Мальчик нарасхват (СИ)

Но Слава же покинул, причем насовсем. И что-то не похоже, что родители перестали с ним из-за этого разговаривать. А я чем такое отношение заслужил? Впрочем, я отошел от темы.

Но, если честно, домой я хотел совсем не по вышеперечисленным причинам. Причина – здоровый щетинистый бугай, бросающий свои трусы прямо на пол и вечно бубнящий себе под нос.

Все бы ничего, я бы дотерпел его таким до победного конца, а потом припоминал проведенные в его доме дни, как самые лучшие за прошедшее лето, но вашу ж дивизию! Какого фига пьяному в дупель мужику взбрело вдруг в голову обслюнявить мое спящее лицо?!

Ладно, хорошо, преувеличил: Вадим не был совсем уж пьян, но трезвым он не был точно. Слюнявить он меня не слюнявил, но поцеловал вполне ощутимо, мне потом еще на несколько секунд дыхание пришлось задержать, чтоб от перегара вперемешку с сигаретным дымом не задохнуться.

А ведь если бы не эта выходка, жил бы я себе припеваючи. Только, казалось бы, от Олега отделался, наконец, так нет, теперь мужику, рангом покруче (не какой-то там старшеклассник, а сам невролог!) взбрело в больную голову ко мне привязаться. А ведь, помнится, он сам кривился, будто от зубной боли, когда я ему о своих отношениях с Олегом рассказывал. Отговаривал меня, уверял, насколько женщины хороши, хотя я и без него это прекрасно знаю. А сам что?

Тоже попробовать решил? Спиртное ли так на него подействовало или Вадим давно уже об этом задумывался? А, может, все его кривляния были ложью? Ведь помочь страдающему ребенку очень даже благородно, никто ничто и не заподозрит даже. Или дело не в этом?

В общем, не знаю я. Запутался. Еще той ночью мою голову посетило миллион мыслей на эту тему. В конце концов, я сослался на неадекватное и неосознанное поведение хозяина квартиры из-за алкоголя. На том и успокоился.

Впрочем, только до утра. Честно признаться, поспал я всего лишь несколько часов. А потом неудачно столкнулся с Вадимом, который болел с похмелья. Чувствовал ли я себя неловко? Сложно сказать. Наверное, все же да.

Я хорошо запомнил, как на меня глядел Вадим, на чисто выбритой щеке которого красовалась длинная царапина. Взгляд был долгий и пронзительный, я едва сдерживался, чтобы не уйти из комнаты. Между тем с какой-то долей нервозности проскользнула мысль, что, похоже, мужчина помнит о своем поступке. От этой догадки в горле у меня стало сухо, а сердце забилось чаще.

Главное, вести себя, как обычно, и ничем не показать, что я не спал. Даже не хочу думать о том, что произошло бы, ляпни я, что все прекрасно знаю.

Вадим тоже молчал. Наверное, это и было бы к лучшему, если бы он каждый раз не пожирал меня глазами. Может, я плохо изображал свое обычное поведение? Или причина кроется в другом? Как бы то ни было, находиться с хозяином квартиры наедине мне было очень неуютно.

Вторая ночь выдалась еще более трудной, чем первая. Сон ко мне долго не шел, напряжение не отпускало. Уснуть удалось только после того, как притаранил Вадим и уложил свою тушу на другой конец кровати. Все это время я мечтал вернуться на диванчик в зале, который занял Матвей.

Утром проснулся от чьей-то бурной активности, отчего кровать практически ходила ходуном. Приоткрыв глаза, возле себя увидел, как ни странно, Вадима, лежащего на животе. Руки и ноги он раскинул в разные стороны на манер морской звезды, а одеяло откинул вовсе. А вот это было очень даже зря, потому как мужик спал полностью голый, что возмутило и смутило меня хуже некуда.

Нет, голых мужчин я никогда не стеснялся, причиндалы у всех одни. Но совсем одно дело, когда ты где-нибудь в раздевалке видишь волосатую мужскую задницу, и совершенно другое, когда такой же мужской зад с утра пораньше освещен лучами восходящего солнца. Романтика, блин. И ладно бы, будь это в другом месте, при других обстоятельствах, но, я считаю, спать голышом с гостем в одной кровати – это сверх наглости. Или тупости.

В общем, сон мне отбило напрочь, пришлось встать. Прикрыв сладко посапывающего Вадима одеялом, я вышел из спальни. Матвея, к удивлению, в зале не обнаружил, несмотря на ранний час. Высунув голову из кухни на шум, он, посмотрев на меня, бодро поинтересовался:

- Чего не спим?

