Академия Надежды (СИ)

— А тебе на сегодня не хватило?

— Это ты у нас решаешь, когда мне хватило.

Эношима выдохнула, потягивая руки, запрокинув голову. Наконец, она разогнулась, и её лицо оказалось в опасной близости от моего.

— В ближайшие дни весь мир увидит плоды наших трудов. Поверь мне, эти два дня покажутся тебе вечностью.

— Как перед выходом новой игры.

— Ну, вроде того, — она неопределённо махнула рукой, не отводя взгляд. — Здесь мы закончили. Потрать оставшееся время с пользой, подготовься морально. Главное помни… — она перешла на шёпот, — игра уже началась!

***

Шикамару тёр пальцами виски так, что впору было протереть там дырки. Он никогда не жаловался на свою способность обрабатывать информацию, и даже для него воспринять всё сказанное в последние полчаса было трудновато. Пальцы стратега, разорвав привычный думающий жест, забарабанили по полу: ему отчаянно не хватало доски с шоги для лучшего визуального восприятия.

Нанами прокашлялась, виновато глядя на него.

— Я столько за всю жизнь не разговаривала, как за последнюю неделю, — хрипло пошутила она. Нара кивнул — он тоже — и протянул руку с раскрытой ладонью.

— У тебя не найдётся небольшого предмета? — Чиаки удивлённо наклонила голову. — Мне нужна доска для шоги, и чем идти в мою комнату, проще превратить в неё что-то. Ты ведь знакома с моими способностями.

Геймер открыла на мгновение рот, пространно глядя на него и осмысляя просьбу. Она в порыве задумчивости поднесла руку ко лбу, после чего взгляд её прояснился.

— Держи, — ответила девушка, протягивая ему свою заколку. Нара пожал плечами — и так сойдёт — принимая аксессуар. Он сжал заколку в руке, представляя во всех красках любимую доску с фигурками, подаренную отцом, и направил в предмет свою чакру.

Странно, почему их учили в основном превращаться в других людей, но не превращать предметы. Да и вообще не акцентировали особого внимания на этой технике, пусть она и была идеальна для шпионажа. Можно превратиться в камешек и дать зашвырнуть себя на охраняемую территорию, можно пронести огромное оружие под видом хоть бы и той же заколки. Конечно, это требует немалых запасов энергии, но ведь риск оправдан, и для взрослого человека не составит труда поддерживать технику. Стратег облизнул губы, думая, что по возвращении должен обсудить этот момент с отцом.

Затем он вспомнил, что ему некуда возвращаться.

Прозвучал громкий хлопок, и в рассеявшемся дыме в его руке оказалось столь привычное на ощупь дерево. Чиаки не без уважения смотрела на всё это, пока Шикамару убирал в сторону нужные фигуры. На данный момент доска была пуста.

— Только не говори, что хочешь сыграть, — рассеянно улыбаясь, пробормотала Чиаки.

— «Игра уже началась», — ответил ей Нара, глядя исподлобья, подмечая малейшие изменения в лице, дёрнувшиеся брови и сузившиеся на мгновение зрачки. Чиаки закусила губу. — Просто я лучше пойму, что происходит, если представлю это в виде партии.

Геймер кивнула, а стратег стал рассматривать фигуры. Посчитав в уме возможные комбинации, он усмехнулся себе под нос и повернулся к сидящей напротив девушке.

— Ты ведь не знаешь правила?

— Ну-у… — Нанами замялась, смущённо поправив повязку на голове. — Я всё же отдаю предпочтение компьютерным играм, а не настольным. Так вышло, что я много играла в электронные шахматы, но с другими известными играми не сложилось.

Стратег кивнул, отбирая из набора семь разных фигур, и показал их Чиаки.

— Играть не будем, но я объясню некоторые вещи для общего развития и чтобы ты понимала, о чём я буду говорить, — он взял в руки одну из фигур, протягивая геймеру. — Как ты видишь по иероглифу, — пояснил стратег, — это пешка. И это все мы — в глазах Джунко. И в твоих глазах.

Нанами посмотрела на него так, будто он её ударил. Стратег не отводил взгляда, как и раньше впитывая эту реакцию. В уме он всё это время, разговаривая скорее автоматически, взвешивал поступки Чиаки, её слова и действия. Он собирался проанализировать все дни, проведённые в Академии, всё сказанное и невысказанное, чтобы узнать положение на игровом поле всех игроков — одноклассников — и, главное, свою позицию. Ведь с момента мнимой смерти Чиаки, он, хоть и верил ей, не мог до конца понять, должен ли это делать.

