Связанные (СИ)

– Где-то по дороге, когда вы нас оставили.

Куросаки обречённо махнула рукой, отпуская, но снова спохватилась:

– Эй, Хицугая! – её пальчик уткнулся парню в спину. – Поосторожней с моим телом, я всё-таки живая! – голос при этом у временной синигами был одновременно сердитый и ехидный. Короче, злилась она не всерьёз.

Хицугая хмыкнул и с видимым усилием перекинул бессознательное тело невесты через плечо, придерживая за колени. С самым нахальным видом он полюбовался отвалившейся челюстью Куросаки, а затем развернулся и отправился прочь.

Карин проводила друзей хмурым взглядом, после сделала шаг вперёд, наклонилась и подняла с земли зелёную горошину, падение которой приметила минутой ранее. Видимо, когда душа-плюс потеряла сознание, гиконган застрял в складках одежды, а как только Тоширо перевернул тело вверх тормашками, выпал. Ну и хорошо, не придётся искать Ририн по всему парку.

Ввалившись в комнату, Тоширо с облегчением уронил Куросаки на свою кровать. Одновременно Синдзуру свалил тело Тамаки на кровать Кику.

– Что будем делать? – тихо спросила сестра. – Надо бы скорую вызвать.

– Я считаю, надо дождаться Куросаки-сан, – уверенно заявил Тамаки. – Потому что это чертовщина полная, а она, судя по всему, во всём этом хорошо разбирается.

Хицугая-старший сел на стул рядом с невестой и устало протёр лицо.

– Согласен, – и тут же перехватил руку сестры с телефоном. – Я согласен с Тамаки. Он говорит, нужно дождаться Карин.

Кику удивлённо посмотрела на свою кровать, затем перевела взгляд на Родана, но тот кивнул с самым серьёзным видом.

– Дурдом какой-то! – девушка закатила глаза. – И когда она вернётся?

– Сказала, что минут через сорок.

– Тогда, Родан-кун, может, ты сходишь пока за тортиком? А то мы до кафе так и не дошли.

Синдзуру кивнул, отлепившись от стенки, которую подпирал.

– Кроме торта ещё что-то надо? Напиши мне список, чтоб потом не возмущалась, что я что-то забыл.

Карин устала. Вот так, без всяких эпитетов, потому что даже на описание степени усталости сил не осталось. Она думала, что придёт кто-то из шестого отряда, больше всего рассчитывая, конечно, на красноволосого лейтенанта. Через Рендзи можно было бы передать приветы семье, особенно, сестрёнке и Рукии. Ну, и Ичи с отцом тоже. Но пришла Сой Фон с отрядом бойцов из Омницукидо. С капитаном второго отряда они не то, чтобы враждовали, но недолюбливали друг друга. Капитан придиралась к исполняющей обязанности синигами именно по этой самой причине, хотя ревность к Сихоин была, конечно, больше, но об этом знали только Карин и Ёруити. Куросаки не жаловала Сой Фон в ответ. А ещё она считала женщину слабой, не физически и не в духовной силе, очевидно. Но преклонение Сой Фон, близкое к раболепию, перед своим учителем превосходило все мыслимые для Куросаки представления о нормах.

Сегодня они разошлись мирно, видимо сказалось отсутствие Ёруити. Карин сделала капитану устный доклад, попеняла на шестой отряд и со спокойной совестью сдала нарушителя. Сой Фон, пребывая в подозрительно приподнятом настроении, пообещала передать шестому все шишки в лучшем виде, потрепала девочку по макушке и, наконец, исчезла вместе с толпой ниндзя, которую приводила с собой.

Приветливость Сой Фон заставила Куросаки насторожиться, но потом она списала это на свою паранойю и усталость. Поэтому Карин медленно плелась по направлению к дому Хицугаи, где её, несомненно, ждал очень тяжёлый разговор.

Но даже состояние сонной мухи не смогло притупить внимательность и замедлить рефлексы. И хотя синигами не вмешиваются в дела живых, заметив несущуюся на нового знакомого машину, Куросаки, не задумываясь, сделала мгновенный шаг, чтобы пролететь с ним недостающие полметра с проезжей части до тротуара.

– Спасибо, – Синдзуру с кряхтением поднялся и оглядел упавшие пакеты с продуктами, оценивая ущерб. К счастью, торт не пострадал, яблоки раскатились, но это не проблема, а вот пирожные придётся есть ложкой.

