Времени неподвластно (СИ)

И Игностус Певерелл не отказал. Даны гостили в усадьбе целую неделю, помогая восстанавливать укрепления и патрулировать окрестности, пока защитники крепости не залечили раны. Провожали гостей с почестями, как родных. А с Торном уезжала лучшая ученица мадам Розалинды – пятнадцатилетняя Лилиана, красивая, скромная девушка и очень сильная ведьма. Кроме неё к свите молодого мага присоединились двое сирот-полукровок, чьи семьи были уничтожены саксами. Ещё до отъезда гостей впечатлённый подготовкой своих учеников и обороной поместья мастер Певерелл посвятил Годрика и Салазара в Мастера и дал им статус Наставников. Тогда же в усадьбу начали стекаться беженцы-маги, чудом спасшиеся от травли магглов-фанатиков, и количество учеников в школе резко возросло до сорока пяти человек. В крепости стало слишком тесно, и решено было построить за её стенами деревню, где жили бы только маги. Магистр Певерелл наконец-то воспринял маггловскую угрозу всерьёз и вместе с двумя своими самыми талантливыми учениками целиком погрузился в разработку чар Ненахождения. Всё вроде бы налаживалось, мёртвых оплакали и похоронили, раненые выздоровели, поместье восстановили, постройка магической деревни шла семимильными шагами, ученики постигали магические науки, как им и было положено, в разработке защитных чар намечались значительные успехи, но… вот именно это «но» не давало спокойно спать Салазару. Теперь он великолепно знал, кто стоит за этой травлей саксонских магов, вот только рассказать никому не мог. Не позволяли наложенные на него отцом перед отъездом к Певереллу чары Неразглашения. Даже от попытки намекнуть Рику, что его так беспокоит, тело скручивало так, будто его пытали «Круациатусом». Зари ходил мрачный, отвечал на вопросы невпопад и наконец-то его состояние заметил Годрик:

- Зар, что происходит?

- Я… не могу тебе сказать Рик.

- Не можешь, или не хочешь? – вымотанному работой над чарами Ненахождения Годрику было сейчас не до странностей любимого, но постоянная мрачность нормандского мага насторожила даже его.

- Не могу, я дал… м-м-м… – даже такой намёк вызывал сильнейшую боль во всём теле.

- Что с тобой? – Гриффиндор подхватил бьющееся в судорогах тело друга и побежал в лазарет. – Мадам Розалинда! Мадам Розалинда!

- Что с ним?

- Не знаю. Он ходил мрачный, как туча, весь последний месяц, а когда я спросил его в чём дело, сказал, что не может ответить. Похоже, это какие-то чары.

- Чары Неразглашения?

- Возможно. Но когда и кто успел их на него наложить? Он же все пять лет постоянно был с нами и даже ни разу не возвращался к своим родным.

- Вот именно. Тебе не кажется это странным? Даже ты каждый год на Йоль и Саммайн отправляешься к дяде, а Салазар все пять лет просидел в Певерелл Холле, и никто – ни отец, ни брат, даже не поинтересовались, как его успехи в учёбе и здоровье.

- Ну, если то, что я слышал про его отца, правда, то он предпочитает узнавать такую информацию через своих шпионов.

- Ты прав, Рик, – голос Зари ещё хрипел и срывался, но зелье, данное ему колдоведьмой, уже начало своё действие, и боль отступила. – Ты даже недооцениваешь его. Он гораздо, гораздо страшнее, чем о нём рассказывают, – спазм опять перехватил горло, не дав парню продолжить рассказ и давая понять, что ничего более конкретного он сказать не сможет.

Не дождавшись продолжения объяснений, Годрик принял его слова за очередную шутку в стиле тёмного мага, которыми иногда баловался Салазар, и весело рассмеялся, заключая своего партнёра в объятия:

- Ага, он сам христианский Люцифер во плоти. Я оценил твою шутку друг. Знаешь, про моего дядю тоже говорят многое. Не верить же всем сплетням, что про него ходят. Он, конечно, крут, но младенцев на завтрак не ест, поверь мне. Жаль, что мне пора уезжать, а то бы я с удовольствием выяснил, с чем связана твоя хандра.

- Уезжать? Ты – уезжаешь?

