Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

— Хм, — напомнила о себе Гермиона, когда женщина на портрете замолчала.

— Я хотела бы узнать тебя лучше. Ты не возражаешь, если я когда-нибудь еще к тебе загляну?

Гермиона на мгновение разинула рот, но потом медленно кивнула:

— Конечно, нет. Ваш портрет в комнатах профессора Снейпа?

— Да, конечно, моего милого мальчика.

— Милого мальчика? — засмеялась девушка. — Профессор Снейп? Милый мальчик?

Лакс закатила глаза.

— Он тоже так говорит, — пробормотала она. — Скажи мне, Гермиона, ты была у Уизли?

— Как… Как вы узнали, миссис Принц?

— Я говорила, что меня свои способы добывать информацию.

— Была, — ответила Гермиона, по непонятной причине почувствовав доверие к женщине с портрета. Что-то витало в воздухе вокруг них, и впервые в жизни она инстинктивно верила.

— Все прошло не очень хорошо? — сочувственно спросила Лакс, ласково улыбаясь девушке. — Может, сядешь, дорогая?

Гермиона кивнула и, призвав кресло, села:

— Нет, — тихо сказала она.

— Хочешь рассказать мне, что случилось?

— Нет… Не знаю, мне надо подумать, — Гермиона покачала головой.

— Можешь сказать Гундорфу, если захочешь поговорить со мной. Или любому другому портрету в замке. Я почти уверена, что ты — женщина из пророчества.

Гермиона фыркнула.

— Могу попытаться. Но я и Северус?.. Нет, — громко засмеялась она.

Лакс изящно подняла бровь:

— Это мы еще посмотрим.

Попрощавшись с Лакс Принц, погруженная в размышления Гермиона вышла из своих комнат. Вопрос об Уизли потряс ее. Немного. И что теперь? Дружба закончилась? Очевидно. Гермиона побледнела от этой мысли. После двенадцати лет, то есть двенадцати лет и двух недель, она потеряла своих лучших друзей. Почему они вдруг стали другими?

Отвлекшись от тяжелых дум, Гермиона посмотрела на часы. Ланч. Не поздно пойти обедать в Большой зал. Может, там будет Минерва или кто-то другой, кто поможет ей немного забыть. Уизли. Гарри. Молли, орущая на сына, зятя и дочь. Надо ей отправить письмо с благодарностью. За то, что заступилась. Такое нечасто случалось. Но на этот раз Гермиона была ей благодарна. Это помогло. Она смогла уйти. И не была уверена, что когда-либо вернется. По крайней мере в качестве лучшего друга. Никогда уже не будет так как раньше. Они будут пересекаться в будущем, она будет учить их детей, но не больше.

Гермиона не заметила, что Северус пристально наблюдает за ней.

Он просто не мог устоять. В ту секунду, когда она вошла в Большой зал, Снейп из своего темного угла, откуда наблюдал за учениками, заметил, что что-то не так. Ее походка не была парящей, а обычно прямая спина немного согнулась, глаза не сияли, а заметно погрустнели. Даже со своего места Северус видел, что Гермиона превратилась в женщину из пророчества. Он ненавидел эту мысль.

Тайком, невербально, он использовал легилименцию. И погрузился в водоворот воспоминаний, вспышек, картинок.

Молли Уизли кричит на своих детей и Поттера, обвиняя их в том, что они больше не друзья Гермионы…

Мальчишка Уизли сознается, что забыл о Гермионе…

Девчонка Уизли берет ребенка и убегает из комнаты с недовольным лицом…

Гермиона уходит, чувствуя боль и одиночество….

Гермиона говорит с портретом. Бабушка Лакс. Бабушка Лакс говорит с Гермионой. Девушка верит портрету, но не уверена в своих чувствах.

Убеждена, что к пророчеству не имеет отношения…

Потом как будто из дымки. Он. Немного красивее, чем в жизни. С любящей улыбкой на лице…

Он не может так улыбаться. Это только в ее голове, немного размыто. Сон. Точно.

Он с ребенком на руках. А Гермионе, кажется, нравится эта картина: Северус, баюкающий ребенка. Снейпу, похоже, не безразлична эта девушка. Он улыбается ей так, как видел только в маггловских фильмах. Она улыбается ему и внезапно оказывается у него на коленях. Гермионе из сна это нравится, а Северус из сна нежно ее целует…

Пораженный увиденным: мальчиком по имени Квинтус, который до ужаса на него похож, их отношениями, — Северус убрался из воспоминаний Гермионы и мысленно себя встряхнул.

