Мальчик нарасхват (СИ)

- Сказал, почему ушел.

- Они и сами это прекрасно знают.

- Да?

- Да.

Видимо, по мне было видно, что разговаривать на эту тему я не хочу, так как одноклассница неловко замолчала. Сдувая с глаз отросшую челку, она неуверенно начала:

- А Слава… что с ним?

- А что с ним? - не понял я вопроса.

Алина принялась нервно теребить язычок молнии на мастерке.

- Ну… насчет того…

Только по реакции стушевавшейся девушки я понял, что она имеет в виду.

- А-а… Нет, ничего узнать не получилось. Извини.

- Почему?

Алина заметно расстроилась. Я сделал равнодушное лицо.

- «Нипочему». Поругались мы.

Одноклассница удивленно вскинула глаза. Румянец на ее щеках еще не успел пройти.

- Из-за чего?

- Да так… ничего особенного. Я дров наломал, а Славка дуется теперь.

- И что? – насторожилась девушка.

- А ничего. Он когда обижается, всегда бойкот мне объявляет, поэтому с ним бесполезно разговаривать.

Алина нахмурилась.

- Прощения попроси, раз ты дров наломал.

- Говорю же, - начал я мрачнеть, - бесполезно это: он до конца меня игнорить будет, даже если я на колени перед ним упаду и охапку роз под ноги кину… ну, это образно выражаясь. И динамить меня и мои извинения Слава будет до тех пор, пока не остынет. А так как обидел я его серьезно… В общем, ждать долго придется. Лучше сама подойди к нему и спроси, что хочешь.

Замолчал. Алина не решилась продолжить разговор. Либо понимала, что дальше лезть невежливо, либо я задел ее резким тоном. Или же ей нечего было сказать.

Возникшую тишину нарушал лишь шелест листьев: периодически в лицо ударял ветер. Из соседнего подъезда вышла бабуля в цветастом платке на голове. Кряхтя и что-то бормоча себе под нос, она прошла мимо нас, направляясь к мусорным бакам.

Когда шум, издаваемый бабушкой, затих, возле ног вдруг приземлился не пойми откуда взявшийся голубь, заставив Алину мелко вздрогнуть. Я махнул ногой, зачем-то прогоняя птицу.

Спросил время у конкретно заскучавшей девушки.

- Без двадцати пять, - ответила она, взглянув в дисплей телефона. Я присвистнул.

- Ого… сколько же я сюда шел…

- Что? – не расслышала девушка. Я небрежно махнул рукой.

- Нет, ничего. Я, наверно, пойду.

- Заходить не будешь?

- Зачем? – недоуменно взглянул на собеседницу, которая явно смутилась.

- Ну, не знаю…

- Да не, - поднялся я на ноги. – Тем более, что уже покапывать начинает. Чувствуешь?

Одноклассница кивнула, тоже вставая с лавки. Оказавшись под козырьком, она повернулась и выдавила из себя подобие улыбки.

- Пока.

- Ага, - слабо улыбнулся я в ответ, отворачиваясь и направляясь к выходу из двора.

В дороге я очень сильно пожалел, что не пожелал погостить у Алины еще чуток. Даже зонтик одолжить не догадался, хотя и дураку ясно было, что вот-вот пойдет дождь.

Он и пошел, не давая мне никаких поблажек. Непогода застала в самый неподходящий момент: в это время я переходил довольно оживленный перекресток; магазинов, чтобы переждать бурю, поблизости не было, не считая одиноких ларьков на автобусных остановках. Напор воды с неба тем не менее становился все мощнее и мощнее, перерастая в нешуточный ливень.

С неоднозначным чувством ощущая, как волосы и одежда стремительно намокают, а в кроссовках начинает противно хлюпать вода, подумал, что прошел только полпути, даже чуть меньше. То есть в любом случае мне придется искать какое-нибудь укрытие, будь то козырек или случайный магазин - главное, чтобы была крыша над головой. Отсидеться бы где-нибудь.

Очень жаль, что денег с собой нет, чтобы сесть на транспорт и благополучно добраться до дома. То есть о скором принятии горячей ванны можно забыть.

Сопя, я, вжав голову в плечи, чтобы проворные дождевые капли не стекали за шиворот, максимально ускорил шаг, пока вовсе не сорвался на бег. Лило как из ведра: видимость была почти нулевая, ибо глаза застилала вода. Уже давно наплевав на сохранность обуви, я бежал сломя голову по лужам, поднимая тучи брызг, иногда сталкиваясь с редкими встречными прохожими, которые тоже торопились найти убежище.