– Не за что, – холодным тоном произнесла Куросаки, вновь становясь той богиней смерти, какой предстала перед ними в парке. – Извини, что не помогаю. Не с руки.

Синдзуру кивнул, собирая фрукты обратно в мешок. Куросаки, конечно, могла бы, но с последствиями, а читать лекцию о тонкостях взаимодействии эктоплазмы с физическими объектами было в лом.

Дальше шли молча. Молча вошли в подъезд, молча поднимались на лифте. Дверь открыла Кику, хотя Карин могла сделать это сама, изнутри. Открыла и бросилась в объятия своего парня, синигами же, оставив целующуюся на пороге парочку, поспешила в комнату, откуда доносились резкие голоса братьев.

На удивление, Хицугаи не ссорились. Как только Карин вошла, Тоширо поспешил к ней, подарив лёгкий поцелуй.

– Я беспокоился, – с нежностью произнёс он.

Куросаки обречённо закатила глаза, мол, это не та проблема, из-за которой вообще стоит трепыхаться, и тут заметила Тамаки.

– А ты почему всё ещё в таком виде?

– Мы пытались его вернуть, – перебил Тоширо кузена, – но ничего не получилось. Он просто проходит сквозь тело, и сквозь кровать тоже.

Карин фыркнула, затем схватила душу за цепь и со всей силы швырнула на постель, где до сих пор покоилась бренная оборочка. А в довершение пустила по цепи небольшой разряд, достаточный, чтобы запустить сердце. Тамаки сделал судорожный вдох и распахнул глаза. Глубоко задышал, приходя в себя, но, вспомнив, кому обязан острыми ощущениями, подскочил, намереваясь высказать Куросаки всё, что думает, и удивленно замер. Синигами нигде не было видно, только кузен смотрел на него обеспокоенно, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке.

– А что, Куросаки уже ушла?

Синигами, которая в это время оставалась на месте, снова фыркнула и повернулась к жениху:

– Я в душ.

– Эй, а может, ты сначала?.. – Тоширо указал на вторую кровать с телом, но Карин уже вышла из комнаты.

– Всё равно это бред какой-то, – упорствовала Кику, расставляя чашки и разливая из керамического чайничка свежезаваренный листовой чай. Парни успели рассказать свою версию событий, но Хицугаю это не удовлетворило.

– Я тебя не понимаю, Ки! – недоумевал Тоширо. – Ты ведь ходишь молиться в храм по праздникам, на новый год звонишь в колокол все 108 раз, пишешь послания Ками, но не веришь в духов и призраков?

– Это всего лишь традиция, – Кику недовольно передернула плечами, откидывая пряди назад, а духи и призраки...

– Просто не регистрируются! – раздраженно перебил её Синдзуру.

– А ты, – Тамаки чуть запнулся, вмешиваясь в их разговор, – давно с ними общаешься?

– Я не общаюсь с ними – это чревато психушкой. Но вижу их довольно давно. В детстве просто ощущал постороннее присутствие. А где-то в тринадцать-четырнадцать лет стал видеть их более отчетливо, – мужчина задумчиво крутил в руках чашку. – Пару раз даже доводилось удирать от монстров... А ты, Хицугая-кун? – он повернулся к Тоширо.

– Я... Стал видеть их после аварии, после комы. Правда, этих чудовищ так близко не видел, – беловолосый нервно рассмеялся.

– Хм, – Синдзуру задумчиво потер подбородок, – многие после комы обретают подобные способности. Видимо, это встряска, как и переходный возраст.

– Да ему просто мозги перетрясло!

Но на резкую реплику девушки никто не обратил должного внимания, тем более, что раздался звонок в дверь, и Кику, как радушная хозяйка, поспешила открыть. Вернулась она не одна. Вместе с Хицугаей на кухню вошёл молодой человек. Высокий, худощавый, с тёмно-каштановыми волосами, собранными в свободный низкий хвост, и вечно-виноватым выражением лица. Он был одет в форму полицейского, и Тоширо моментально узнал паренька.

– Мэирики Кодомо, – полицейский поклонился.

– Тоширо, это к тебе, – успела вставить сестра. – Кстати, а кто в душе?

– Карин.

– Она уже пришла в себя?

– Да, она уже... пришла. Мэирики-сан?