Тёмный лорд (СИ)

— Glasio secus, — произнес он. Зеркальная гладь треснула на восемь частей.

Черный дым развеялся, словно его никогда не было. Парень чувствовал приступ тошноты, но в целом понимал происходящее. Взмахнув палочкой, он убрал зеркала и крест.

«А если?» — прошептал в голове детский голос. Том посмотрел на гобелены и вздрогнул: в обряде нигде не говорилось, что крестраж не будет питаться энергией хозяина.

«Я нападу сам на себя?» — тупо спросил себя Риддл, все еще чувствуя головокружение. Это, должно быть, казалось полной чушью, но если его собственный двойник будет пожирать энергию его души…

С минуту парень, как ошарашенный, смотрел вокруг. Затем подвинул чернильницу и обмакнул перо.

Примечания:

* Альберт и Лиззи — персонажи из романа Дж. Бокаччо «Декамерон».

** Конференция в Думбартон-Оксе (21 августа — 28 сентября 1944) — международная конференция стран-участников Антигитлеровской коалиции, на которой обсуждался проект Устава ООН.

========== Глава 41. Кольцо мертвых ==========

Миссис Сполдинг посмотрела в окутанное легкой дымкой небо и пошла в сторону банка Гринготтс. Немного подумав, Том отошел в сторону лавок, от которых пахло сырой рыбой. На прилавках продавались ингредиенты наподобие языка дракона, глаз тритона или желчи саламандры. Продавец с неприятным землистым лицом подмигнул Тому. На душе было чувство, что надо бежать, но ноги словно приросли к месту. Неожиданно холодная рука схватила его за плечо. Риддл обернулся и увидел высокого темноволосого юношу в плаще.

— Вы Волдеморт? — догадался Том.

— Лорд Волдеморт, — ответил спутник. — Меня подобает величать в соответствии с титулом. — Он указал в сторону переулка, и они пошли мимо покрытых сажей домов.

— Почему Олливандер продал мне особую палочку? — спросил требовательно Том, точно перед ним был старый знакомый.

— Потому что это правильный выбор, Том! — уверенно ответил бледный человек. — Неужели ты настолько глуп, что не можешь этого понять?

— Миссис Сполдинг говорила что-то о левше… О поверье… — Том вздрогнул, увидев что шедший рядом с ним юноша был, как и он, левшой.

— Возможно, она права… — От его слов Том почувствовал холод. — Однако, малыш Томми, я недоволен твоим отношением ко мне.

Они стояли в пустом переулке с нависшими серыми домами, покрытыми свинцовой копотью. Небо хмурилось, и Том чувствовал, как на душе нарастает ужас.

— Ты игнорируешь меня, когда рядом есть кто-то более интересный. Ты думаешь, что я вымышленный, в то время, как я, — юноша посмотрел на бледные пальцы, — весьма живой!

— Так чего ты хочешь? — спросил с яростью Том. К его ужасу бледный юноша щелкнул пальцами, и палочка оказалась у него.

— Я поучу тебя тому, что ты должен сделать с миссис Коул и прочей магловской мразью. Crucio! — глумливо воскликнул он.

Боль была такая, что тело словно горело от ожогов. Начал капать дождь, но вода не приносила облегчения. Боль усиливалась, и рядом слышался холодный смех…

Том подскочил и огляделся по сторонам. Перед глазами стоял полумрак спальни. Парень с дрожью посмотрел на часы. Пять часов утра. Тяжело вздохнув, он хотел было снова лечь, но замер, изумлённо округлив глаза. На левой руке кололо вену в том самом месте, откуда он брал кровь, когда сотворил крестраж.

Побледнев, Том решил проверить ещё раз. Он не видел в темноте, но чувствовал что-то влажное в сплетении вен. Он щёлкнул пальцами и над ладонью левой руки засветился синий шарик. При мерцающем свете огонька голубого пламени парень осмотрел руку. Все было, как прежде. Пожав плечами, Риддл погасил огонь и завернулся в одеяло.

*

В середине октября пошли слухи, что Минерва МакГонагалл, выпускница Гриффиндора, получила премию министерства, как самый талантливый молодой специалист в области трансфигурации. Девушка до конца не оправилась от весенней травмы и до сих пор передвигалась на костылях. Том, однако, ничуть не удивлялся успеху Минервы. В его голове вертелась циничная мысль, что если бы на конкурс подала Друэлла или кто-то, к кому Дамблдор не благоволил, министерство едва ли удостоило ее вниманием.

