Академия Надежды (СИ)

— Слушай. Я пытаюсь — ПЫТАЮСЬ — быть вежливым, но это ёбаное дерьмо действует мне на нервы! — Кузурью в ярости ткнул пальцем в кого-то, скрытого тенью. — Я тебе в ПОСЛЕДНИЙ раз говорю, иначе я хер положу на обещание учительнице Юкизоме не применять силу. НЕ СУЙ СВОЙ ХРЕНОВ НОС В МОИ ДЕЛА!

Ему отвечал другой голос, спокойный, чуть раздражённый.

— Это не моя прихоть, а дело первостепенной важности. Мне нужны твои показания от и до, и я получу их любыми способами. Погибли люди, Кузурью. Много людей.

Последовала короткая пауза.

— Ты же, типа, не думаешь, что меня это напугает… я много чего повидал. И то, что я делаю — правильно.

— Мне нужно услышать это лично. Только между нами…

— Да не будет это между нами! И нет, блять, никаких «мы»! Тут не так всё просто, и от меня ты ничего не дождёшься! Точка!

— Часть улик была уничтожена.

Ещё одна долгая пауза.

— Я могу посвятить тебя в некоторые детали, но без особых подробностей. В качестве информации о случившемся.

— Я с тобой свяжусь.

Звук быстро удаляющихся шагов заставил нас спрятаться за колонной. А затем — тишина. И второй человек тоже ушёл. Я выдохнула.

— Это ведь была Киригири? — спросила я, отлипая от стены.

— Она самая, — задумчиво ответила Джунко. — Кажется, она учуяла какой-то след, но пока что не наш. Очевидно, она пытается составить полную картину произошедшего, и я слышала, что произошли некие… убийства.

Я непонимающе посмотрела на неё, думая, о чём ещё может идти речь.

— Стой, кто-то ещё был убит? И она наверняка найдёт нас — это вопрос времени. Нам нужен какой-то план.

— Скоро всё это может стать неважным, как и её расследование, — подмигнула Джунко. — Очевидно, что-то происходит, и что-то важное. Все это чувствуют.

— Да, как кульминация игры. Если бы я только знала, что это.

— Если знаешь заранее, это скучно.

— Тоже верно, — улыбнулась я.

До моего погружения в виртуальную реальность оставалась одна неделя.

***

Наступала ночь. Это тёмное время, когда закрытое тучами беззвёздное небо приносит кошмары обычным людям. Многие провели ту ночь, размышляя над своими поступками и принимая те или иные решения, что позже определят не только историю школы, но и всего человечества. Как так получается, что всего несколько людей, следуя низменным желаниям и порокам, независимо друг от друга, рушат целые империи? Даже если эти империи сотканы из человеческого сознания и людских убеждений.

Так или иначе, утром стали очевидны плоды бессонной ночи. Этими плодами стали отряды полиции, рассредоточившиеся по границе Академии Надежды.

Школа оказалась закрыта. Для внешнего мира, по крайней мере.

Первый урок для 77-го класса начался не лучшим образом. Учительница Юкизоме принесла плохие вести: привычное расписание уроков — со всей его бесполезностью — отменялось до дальнейших распоряжений. Особое подразделение полиции пыталось поймать виновника последних событий по горячим следам, и ученики не должны были им мешать. Итак, никакой школы. Официально.

Пока 77-й класс решал, что делать с внезапным свободным временем, у 78-го класса не начался даже первый урок. Не то что бы Эношима Джунко собиралась на него пойти, нет, конечно нет. Так или иначе, Миая Геккогахара назначала ей встречи только в свободное от учёбы время.

И вот, Эношима сидела в уютном кресле кремового цвета. Её голова покоилась на одном из подлокотников, а ноги свисали со второго.

— Итак, как прошла ваша неделя? — спросила молодая девушка напротив неё. Она была одета в официальный тёмный пиджак и короткое чёрное платье. Немного выбивался из образа длинный красный шарф, который почти полностью скрывал лицо «Супер-Психотерапевта».

— Неплохо, я бы сказала! — ответила Джунко, вяло болтая ногами. — Нескучно, по крайней мере. В свете последних событий…

Геккогахара коротко кивнула и посмотрела на экран своего ноутбука.

— Рада, что вы справляетесь со своей скукой. Та ещё неделька была, верно?

