Не имея звезды (СИ)

— Хм...

— Но... кажется вы думаете о чем-то другом.

— Авада Кедавра сэр. Я понял, как она работает.

Флитвик улыбнулся и кивнул головой, предлагая продолжить:

— Ведь она отделяет душу от тела, но как можно отделить Инь от Янь? Душу от тела? Только если обмануть мироздание. Тут, получается, работает принцип симбиоза. Маг отделяет частичку, крохотную частичку своей души, и присоединяет её к душе заклинаемого. Но эта частичка уже мертвая и должна отправиться дальше, а сила тяги столь велика, что забирает и частичку, и целую душу. Это заклинание, столь мощное и опасное, по сути — простой обман.

— Браво, Герберт. Многим нужны часы лекций и сотни предложений сложных объяснений, чтобы понять это.

— Но это знание не поможет мне с моим вопросом, — понурился Проныра.

— Но возможно поможет другое, — подмигнул профессор. — Герберт, магия никогда ничего не дает, не взяв что-то взамен. Но этот закон работает и в обратном смысле. Я уже давно наблюдаю за вашим колдовством, Герберт и, кается, знаю в чем ваш талант, в чем ваша плата, за отсутствие способностей к Ментальной магии.

Флитвик взмахнул рукой и около помоста из воздуха возникла ваза. Красивая, фарфоровая ваза.

— Поднимите её в воздух.

— Win…

— Нет-нет. Без слов. Поднимите её в воздух невербально Герберт.

— Но....

— Пока не попробуете — не узнаете.

Ланс со скептицизмом взглянул на профессора, а потом мысленно произнес нужную формулу, взмахнув палочкой. Мгновение и ваза парит в воздухе. Рот Геба чуть приоткрылся, а глаза распахнулись подобно окнам по утру. Это было так легко, так просто, совсем не так, как пишут в учебниках.

— Вы никогда не овладеете Высшей Магией и Ментальной магией, но ваш талант — неверабльные чары. Возможно, что-то еще. Магия всегда справедлива и берет и дарит — равноценно.

Филиус вновь взмахнул палочкой и ваза исчезла. А юноша на глазах преображался, вновь он стал красив, вновь глаза засияли подобно драгоценным камням под лучами солнца. Проныра увеличился в росте, расправил плечи и спину.

— Профессор, я... мне...

— Нужно бежать — приниматься за работу. Вперед, Герберт, летите в своем собственном потоке и никогда больше не смотрите вниз. Земля — она не для нас.

Юноша кивнул, соскочил с помоста и побежал к дверям. Но он остановился, повернулся, и произнес «ритуальную фразу»:

— Спасибо, профессор.

И услышал «ритуальный ответ»:

— Не за что, Герберт. Абсолютно не за что.

Проныра буквально вылетел за двери, а те с шумом захлопнулись за спиной парня. Ланс побежал к лестнице и не увидел, как Флитвик, сидя на помосте, вновь зашелся в приступе кашля.

30 октября 1993г Англия Хогвартс

Герберт поставил точку и сладко потянулся. Все было готово. Эти девять дней он буквально дневал и ночевал в своей берлоге. А взяв у Помфри больничный, даже пропустил несколько занятий. Но все же —в се было готово. Да, его первое заклинание. Самое первое. То, которое он не выучил не занятиях, не нашел в учебнике, а составил сам от начала и до конца. Двенадцать уровнений, сорок одна операция, девять невербальных конструктов, две Младшие и три Старшие руны (именно на зубрение рун ушло несколько сот часов и пара литров крови из носа и ушей), и два вербальных конструкта и заклинание готово.

Всего на работу ушло гигантское количества часов, учитывая, что идея возникла уже так давно. Но все же — Ланс справился. Он взял весь свой ум, отвагу и веру, и выплавил из них нечто новое, то, чего еще не видел мир. Это было потрясающее чувство знать, что ты смог что-то сотворить. Сотворить буквально из ничего.

Ланс сидел среди кучи исписанного пергамента, среди подаренных трудов, машинки, и десятков пустых банок из-под чернил. А в его дневнике красовалась запись всего на две странице, там были приведены движения и формула, как вербальная, так и не вербальная.

