Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

Луна только разевала рот как рыба, обратил свое внимание на девочку Рогозин. Невилл пел гимн отменно — у него, в отличие от Вячеслава, был голос.

После того, как близнецы (ну наконец-то!) закончили петь, директор погнал всех спать.

Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.

Ноги Славы снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом.

Луна шепнула ему на ухо, что путь надо запомнить, и тут мозг снова «включился» от ее слов. Точно! А то как они с утра…

— Луна, — проговорил Слава на русском, — а ты пойдешь с утра на тренировку? Там я поле видел, оно нам подходит… Скажем, в шесть тридцать? Полчаса хватит, чтобы привести себя в порядок…

— С радостью.

— Тогда заметано.

Они подошли к даме в картине, на которой было все розовое. Та строго спросила, окинув всех взглядом:

— Пароль?

— Капут драконис. — Четко и громко проговорил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все перебрались через дыру — правда Невиллу через проем помог перебраться Слава.

Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами, столами и шкафами с книгами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню (Слава попрощался с Полумной) мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из верхних башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены.

Слава окинул взглядом спальню и свою постель (он занял место у самой двери) — совсем неплохо… Вытаскивая фотографию, где он был запечатлен с матерью, и ставя ее на тумбочку, Слава отметил, что все очень устали — ребята молча надевали пижамы и забирались в свои постели.

Слава погладил фото по раме и мысленно пожелал матери спокойной ночи.

Слава, одевшись в спортивный костюм и надев кеды, спустился вниз. Луна еще не появилась, а гостиная была окутана сумрачным светом. Камин не горел, было довольно темно. Только свечи слегка дрожали огненными пятнами на стенках огненно-рыжими пятнами.

На лестнице послышался шум и аккуратная поступь шагов. Луна была в обтягивающих черных лосинах, в серой спортивной куртке и в ярко-малиновых кроссовках. В руках у нее был свернутый коврик.

— Йога? — поднял брови Вячеслав.

— Угу. Поэтому у меня твердая психика.

— Я больше борьбу люблю. Так, бег, самбо… потом еще стрельбу… Но я от матери скрываю, что умею стрелять. Меня крестный научил… Мама считает, что мне рано держать в руках настоящее оружие.

— Понятно. У меня крестный такого же мнения. Но стрелять он меня тоже научил… — хихикнула девочка.

Они тихонько спускались вниз, старясь производить как можно меньше шума. Оба вышли из башни и не без труда нашли дорогу к выходу — и то благодаря тому, что Слава спросил дорогу у портретов, которых немилосердно будил.

Через пару минут, вдыхая утренний свежий воздух, они вышли на поле, разминаться. Рогозин занялся бегом — его очень огорчало, что техника тут не работает, и его плеер не включается (слишком много волшебства), а Полумна начала гнуться на коврике в разные стороны и вставать в разные позы — йога хорошо с утра разминала все мышцы.

— Ты, — пропыхтел Слава, сходя с дистанции и начиная приседать, — смогла вчера здорово успокоить Невилла.

— Он очень обиделся…

— Я б тоже обиделся и оскорбился. Я оставил ему записку на тумбочке, что мы на улице — занимаемся, и за ним зайдем… Эх, — Вячеслав теперь начал отжиматься. Куртка сильно ему мешала, и он ее снял.

Луна стояла лишь на самом кончике пальцев правой ноги, согнув левую в колене, и спокойно дышала. Равновесие она держала идеально.

Слава наконец прекратил растягивать мышцы и уставился на Луну, которая тоже была без куртки в одном коротком, спортивном сером топе. То, что у нее будет и дальше идеальная талия, Рогозин теперь не сомневался.

— Может… В шутку поборемся? — предложил Рогозин несмело.

— Карате против самбо? — Луна выглядела спокойной. Она закончила комплекс упражнений.

— А почему нет? — спросил он у нее с вызовом.

— Давай только ломать друг другу ничего не будем, ладно? Не хочется пропустить свой первый учебный день…

— Оʼкей.

Коротко — считалкой, определив, что первой должна его бить Полумна, Рогозин приготовился.

Блок из рук его спас — удар ноги Полумны иначе бы пришелся прямо в солнечное сплетение.

— Ничего себе! А я…

Рогозин совершил ловкий выпад, но Луна, разгадав его намерение, блокировала руками. Славу от нее отшатнуло.

Сражаясь между собой, Рогозин неожиданно понял, что лучшего противника для спарринга ему просто не сыскать. Луна почти все удары его просчитывала!

Рука Луны наконец все же наткнулась на обманный блок из рук Славы, и Вячеслав одним отработанным движением заломил ей руку.

— Браво, — прохрипела Луна, — отпусти, пожалуйста, а то мне больно…

— Прости, — Рогозин мгновенно расцепил захват. Луна начала усиленно тереть и растирать выкрученное парнем запястье.

— Рогозин! Лавгуд! Что здесь происходит?! Что это у вас за вид?!

Оба круто обернулись — к ним быстрым шагом шла взволнованная МакГонагал.

Рогозин подождал, пока профессор подойдет ближе.

— Ничего не происходит, профессор, — мягко проговорила Луна и, неожиданно для Славы, обрела вид мечтательной, витающей в облаках девочки. — Просто мы по утрам занимаемся физкультурой. И борьбой. Правилами школы это не запрещено — я вчера все их прочла… Как и ношение с утра магловской одежды. Вы же даете студентам заботиться о своем физическом здоровье самостоятельно?

Рогозин поразился словам девочки. А ведь и правда — правилами школы не запрещено носить магловские вещи и заниматься с утра.

Пойманная врасплох МакГонагал проговорила:

— А что я сейчас здесь наблюдала? Почему вы дрались?!

— Профессор, эти приемы распространены в магловском спорте. — Слава демонстративно поднял очи к небу, — я занимаюсь техникой боя, называемой самбо, а Полумна — карате… Я вообще поверить не могу, что маги, по факту, совершенно не занимаются собой! Мы отрабатывали основные приемы — в шутку, разумеется. Никто и не собирался из нас наносить друг другу реальные физические увечья и травмы. Это называется спарринг.

Профессор нервно дернула подбородком. Эти двое новеньких явно сулили ей большие неприятности, но вслух произнесла:

— Хорошо. Но, впредь, будьте все же осторожнее. Скоро у вас обоих завтрак, уж извольте быть за столом вовремя!

— Разумеется, — проговорил Слава нейтральным голосом, — профессор.

МакГонагал повернулась к ним спиной и зашагала к замку. Луна, не скрывая пренебрежения во взгляде, взглянула на Рогозина — тот ей весело подмигнул.

Рогозин, приняв душ и переодевшись в мантию, начал будить друга. Невилл долго не желал покинуть пределы кровати, но вкрадчивый шепот друга в ухо, с короткой фразой что они могут опоздать, мгновенно подняла его.

— Спасибо тебе, Слава, — проговорил Невилл, находясь уже за столом колледжа, — что помог мне собраться и разбудил вовремя.

— Да ладно. Мы с Луной рано встали сегодня, — Рогозин, положив себе в тарелку яичницу-глазунью, начал уплетать неплохой завтрак за обе щеки. Кашу ранее он уже прикончил.

— А что вы там такое делали? — раздался девичий голос за спиной Вячеслава, и тот безошибочно узнал Гермиону.