату. Но кроме одежды, разбросанной по полу, ничего интересного не заметила. Комната была пуста. Странно. У Северуса убрано. У Гермионы — беспорядок. Глаза Лакс расширились. Может, это как-то связано. Она прикусила губу и направилась к Альбусу. Уж он-то должен знать, что происходит. Или нет. А может, отправить Минерву присмотреть за ними? Если они, как обычно, снимают баллы со всех факультетов — значит, ничего не случилось или случилось что-то нехорошее. Лакс подобрала свои юбки и поспешила к портрету Альбуса.

— Минерва? — закричала она с портрета Армандо Диппета, который терпел ее визиты лишь потому, что помнил Лакс еще со школы.

Он просто кивнул и хмыкнул, снова закрывая глаза. В любом случае, слишком рано, чтобы просыпаться.

— Лакс? — Минерва вышла из своих комнат.

— Доброе утро. Они развернули портреты! — отчиталась миссис Принц.

— Оба?

Лакс кивнула и поправила прическу, которая по пути немного растрепалась.

— Его комната очень чистая, а ее… ну, не настолько чистая, только одежда повсюду разбросана.

Минерва подняла бровь к портрету Дамблдора и поправила мантию.

— Пойду и посмотрю, — сказала она.

— А если это ложная тревога и ничего не случилось… — начал Альбус.

— Да? — Минерва обернулась к нему.

-—Может, поговоришь с Сибиллой? — Он подмигнул и отправил в рот кусочек лимонного шербета. Лакс отказалась от угощения.

*

Гермиона не могла вспомнить, когда еще была в настолько приподнятом настроении, особенно с раннего утра. Но, что бы ни случилось, она знала, что сегодня увидит Северуса. Если его не будет на завтраке, она пойдет к нему в кабинет — конечно, по делам. Как заместитель директора. Гермиона могла придумать много предлогов. Она не понимала, как это произошло, как она позволила себе чувствовать что-то к своему бывшему учителю зельеварения. Когда? Возможно, после пророчества. Или немного раньше. Она не могла отрицать, что бесконечное количество раз пыталась связаться с Северусом, чтобы поблагодарить за спасение их жизни. Но сова возвращалась с нераспечатанным письмом, привязанным к лапке. В фантазиях Гермионы он превратился из мрачного отшельника в сильного, благородного, гордого, отважного мужчину. Но когда он вернулся, вымышленный образ рассыпался, как карточный домик. Мерзавец. Хотя не совсем. Ну, может, иногда. Она почувствовала к нему что-то, когда он позволил накричать на себя? Возможно…

Но разве это важно? Гермиона покачала головой, когда вошла в Большой зал, надеясь, что он там. Но было слишком рано. Даже для призраков. Она прошла по пустому залу и остановилась возле учительського стола, где ее ждал номер «Пророка». Бульварная газетенка, полная историй о Гарри и Роне. Но лучше, чем ничего.

Грейнджер села, постучала по столу и улыбнулась, когда перед ней появились утренний чай и тосты. Добавив немного молока, она жадно отпила, прежде чем открыть «Ежедневный пророк», и опешила, прочитав заголовок.

Применивший проклятие облысения найден!

Закатив глаза, Гермиона продолжила чтение.

Гарри Поттер и Рональд Уизли рассказали вчера в интервью Лисе Гомез, что проклятие облысения, которое их настигло три недели назад на Диагон-аллее, было применено печально известным Северусом Снейпом. Если верить мистеру Поттеру и мистеру Уизли, контрзаклинания не существует.