- Я это… в туалет, - буркнул я сонным голосом, а мужчина протянул:

- А, ну, счастливо дойти, - и скрылся из виду.

Уже в ванной комнате я подумал, что Матвей не являлся для меня опасным и подозрительным типом, как при нашей первой встрече. То есть, конечно, доверия он не вызывал и сейчас, но и таким уж враждебным не выглядел. Между нами сохранялись нейтральные отношения, как у практически незнакомых людей, кем мы, по сути, и являлись.

Идти обратно в спальню долго не хотел: лежать с голым хозяином квартиры, который по пьяни поцеловал меня, в его же кровати было не по себе. Но остаться в туалете насовсем я не мог, да и у почему-то не спящего Матвея какие-нибудь подозрения могли возникнуть. А, пришипившись в зале или на кухне, наверняка бы напоролся на неизбежные вопросы блондинистого мужика. Поэтому, тоскливо нажав на слив и собравшись с мыслями, мне все же пришлось покинуть уборную.

К великому моему изумлению, мне удалось (с горем пополам) не только юркнуть под одеяло, но даже повторно заснуть. Не знаю, сколько я спал и сколько проспал бы еще, если бы не внезапная вспышка боли, возникшая на кончике носа. Боль была не дикой, вполне терпимой, - всего лишь будто нос в черепушку попытались вдавить, - но слишком уж неожиданной. Ничего не соображая со сна, я замахал перед лицом руками и, не открывая глаз, перекатился на другой бок. Соображалка работала так себе, но когда я услышал позади себя шумное сопение и почувствовал копошение, все сразу встало на свои места.

Вот ведь свинья хренова! Чего он, хмырь неотесанный, на меня спящего моду взял кидаться? Если я весь такой беззащитный тут лежу, это не значит, что… Что?

А действительно, что я ему, пню старому, сделать смогу? Мне смутно кажется, что даже промямлить ничего не получится, не то что начать выеживаться.

Врезать Вадиму не получится, а если и получится, то меня в тот же момент по стеночке аккуратно так, под интерьер, размажут. Типа огрызаться я буду дома с мамочкой, а руками махать – с папочкой. Что-то сказать… язык не повернется. Лучше и вправду вмазать без лишних слов.

И не покидает меня чувство, что даже и обмолвись я при хозяине квартиры про его «хахашеньки» надо мной спящим, то докторишка этот недоделанный не растеряется. Он и не подумает начать оправдываться, а тем более извиняться. Наверняка рожу надменно-пакостную сделает и фыркнет презрительно: «Какая тебе, маленькая голубая букашка, разница, от кого закосы терпеть: от своего Андрея-Олега или меня?» Ну да, действительно, какая мне разница. Это ведь так смешно и забавно. Тьфу.

Гоняя мрачные мысли по кругу, открыл глаза. Правда, тут же передумал и закрыл их, поплотнее зажмурился даже, ибо тот же голый зад прямо перед лицом ничего хорошего не обещал. Сжал поплотнее зубы, чтобы ненароком не матюхнуться вслух.

Когда Вадим уже встать успел, чтоб его! Совсем я увлекся, унесенный мыслями в далекие дали. И обязательно шкаф этот долбанный надо было прямо здесь ставить, чтобы кое-кто жопой своей перед моим лицом вертеть мог?! Я все понимаю, в чужой дом со своим уставом не ходят, но это уже слишком!

К счастью, моего терпения хватило, чтобы дождаться, пока гнусный Вадим покинет спальню. Какое-то время я еще лежал, прислушиваясь к приглушенным и неразборчивым голосам, топоту, неясному шуму. Кто-то еще несколько раз заходил в комнату, но ненадолго. А затем весь шум и вовсе стих. Кажется, я слышал даже скрежетания ключа в замке.

Вставать я все равно не спешил. Ни Матвея, ни тем более Вадима видеть не хотелось. Затем отметил, что в квартире как-то слишком уж тихо. Посомневавшись с минуту, решил высунуть нос на разведку. В квартире я взаправду оказался один-одинешенек.

Не придумав ничего лучше, как обратно уйти спать, рухнул на диван. В одеяло закутываться не стал. Во-первых, жарко. А во-вторых, в случае появления незваных гостей могу сигануть в спальню, не путаясь в постельном белье. Уснуть не получилось, поэтому я просто валялся, бездумно пялясь на рисунки на обоях, которые напомнили мне о шустрой Юльке.