My December (СИ)

Гермиона хмыкнула, проследив за рыжем пламенем волос, и вздохнула, посмотрев на насупившегося Рона.

— Не обращай внимания, — повторив, сказала она, на пару секунд положив руку на плечо.

Тот согласно кивнул, отложив последний кусок булки в сторону.

— Гарри, что у тебя с ней, кстати? — решив перевести тему, поинтересовалась подруга.

Она взяла руками чашку кофе, обхватив ее пальцами. Тепло грело ладошки, создавая уютную атмосферу. Сделав глоток, девушка бросила быстрый взгляд на слизеринский стол и расцвела еще больше, увидев, что Драко смотрел в ее сторону. Но он надолго не задержался, холодно оборачиваясь к Паркинсон.

— С кем?

Девушка повела руками в сторону, чуть ли не разлив содержимое на кофту. Отругав себя за неосторожность, она решила, что стоит быть более внимательной.

— С Джин. С кем же еще?

Гермионе были смешны попытки Поттера скрыть странное поведение относительно гриффиндорки. Ведь обычные друзья не краснеют при виде другого и не пытаются отвлечься на что-либо другое.

— Ничего. А что у меня с ней? — беззаботно ответил тот, невинно приподняв брови.

— Еще скажи, что влюбился, — улыбнулась девушка, ставя чашку на стол.

— Кто, я? Пф-ф, — Гарри засмеялся таким громким и неестественным смехом, что со всего стола к ним повернули головы студенты, удивившись этому “хохоту”.

И это заставило процентики в голове девушки повыситься в уверенности, что не такая уж простая дружба завязалась у него с Джинни.

Она посмотрела на Рона в надежде, что тот выдаст хоть какую-то эмоцию, но тот продолжал смотреть на кусок булочки. Поттер же в этот момент отрицательно махал ему головой с выпуклыми глазами, позабыв, наверное, что и Гермиона может видеть его.

Девушка хмыкнула про себя. Будет весело, если эта парочка начнет встречаться. И больше всего ее интересовала реакция Уизли — тот обычно не слишком хорошо относился к выбору ее парней. Но Поттер же его друг.

Хотя. Быть может, Гермионе просто казалось, и ничего подозрительного между Джинни и Гарри не было, в чем она сомневалась.

Вдруг тяжелые взмахи крыльев заглушили разговоры. По залу летели красивые птицы с различным оперением, кидая послания адресованным. Ученики подняли головы, ловя письма руками.

Девушка так же внимательно следила за совами, словно боялась, что животное может бросить ее телеграмму другому человеку. Ведь мама уже могла написать. Прошел целый день, и сова Гермионы могла отдать послание, а другая — мамина — вернуться сегодня. Однако девушка ничего не получила, смотря, как другие оживленно разворачивают бумагу.

— Что там? — спросила она, заметив, что Гарри так же чем-то увлечен.

— Газета.

Гриффиндорка заелозила на месте, все еще всматриваясь в пролетающих созданий. Вдруг ее сова до сих пор ищет девушку?

Но никто, конечно же, не искал. Да и не собирался.

Она хотела запаниковать, но затем, взяв себя в руки, подумала, что все же прошел не “целый”, а всего один день. А мама писала, что работает круглосуточно. Значит, еще не успела ответить, и переживать было попросту ненужно.

Гермиона почувствовала, что пальцы медленно разжимаются, и она облегченно выдыхает. Она даже не заметила, что с силой держала стакан, наблюдая за воздушной процессией.

Ей было легче. Даже от того, что письмо не пришло. Потому что, каждый раз, когда она его читала в последнее время, руки тряслись так, словно девушка двадцать четыре часа носила непосильную ношу. Да и сердце заходилось, как ненормальное, стуча по голове.

Кажется, Рон пытал те же чувства, обнаружив, что руки его пусты. Наверное, еще не отошел после прошлого послания мамы и явно не хотел нового вмешательства в его жизнь.

Драко ковырял вилкой салат, не чувствуя при этом ничего, кроме отвращения. Он ощущал на себе обжигающий взгляд Пэнси, на которую ему было откровенно наплевать, по крайней мере, сейчас.

— Ох, какая же она… — выдохнул Гойл, смотря куда-то в право. Его зрачки расширились, а губы растянулись в дебильной улыбке.