Однажды в воскресенье, гуляя по восьмому этажу, Том изучал гобелен с изображением Варнавы Избитого. Парень подумал, что здесь должен находиться какой-то вход. Тотчас в стене появилась полированная дверь. Риддл схватился за медную ручку, и вошел в просторную комнату, освещенную факелами. Вдоль стен тянулись книжные полки, на полу лежали шелковые подушки. С того времени занятия «Вальпургиевых рыцарей» проходили по выходным в Выручай-Комнате.

— Сосредоточься, — Том поправил рукав Эйвери, когда они в последнее воскресенье ноября отрабатывали темные проклятия. — Conunctivus!

Из палочки вылетел белый сгусток пены. Плюхнувшись на подушку, он зашипел, проделав в ней дырку. Лестрейндж вскрикнул от удивления.

— Рэй, перестань. У вас ничего не получится, пока не пожелаете, — поднял Том голос на легкий фальцет, — выжечь глаза противнику.

Сидящий возле тусклой синей лампы Крэбб засопел. Риддл пристально посмотрел на него. Энтони, видимо, трусил представить себе такую картину.

— Да ладно! — воскликнул сидящий напротив Аластор Нотт. — А ты сам можешь так равнодушно желать боль?

Том развернулся и осмотрел его щуплую фигуру. Аластор Нотт, чуть слащавый блондин-шестикурсник, недавно был посвящен в «Вальпургиевы рыцари».

— Что же, — усмехнулся Том, — готов продемонстрировать.

Нотт, однако, не думал возражать. Откинувшись на подушке, он равнодушно смотрел, как префект достал палочку. Некоторое время Том разглядывал Аластора, хотя в душе поднималась ярость.

— Друзья, не ссоримся, — сказал Лестрейндж. — Сто лет знаем друг друга.

— И то правда, — подтвердил Блэк, хотя голос его дрогнул. — Может, прогуляемся?

— Вот и прекрасно, — выдавил из себя Том. — Тогда вперед. — Он с ненавистью уставился на слащавую фигурку Нотта.

Поход до Хогсмида оказался не самым приятным. Та часть лица, которая осталась не прикрыта шарфом, быстро намокла от снега. По дороге попадались школьники, сгибавшиеся под напором ветра со снежной крупой. Позади, шлепая по чуть замерзшим лужам, переговаривались Крэбб и Блэк.

— Давайте сюда! — черная перчатка Лестрейнджа указала в сторону «Сладкого королевства». Следом за Рэндальфом вся компания завалилась в кондитерскую.

— Присядем, — Том указал на небольшой столик. Душистый теплый воздух был словно пропитан ароматом карамели.

— Привет, Том! — Мона МакКейб, поправив белокурые волосы, послала своему спасителю кокетливый взгляд. Парень кивнул ей: после Вальпургиевой ночи Мона, хотя и была гриффиндоркой, всегда приветствовала Риддла.

— Я бы на твоем месте с ней развлекся, — усмехнулся Лестрейндж, плотоядно глядя на стройное тело гриффиндорки. — Спортсменки, говорят, ночью такое вытворяют…

В тот же миг на столе появился карамельный торт с сахарной глазурью. Затем возникли чашечки теплого чая из чабреца и мягкие ириски — роскошь по нынешним временам. Сова бросила номер «Пророка». Лестрейндж открыл передовицу. Том посмотрел через плечо Рэндальфа и стал читать:

Рейх создает русскую армию

Четырнадцатого ноября в Праге произошло заседание Комитета освобождения народов России. Этот комитет, созданный под руководством Ордена СС, постановил создать «Русскую освободительную армию» из советских военнопленных. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер заявил, что Рейх воюет только с большевизмом и стремится к дружбе с Россией. «Да здравствуют Германская империя и Русский народ!» — предложил он лозунг движения.

— Вот отбросы, — сказал с негодованием Том, глядя на людей в пепельно-серой форме. — До чего надо дойти, чтобы надеть форму врага! — Несколько сотен человек в форме Вермахта аплодировали на колдографии выступавшему человеку в очках.

— Неужели Гриндевальд верит, что эти подонки изменят ход войны? — спросил Лестрейндж.

— Все серьезнее, — нервно заговорил Орион. — Гриндевальд не случайно велел полоумному фюреру собрать русских. Отец говорил, — понизил он голос, — что Гриндевальд подумывает о том, где строить новую базу, если Рейх падет.