И все же, кое-что пока не позволяло Гебу броситься в лес — опробовать свое творение. Этим чем-то было желтое от старости письмо. Письмо, копию которого Ланс случайно призвал в своей Берлоге. Видимо оригинал лежал где-то в необъятной библиотеке или в недрах замка. Что заинтересовало паренька в этом послании — только надпись «В Пророк, для Англии».

Ланс никогда не открыл чужую почту, но ведь он англичанин, а значит это письмо и для него. Проныра сладко потянулся, зевнул, и взял в руки конверт. Теперь, когда с делами было покончено, он мог позволить себе немного отвлечься.

С хрустом распалась сургучная печать, и на колени Лансу спустился тонкий бумажный лист послания.

«Я знаю, что это письмо никогда не будет опубликовано, оно даже никогда не дойдет до берегов страны, которой я причинил так много зла. Возможно, это и правильно. Зло не должно соседствовать с добром, а я был злом. Пусть недолго, всего пару лет, но как же много ужасных вещей я успел свершить за эти скорбные дни. Сколько сирот я оставил за собой, сколько вдов, сколько отцов, детей переживших... нет, это слишком много чтобы выдержать человеку, что ж, будем благодарить магию, что я не человек.

Это письмо никогда не опубликуют, поэтому я могу с гордостью сказать — я не человек. И поэтому все проклятья, которые ночью вы сыплете мне на голову, можно справедливо начинать с «Поганая нелюдь», хотя я знаю, что вы и так это говорите, не можете не говорить, то что я делал было бесчеловечно, было ужасно...

Впрочем, если вам интересно кто я — спросите у своего правительство или у доблестных Авроров. Они знают, всегда знали.

Вы спросите зачем я пишу? Не знаю. Мое сердце сейчас спит в другой комнате, а на столе лишь бутылка виски, даже льда не нашлось для стакана... Вот и пишу. Не могу не написать. Глупо и низко просить прощения, и тем более надеяться, что простите, но все же я прошу, от всего сердце, от всей души, с искренностью неизвестной мне доселе, я прошу прощения за то, что сделал.

Я бы хотел, дьявол, как бы я хотел сказать, что все это было не по моей воли, но это не так. Все это было частью меня, вся ненависть, вся ярость по отношению к магам, это все не от того, кого вы зовете Вол-де-Мортом это не он породил это в моей душе, это там было всегда, а я лишь дал выход. И все же — я прошу прощения. За кровь, за слезы, за то, что пламя вас не согревало, а сжигало в прах, дотла. И за прах я тоже прошу прощения.

О, мое сердце проснулось, у него схватки. Здесь я вынужден прерваться и написать последний раз — простите меня.

Что ж, надеюсь это хоть чуть-чуть омоет мои руки. Ведь кровавыми руками нельзя держать детей. Уж я-то знаю.

Фауст Либефлем»

Герберт еще несколько раз перечитал письмо, а потом сложил его в несколько раз и убрал в край стола. Жаль его нельзя было вынести из комнаты, но Проныра решил, что найдет оригинал. А когда найдет — спрячет, чтобы задуматься над текстом позже. Возможно — через пару лет, когда придет время тайн. Потому что этот год — год свободный от загадок и мистерий.

Проныра собрал вещи, провёл пальцами по полям шляпы и двинулся к подземельям. Там он оставит все лишнее и продолжит свой путь — к краю территории, там, где он, сразившись с дементорами, вернет себе себя.

====== Глава 26 ======

(п.а. как и было написано в шапке — в фике будет музыка. Советую включать её при упоминании в тексте. )

30 октября 1993г Англия, Волшебно-Запретный лес

Геб зажег сигарету, втянулся и поставил волшебнофон на землю. Драка с дементорами без музыки, это все равно что День Благодарения без индейки — как-то не кошерно. Ланс поправил шляпу и стал приседать вытянув руки вперед. После этого он сделал несколько наклонов в боках, после чего принялся вытягивать руки, хрустя всеми позвонками.

А вокруг качались темные, будто подгнившие деревья. В этом уголке леса, самом темном, в котором жили самые ужасные твари, Проныра бывал лишь раз. По легендам Хогвартса еще ни один маг, попавший в эту часть леса, не выбирался живым. Но Проныра нутром чуял, чтов се что ему надо — не сходить с тропинки и он не сходил.