Проследив за взглядом сокурсника, слизеринец увидел никого иного, как Марию Финч. Ее белокурые локоны были аккуратно завиты, изумрудные глаза сияли, короткая юбка вздымалась вверх, оголяя идеальные ноги. Да, год назад он бы не отлипал от нее, но сейчас сестра Страцкого не представляла для Малфоя никакого интереса.

Ну ни то, чтобы никакого…

Девушка подлетела к ним, стреляя глазками. Она изящно присела между ним и Пэнси, хихикая.

— Привет, милая! — щебетала блондинка, приобнимая подругу.

Паркинсон что-то сказала ей в ответ, но парень особо не вслушивался. Аккуратная ладошка Марии незаметно для всех легла ему на ногу, затем выше и выше… Пока Драко не перехватил ее, больно сжав.

Она что, блядь, не поняла, что он ее не хочет?

— Привет, Драко! — улыбнулась она, как ни в чем не бывало. — Как ты?

Выдернув руку, девушка сделала вид, что ничего не было.

Парень закатил глаза, выругавшись.

Она просто как заноза в одном месте, чертова Финч!

— Ты что, не услышал моего вопроса?

— Я что, похож на глухого старика? — в тон девушке ответил Малфой, слыша, как смеется Блейз.

Мария недовольно хмыкнула, снова разворачиваясь к Пэнси. Они о чем-то мило беседовали, сопровождаемые пожирающими взглядами мальчиков со всех факультетов.

Драко сидел, как на иголках, ожидая, когда свалит когтевранка. Во-первых, он не хотел, чтобы их заметила Гермиона, во-вторых, Мария была слишком красива, и ее вид в одном лишь нижнем белье, которое ему довелось видеть пару дней назад, никак не выходил из головы.

Он внимательно разглядывал бисквит, лежащий прямо перед старостой. Это помогало не отвлекаться на девушку, плотно прижавшуюся к нему. Теплая плоть иногда шевелилась и терлась об него. Он еле держался, чтобы не матернуться на весь зал и оттолкнуть девушку подальше от себя. Э

Драко не знал, сколько времени прошло, прежде чем та покинула их стол, позволив парню вздохнуть полной грудью.

— И почему она не на Слизерине? — в который раз протянул жирдяй, обращаясь не понятно к кому.

Малфой скривился, повернувшись к Блейзу, который отстраненно смотрел вперед. Аристократ нахмурился и глянул туда же.

Гермиона о чем-то оживлено спорила с Уизли, яро жестикулируя руками, а Поттер тем временем уставился в “Ежедневный пророк”. Это и не удивительно, учитывая, какую бредятину о нем пишут. Малфой много всего повидал в жизни, но чтобы писать: “Мальчик-который-выжил объединился с темными силами, дабы ввести в заблуждение волшебников. Долорес Амбридж намерена устранить глупые сплетни, которые могут дистабилизировать ситуацию…” нужно было совсем тронуться умом.

Поттер, Поттер, Поттер — червяк, который возомнил себя героем. Он считает себя избранным и распоряжается чужими жизнями, как хочет. Если бы не Гарри, в Хогвартсе было бы гораздо спокойнее.

Драко бесили такие люди, как он. Все из себя правильные и храбрые, которые уверены в том, что мир нуждается в их помощи.

Гарри Поттер. Пф!

Да его тошнило от одного только имени.

Размышление прервал звук хлопающих крыльев, и радостные возгласы студентов. Сотни маленьких существ закружили над столами факультетов, доставляя письма.

Слизеринец почувствовал, как чьи-то когти больно впились в руку, где сейчас выступала кровь. Повернув голову, парень заметил одну из своих сов по имени Мортен. Она была небольшой, размером с его руку, все перышки были идеально белыми от основания до самого конца, глаза огромные и неестественно черные. Отец посылал эту птицу только в крайних случаях, и о ней не знало Министерство.

Мортен зашипела, выпуская из острого клюва аккуратно свернутый пергамент, перевязанный зеленой лентой. Сова кинула яростный взгляд на побледневшего Драко, взметнувшись в воздух.

— Что там у тебя? — негромко спросил Блейз.

— Это от отца, — рассеяно ответил аристократ, чувствуя, как сводит легкие.

Он осторожно развернул бумагу, узнавая аккуратный почерк Люциуса — ни единой помарки, ни единого пятнышка. Малфой нервно сглотнул, ощущая неистовый холод во всем теле.