Она выглядела такой ранимой. Такой молодой, когда сидела рядом с пустующим креслом, которое обычно занимала Минерва. Впрочем, из преподавателей в Большом зале сейчас были только они, но Северус прятался в своем темном углу. Эта ранимость и взгляд, когда Гермиона наконец заметила, что одна. Наверное, она чувствует себя одинокой, использованной. И какие-то чувства к нему. Не то чтобы он никогда не признает этого. Он не мог видеть обычно счастливую всезнайку такой подавленной. У него появилась идея, как ее развеселить.

Ухмыляясь, Северус подошел к учительскому столу и остановился рядом с ней. Гермиона даже не подняла глаз, пока он не вздохнул.

— Профессор Снейп, — тихо поздоровалась она.

— Кого я вижу — Гермиона Грейнджер, — ухмыльнулся он. — Скажите, какой из учителей снял больше всего баллов за неделю в истории Хогвартса?

— Что? — ошарашено спросила Гермиона.

— Но вы же знаете это?

— Ах, вы собираетесь побить рекорд? — это уже говорила привычная Грейнджер.

— Может быть, — ответил Снейп, с некоторым удовлетворением отмечая, что вместо безысходности в ее глазах появилось что-то другое, но не мог понять, что именно.

========== Глава 13. ==========

Молодая преподавательница трансфигурации недоверчиво посмотрела на Северуса. Они говорили. То есть, препирались. Или спорили — обсуждали: кто из учителей снял больше всего баллов, и что еще интересного происходило в истории Хогвартса. Гермиону поразило, что его знания не уступают ее. Снейп просто сидел и рассказывал, время от времени отвлекаясь на еду, выпил два стакана тыквенного сока. Она чувствовала, что Северус полностью на ней сосредоточен, он не отводил надолго глаз, и, казалось, был совсем другим человеком.

Северус всегда знал, что она умная, но по ее глазам, которые вновь сияли, он понял, что просто хотел нормальной беседы. И она тоже, где-то в подсознании, — использование легилименции подсказало ему — тоже хотела этого разговора, чтобы узнать больше о Снейпе, и о типе женщин, которые ему нравятся. Гермиона не защищала свой разум, но Северус знал, что ему не следует проникать в ее мысли без разрешения. Но после нескольких минут, когда она так ожила и расслабилась, он не смог удержаться. Снейп одернул себя и сосредоточился на словах. Ему было трудно признавать, что Гермиона давала ему сто очков вперед.

Ее щеки слабо заалели. Северус никогда не замечал, как много она жестикулирует, когда говорит.

— Если бы не гоблинские войны, профессор Снейп, они, наверное, еще преподавали бы в Хогвартсе.

— Нет, — быстро возразил он, — они были бы за своими столами и считали свои деньги.

— Вы этого не знаете. Если бы между волшебниками и гоблинами были отношения получше, в Хогвартсе был бы не только Филиус с его частичкой гоблинской крови. И он хороший учитель.

— Конечно. Но это исключение из правил. Они не созданы для преподавания. Я знаю, что вы тесно пересекались с гоблинами. У них не хватает терпения для преподавания.

— Терпения? — фыркнула Гермиона.

— Да, они не созданы для преподавания. Они не хотят преподавать. И они играют, вы не можете отрицать этого, очень важную роль в наших жизнях.

— Но даже если бы они захотели, разве им позволили бы? — с любопытством спросила она, желая узнать его мнение и полностью игнорируя то, что он, кажется, знает об ограблении ими Гринготтса.

Северус пожал плечами.

— Не думаю, что Минерва запретила бы. — Он посмотрел Гермионе в глаза и мягко добавил: — У нас же есть преподаватель кентавр.

— Жаль, что он не прорицает, — пробормотала она себе под нос.

Северус ухмыльнулся уголками рта.

— Вы все еще верите, что это настоящее пророчество? — наконец решился спросить Северус. Если и только если пророчество настоящее, он должен удостовериться, что она тоже знает. Не то чтобы он хотел встречаться с Гермионой, но так будет справедливо. Он снился ей. И ребенок. С именем Квинтус. Именем его дедушки. Очень странно.