Узы крови (СИ)

– Ты позорный солдат, брат. Это прискорбно. Такой поступок от представителя дома Корбреев заставляет меня стыдиться нашей семьи, – громогласным тоном произнес тот, кто привык получать в ответ безоговорочное подчинение. – Я не могу позволить совершить такую подлость на пороге моего дома.

– Ты смешон! – обиженно прорычал Этьен, протирая место удара. – Прославленный боец стал обычным трусом. Неужели ты разрешишь Ланнистерам командовать тут, в твоих владениях?

– Пусть я и известен в этих краях как обыкновенный предатель, я все же знаю, чем отличаются настоящие воины от самодовольных лжецов, – произнес благоразумный лорд без титулов и земель. Развернувшись к обескураженному заложнику, Кеншин ласково улыбнулся. – Полагаю, вы пришли поговорить со мной о Голодном Волке? А? Вряд ли господину Ричарду понадобилась моя помощь. Кажется, о ней попросил еще один король Беленора? По выражению вашего лица я вижу, что попал в точку. Интересно. Я предлагаю обсудить это за кружками хорошего эля. Вы же не против?

***

– Брат Стефана? Серьезно? И ты в это поверил? – продолжал насмехаться Лжепророк, чувствуя свою безграничную власть над разумом двадцатиоднолетнего мальчика с Запада. – Ребекка ведь поведала тебе ту грустную историю? Кстати, я восхищен ее смелостью и решительностью. Передавай мои наилучшие пожелания. Мне довелось стать свидетелем ее мастерства. Но не об этом речь. Ты всерьез думаешь, что Деймон способен нормально передвигаться, не говоря уже о конной езде? То есть, ты вообще не допускал мысль о том, что это может быть ловушкой? Объясни мне, как с такими мозгами ты можешь защитить свою любимую женщину? Ах, прости, она уже мертва. Теперь, кажется, я понимаю, почему.

Их незаметно окружила толпа вооруженных еретиков. Словно добыча, они попали в блестяще расставленные силки. Волнение начало охватывать двоих братьев. Весьма предсказуемый ход, но в тоже время вполне эффектный. Дрожа всем телом, Никлаус пытался успокоиться. Упоминание Хэйли вывело его из равновесия. Проклятый сон оказался правдой. Чудовища, ломившиеся в церковь, черный волк с разномастными глазами и человек, прикованный к колесу смерти.

– Простите, Гэбриэль, – нарочито вежливым тоном изрек Благородный Лев, заведомо делая ставку на хорошее настроение предполагаемого убийцы. Дружелюбный жест позабавил выжившего из ума проповедника ложных истин. – Вас ведь так зовут, да? Мы не очень хотим волновать нашу армию, которая ждет возвращения командиров. Сами понимаете, они могут начать нас искать. Отпустите нас, чтобы мы успокоили их.

– Ах, вот ты где, – едва ли не прокричал восторженный безумец, поднявший с плиток свой черный плащ, заляпанный кровью старых и новых врагов. Накинув его себе на плечи, он почувствовал, как нечто, ранее потерянное, вновь вернулось к нему, – Дико извиняюсь, я перебил тебя? Я не хотел. Просто эта материя мне дорога. Но не суть. Ты Элайджа, да? Самый осторожный из троих. Скучно, – протянул северянин тоном, большем похожим на вой настоящего волка, – Нет, извини, меня больше волнует Никлаус Непобедимый. Извиняюсь за каламбур, – переведя взгляд на застывшего монарха, он причмокнул губами, будто смакуя имя очередной жертвы. – Тебе нехорошо? Позвать лекарей? Или это моя вина? Ой, неужели задел слабое место? Как неловко получилось. А вообще, я ведь дал тебе понять, малыш, дал легчайший намек. На то, что я творю в этом дурном мире. Зверь-мститель. Создатель вдов. Или как вы там меня еще называете?

– Из-за тебя погибают люди, - дрожащим голосом вымолвил растерянный государь. Расширенные до предела зрачки и выступающие на лбу капли пота – лишь вершина своеобразной скалы.

– That’s what people do! – прокричал умалишенный священник, вынуждая вздрогнуть собственных людей. Проведя языком по высохшим губам, Старк откинул мешавшую ему прядь темных волос за ухо.

– Еще никто не подбирался так близко к великому Лжепророку. Ирония, неправда ли? Я ведь прямо сейчас могу разрубить тебя на части. Мне не составит особого труда сделать это. И тебе не уйти, как это произошло в прошлый раз.