— Ох, верно, — Эношима взглянула на белый потолок, криво улыбаясь. — Большие дела творятся, и как обычно никто не ставит нас в известность. Это та-а-ак нечестно!

— Полагаю, события действительно серьёзные, если администрация пошла на такой шаг, — заметила психотерапевт.

— Ага. Интересно, что будет дальше.

— Надеюсь, ситуация разрешится к лучшему.

Джунко повернула голову и едва заметно нахмурилась.

— Я тоже.

Геккогахара ободряюще улыбнулась, как это обычно делают психологи.

— Возвращаясь к предыдущей теме, вы выполнили моё задание?

Она нажала несколько кнопок ноутбука, включая экран большой плазменной панели на ближайшей стене. Появились несколько окон ввода, в которых Геккогахара печатала с огромной скоростью. Наконец, телевизор демонстрировал яркое поле с цветами и белым кроликом с крыльями, как у ангела.

Кролик помахал лапкой присутствующим.

— С возвращением, мисс Эношима!

Джунко достала маленький чёрный блокнот. Перелистнув несколько страниц, она показала рисунок Геккогахаре.

— Я долго раздумывала, но всё-таки это должен быть медведь. Видишь, одна половина чёрная, другая белая, и на чёрной стороне вместо глаза — часть эмблемы Академии.

Геккогахара кивнула.

— Да, я получала ваши сообщения. Итак, это окончательный дизайн?

— Точно! Именно то, что нужно. Я-то в этом разбираюсь, мода и всё такое…

Психотерапевт снова принялась печатать, и вскоре на экране появился второй персонаж. Разумеется, это был описанный Джунко медведь. Он покрутился, рисуясь перед аудиторией, и послал им воздушный поцелуй. Геккогахара вновь взглянула на Эношиму.

— Итак, его история. Вы придумали этот дизайн, чтобы продвигать благотворительную организацию, но всё это плохо закончилось. За шантаж корпорации, вы были взяты в заложники, избиты и допрошены. Вместе с Мацудой.

— Ага, верно, — ответила Джунко, изучающе глядя на неё и перебирая свои длинные локоны.

— А затем, — Геккогахара помолчала, — вы утверждаете, что взорвали здание отеля, где проводился официальный ужин.

— Тоже верно. И не говори, что не видела этого в новостях! Типа, это было крупное событие.

Психотерапевт вздохнула.

— После этого у вас с Мукуро состоялся разговор, из-за которого вы и приняли для себя догму отчаяния.

— Верно.

Геккогахара слегка наклонилась к ней, точно хотела рассмотреть получше.

— Это очень странно. Какой же человек примет такое решение необдуманно? Целая жизненная философия, построенная на случайной фразе?

— Так в этом весь смысл, нет? В том факте, что ни у меня, ни у моей мотивации нет глубины. Что ожидаешь увидеть под маской человека вроде меня? Какую-то серьёзную детскую травму? Оправдание тому, как и что я делаю?

Монокума на экране поднял лапу и наклонил голову, призадумавшись.

— Возможно, — ответила Миая. — Похоже, истина кроется не в слове «отчаяние», а в чём-то совершенно другом.

— Истину могу понять только я.

— Ведь у вас особый склад ума.

— Ведь у меня особый склад ума. Но ещё потому, что отчаяние, в своей основе, это несогласие. Отчаяние не создаёт новых смыслов, оно их уничтожает. Отчаяние не создаёт структур и мыслей, оно обесценивает их и разрушает. Проще говоря, нельзя познать отчаяние логикой или какой-то психологической травмой. Это может послужить своего рода триггером, но настоящее отчаяние приходит изнутри, накрывая тебя, сжирая, переваривая, разлагая, — Джунко скрестила ноги. — Так что логичнее думать, что отчаяние не имеет истоков. Оно просто есть. И этот факт делает его ещё более отчаянным.

Геккогахара напечатала что-то в ноутбуке, прикрывая глаза.

— Хорошо. Чем же вы хотите заняться теперь, мисс… Эношима?

— Ничем особенным.

— Вы знаете, что основы психотерапии — это желание пациента работать на результат.

— Знаю! И даже пытаюсь, наверное. Или не знаю. Так чем займёмся?

Монокума на экране сел на землю, скучая. Усами подошла к нему поближе.