Наконец, весь мокрый и довольно запыхавшийся, я все же добежал до первого же магазина, который увидел, и зашел внутрь, отплевываясь от дождевой воды.

На меня сразу же уставилось десяток пар глаз: сочувственные - продавщицы и тоскливые - раздраженных и мокрых бедняг, таких же, как и я. Поглядывая друг на друга, все толпились в тесном помещении. Уютно себя чувствовали только, судя по форме, охранник и продавщица, которые стояли за кассой.

Немного придя в себя после пробежки, я осмотрелся. Это оказался маленький обувной магазинчик, в котором с трудом помещалось восемь человек, не считая меня, топчущегося у двери, и здешний персонал. Охранник (и зачем в таком задрипанном магазинчике нужен охранник?), внешне молодой среднего телосложения мужчина, без особой радости смотрел на сборище промокших до нитки псевдопокупателей. Продавщица, пухлая женщина с красными волосами, тихо разговаривала с одним из таких псведопокупателей, которым оказался мужчина с залысиной на затылке и громким грохочущим голосом.

В тесном помещении, казалось, яблоку негде упасть. Среди прочих людей так же оказались: три девушки, которые, едва не прилипнув к стойке с женской обувью, о чем-то шушукались и хихикали; немолодая женщина с младенцем на руках; стоящий у окна долговязый парень в кепке, наушниках в ушах и с огромным рюкзаком за спиной; и еще один пожилой мужчина, лет пятидесяти-шестидесяти, с грустным взглядом. Ну и, наконец, я, скромно околачивающийся у двери и отчаянно старающийся не расчихаться.

Не знаю, сколько я проторчал в магазине. Время для меня текло безумно медленно. Наверное, потому что с собой не было мобильника или часов, на которых я мог бы отсчитывать минуты. Дождь между этим все не прекращался. Никто за прошедшее время не вышел, не вошел и даже ничего не купил, заставляя продавщицу обиженно пыхтеть в сторонке.

Все-таки не вытерпев, я обреченно вздохнул и под любопытные взгляды покинул магазин, снова оказавшись посреди бушующей погоды. Где-то вдалеке гремел гром. Ежась, скрестил руки на груди, пытаясь сохранить хотя бы кусочек тепла, и пошлепал по лужам, которые стали значительно больше и, кажется, даже глубже. На бег больше не срывался. А зачем? На мне и так сухого место не осталось. Плевать!

Предаваясь особому пофигистическому настроению, я от души расчихался.

***

До дома Вадима все свое былое безразличие я заметно растерял. Ну, это очевидно: промок, озяб, устал и сильно проголодался. А еще живот крутило от неожиданных вспышек боли, заставляя морщиться и стискивать зубы.

В общем, настроение с нуля быстро снизилось до минут пятидесяти, а у нужного подъезда на все минус сто, из-за чего я озверел окончательно.

А все почему? Правильно, потому что кое-кто снова решил игнорировать домофон, чтоб его и так, и эдак да во все щели! Стоять под козырьком, несомненно, лучше, чем под косыми каплями дождя, но ненамного. Понимание, что теплый дом со всеми удобствами прямо у тебя перед носом, а ты все равно не можешь туда попасть, настроение не поднимает.

Матвей, судя по всему, еще отсутствовал, так как он всегда довольно быстро открывал дверь. А это старый пердун… Ненавижу!

Когда меня все же впустят хотя бы в подъезд, я так и не дождался. Едва не скребясь от отчаянья, обреченно шмыгал носом и призывал всех известных мне богов дать справедливых люлей одному глухому человеку. Ну и еще чтобы надо мной наконец-то сжалились.

В конце концов, либо за свои старательные молитвы, либо из-за своего плачевного и даже несколько жалкого положения я был услышан и вознагражден. К дому, рассекая лужи, подъехала черная иномарка. Остановившись аккурат перед подъездом, она несколько минут стояла. А затем из автомобиля вышел кто-то, чье лицо было спрятано под капюшоном черного плаща.

Как только странный субъект, с ног до головы обмотанный черной тканью, оказался на ногах, машина тронулась с места. Проводив ее взглядом, я перевел глаза на фигуру, которая торопливо приближалась ко мне. В душу закрались нехорошие подозрения, но оказалось, что фигура направлялась вовсе не ко мне, а к подъездной двери. И правда, кому я, продрогший и с соплями, нужен?