Насчёт других ребят он не слишком волновался. Если в последней комнате на пятом этаже было какое-то устройство для воспоминаний, логично предположить, что они в это время ворошат прошлое друг друга. Иначе и не объяснишь, почему Хорокеу ещё не пришёл поинтересоваться, чем же это заняты Шикамару с Нанами и не убил ли один из них другого. Нет, определённо, с данным набором фигур убийство могла совершить лишь одна тёмная лошадка — Джунко, которая едва ли станет это делать, когда все они разбиты на группы.

— Я не считаю вас пешками, — наконец, ответила Нанами. — Уже нет.

Шикамару не стал с ней соглашаться или спорить, принимая пешку назад и взвешивая её на ладони.

— Нас с детства учили, что ниндзя — инструменты в руках других. В руках феодалов, заказывающих убийство видного чиновника. В руках целых наций, ведущих войну друг с другом. Я привык к этой мысли, — закончил он, откладывая пешку. — Но точно так же, как в шахматах, шоги и жизни есть пешки, — он показал Нанами две другие фигуры, — есть и короли. И это — вы с Джунко, — с этими словами он, под дрогнувшим взглядом Чиаки, поставил королей на противоположные стороны доски.

— Я не… — начала Чиаки, но Нара прервал её.

— Не говори то, что будет расходиться с твоими действиями, — отрезал стратег. — Ты назвала Джунко ангелом, но сама взяла на себя роль Бога. Ты, — давил он, — решила, что имеешь право распоряжаться чужими жизнями. Я не говорю об убийствах — эта способность дана любому из нас — я говорю о созидании. По твоей вине, и ничьей другой, мы все оказались здесь, если верить твоим же словам.

— Ты прав, но… — Нанами опустила голову, глядя на лежащую перед ней фигуру, — я хотела быть с Джунко, я хотела быть главным героем. Я никогда не хотела быть Богом.

Чиаки прикрыла глаза и вздохнула, скрыв лицо в руках. Шикамару выжидал. Он потратил это время на то, чтобы в очередной раз абстрагироваться. Забыть о собственных пристрастиях и сосредоточиться на человеке перед ним. В данный момент он видел неподдельную реакцию, что только подтверждало его следующую мысль.

— Это тоже верно, — кивнул стратег, сложив руки вместе. Едва Нанами подняла голову, он изменил жест, и его тень на полу ожила. В мгновение ока она сжалась, превратившись в тонкую иглу, и рванула к Нанами. Геймер не успела даже вздохнуть: тень чиркнула по её щеке, оставив короткую тонкую полосу, из которой выскользнула единственная капля крови. Шею геймера обвила сотканная из теней рука. — В тебе нет ничего божественного. Ты не Бог, — хладнокровно говорил стратег, пока геймер, распахнув рот, тщетно пыталась дышать, а её ногти царапали кожу в попытках поймать тень. — Ты чувствуешь страх, как и все мы. Ты чувствуешь боль, как и все мы. Ты можешь быть Богом там, снаружи, но здесь ты не отличаешься от нас.

Столь же быстро, как началась его атака, Шикамару отпустил тень и разжал руки. Нанами откинулась назад, опираясь рукой о пол, и быстро дышала, глядя на него с первобытным испугом. Нара и сам едва отдышался: комбинировать две техники, одну из которых он только выучил, было легко лишь на словах.

— Ты… прямо как Джунко, — просипела Нанами, — заходишь слишком далеко, чтобы показать свою точку зрения… — она громко закашлялась, а стратег вытер пот со лба.

— Зато мы друг друга поняли.

— Я знаю, что ты не убил бы меня, но, — Чиаки подняла дрожащую ладонь на уровень глаз, — инстинкты трудно перебороть.

Нара кивнул.

— Несмотря на это, в игре ты всё равно занимаешь особое положение, — он подвинул короля на вторую линию доски, — ведь она заканчивается с твоей смертью, как и партия в шоги. Поэтому вы с Джунко будете королями. Что же до остальных, — на доске одна за другой стали появляться прочие фигуры, — у них тоже есть своя роль. Ты знаешь, что у некоторых фигур, — он вновь поднял пешку и повернул её пальцами, — есть две стороны?