- Да, Учитель отправляет меня ко двору шотландского короля. Похоже, пришло время менять покровителя. И если Его Беспомощное Величество Этельред II не может приструнить это вороньё, мы найдём на него управу в другом месте.

- Рик…

- Уже почти ночь, а на рассвете мне уезжать. Пойдём в нашу комнату, я соскучился, – Годрик прижал к себе хрупкого Салазара, нежно поглаживая его спину и зарываясь носом в его волосы.

====== Глава 2. Нас так просто не убьёшь. ======

Глава 2

Зари так и не смог придумать, как же ему донести до Рика и Учителя всю опасность их положения. Они по-прежнему не знали, кто стоит за нападениями и, соответственно, не могли предпринять никаких ответных действий. Годрик уехал в Шотландию, а на оставшихся в поместье магов легла тяжёлая ноша по подготовке усадьбы к защите. Обучение подмастерьев и учеников шло своим чередом. Охрану крепости увеличили до полусотни магов и ещё полусотни магглов, сбежавших от церковных гонений. Прошёл месяц с момента отъезда Рика, и его короткие, посылаемые с совами записки-отчёты не давали Салазару возможности понять, как же на самом деле чувствует себя любимый, не угрожает ли ему опасность. Он с головой погрузился в разработку чар Ненахождения, и у них с учителем уже наметился огромный прогресс в этом деле, когда в один отнюдь не прекрасный ноябрьский день в Певерелл Холле появился гонец от лорда Слизерина, передавший магистру какое-то запечатанное письмо. Игностус Певерелл прочитал его два раза, всё больше и больше хмуря брови, а затем поднял глаза на стоявшего возле него Зара:

- Салазар, твой отец вызывает тебя в Серпентер, по его словам… причиной такому срочному вызову служат «семейные обстоятельства». Вообще-то, тон письма вызывает у меня тревогу… ты ничего не хочешь мне сообщить?

- Я ничего не могу вам сообщить, Учитель, – Зари прямо посмотрел в глаза магистру, – «Ну, догадайся же, мастер! Ты же самый умный человек из всех кого я знаю!»

- Чары Неразглашения… ну, конечно. Как я мог подумать, что такой опытный волк, как твой отец, отправит сюда сына, не наложив их, – Певерелл с новым интересом вглядывался в мрачное лицо одного из двоих своих лучших учеников. – Он хотел защитить тебя от невольного разглашения тайн рода… Интере-есно.

- Защитить?! – Салазар невесело и зло рассмеялся, – Единственный человек, которого всегда защищает мой отец – это он сам, ну-у и, может быть, мой старший брат Дикон. На мою безопасность ему плевать… да и на мою жизнь, если уж на то пошло – тоже. Этот вызов означает только то, что я ему для чего-то нужен.

Певерелл нахмурился:

- Он сам передал мне все права на тебя пять лет назад*, и я могу отказать ему в его прошении, если эта поездка представляется тебе опасной.

- Нет, Учитель, я должен поехать. Если мой отец чего-то очень хочет, он всегда этого добивается, и ему неважно, сколько людей при этом пострадает, лучше мне выполнить его приказ. Заодно… – юноша замолчал, подбирая слова: то, что он хотел сейчас иносказательно передать, было на границе запрета, контролируемого чарами Неразглашения. – Я смогу узнать причину нескольких произошедших за последние месяцы событий.

- Вот как?

- Да-а, иногда встречаешь знакомые лица в самых неожиданных местах… Например, я видел одного из магов отца… незадолго до визита наших датских друзей.

- О-о, и насколько «незадолго»?

- Буквально за несколько минут, – клятва уже потихоньку душила парня, постепенно перехватывая горло и лишая голоса, и только иносказательный тип его повествования спасал юношу от более серьёзных последствий.

- Та-ак! И ты собираешься сам, добровольно сунуть свою голову в пасть к льву?!

- Я бы скорее, сравнил своего отца с василиском. Вряд ли он станет убивать собственного, пусть и нелюбимого, сына без веских на то причин. А я смогу выяснить, что он задумал.

- Даже если ты это выяснишь, то как сможешь рассказать?

- А вот тут я понадеюсь на вас, Учитель.

- Хмм, интересная задача, очень интересная. Я подумаю. Кого из охраны ты возьмёшь с собой?

- Никого. Предполагается, что я еду в «любимый» отчий дом, зачем мне там охрана?