– Блажен, кто верует, – протянул разыгравшийся властелин половины Беленора. Ему нравилось играть с этим чертовым ублюдком, занявшим особое место в извращенном уме восставшего из мертвых демона. – Боже, я начал говорить фразами Иры. Это… Это не совсем то… Нет, мне нужно пересмотреть подход к ситуации. Ладно, просто представим такую картину: ты, воспользовавшись элементом неожиданности, извлекаешь меч и убиваешь меня. Неинтересно, прогнозируемо, банально. Ты же понимаешь, что и сам последуешь за мной.

– Ты в любом случае меня убьешь, – пожал плечами Майклов сын, постепенно приходя в себя после непродолжительного расстройства. Привычный цинизм возвратился к своему первоначальному владельцу, поэтому тон стал менее приглушенным и более уверенным. – Загадка не такая сложная, как на кладбище.

– Да что ты? Ну, не столь примитивно. Убью, конечно. Но потом. Когда-нибудь. Я не хочу торопиться. Нет-нет-нет, я подожду особенного случая, – с наслаждением вещал Жестокий Волк, чувствуя привкус собственной крови, сочившейся из прокушенной губы, – Ибо сегодня твои именины. Двадцать один год. Именно в этом возрасте я встретился с твоим отцом. И не скажу, что знакомство было приятным. Наше прощание лично мне понравилось гораздо больше, – тут он снова причмокнул, вспоминая поистине чудное зрелище в виде поверженного врага. – Но хватит лирики. Я поздравляю тебя с этим великолепным днем. Ты стал на год ближе к смерти. Улавливаешь иронию? Подарок я тебе приготовил и уже подарил. Твоя жизнь. Надеюсь, он будет куда полезнее, чем все эти безделушки.

Закончив тираду, Гэбриэль поклонился и знаками приказал своим приспешникам ретироваться. Растерянные стервятники, жаждавшие кровопролития, вынужденно отступили. Недоумевающе переглянувшись, братья внимательно следили за передвижением неприятелей. Блестящий оратор коснулся дверного кольца и слегка потянул на себя, чтобы покинуть помещение, однако замер на месте, давая Церберам возможность нервно сглотнуть. Взрыв безумного хохота сразу же возвратил их к суровой реальности.

– Sorry, boys, I am sо changeable, – истерически завопил цареубийца, умышленно делая акцент на пятом слове. Моментально в приоткрытую дверь влетела толпа еретиков с оголенными клинками и алебардами. Главный фанатик торжественно воздел руки к небу. – Признаю, это моя слабость. Пожалуй, одна из немногих. Но подожди, ты думал, что я тебя отпущу? Тебя? Лидера повстанцев и партизан? Глупый, наивный мальчишка. Я, конечно, слышал, что ты не особо дружишь с головой, но что бы так сильно? Господи, пока мы разговариваем, я уже придумал по крайней мере три способа заставить тебя страдать. Скажем, можно отпустить тебя, но не полностью. Будет красиво. Представь только: кусочек тебя тут, кусочек тебя там. Хотя можно начать с чего-то попроще. Не знаю, может, вырвать язык? Или похоронить вас вдвоем заживо? Хотя лучше сжечь. Да, определенно. Сжечь тебя. Выжечь твое сердце.

– Так много пыток. Уверен, ты сможешь выбрать какую-то одну, – с непримиримым равнодушием молвил король, при этом ища всевозможные выходы из создавшегося положения. – Но если ты применишь все сразу, то сможешь лицезреть удивление на моем лице.

С этими словами Клаус нарочно открыл рот, изображая искреннее изумление. Гнев и ярость исчезли, на их место пришла неимоверная жажда жизни. Вопреки всеобщему мнению, вместо жестокой и бесчеловечной расправы, сопровождаемый рекой крови, по всему храму разнесся задорный хохот. Предводитель давно так не смеялся. Это и вызвало легкое недоумение в рядах приспешников Волка. Элайджа, не понимающий суть происходящего, удивленно вскинул подбородок, когда, в свою очередь, уловил смех родного брата, вторившего безумцу. Им осталось только взять в руки по бокалу и выпить за благополучие страны.

– А мне нравится этот парень! – взревел лорд Севера, чем ввел всех присутствующих, исключая самого именинника, в глубокий транс, – Несомненно, с тобой будет гораздо веселее, чем с твоим отцом. Становится все интереснее и интереснее, – разномастные глаза хищника устремились на загнанного в угол льва. Так же было во сне. – Порадуй меня, малыш. Что придумаешь теперь, а? Как планируешь выбраться сейчас? Давай, сукин ты сын, удиви меня! Я хочу увидеть великого и неповторимого Клауса! Яви мне его! Позволь же услышать твой рев, давай!