Тёмный лорд (СИ)

В купе Тому удалось зайти только после отправления поезда. Лестрейндж, Эйвери, Бэрк, Розье, даже Крэбб и Орион Блэк, сидели на привычных местах. Араминта взахлеб рассказывала Рэндальфу о вступлении русских в Бухарест. Друэлла примостилась в углу, рассматривая колдографию солдата, отплясывавшего под звуки гармони на мостовой. Едва Том помахал Рэндальфу, как девушка бросила на него насмешливый взгляд.

— Разве рыцарство не приветствует короля стоя? — рассмеялась она.

— Скорее, великого магистра, Дру, — ответил Том, отправив взмахом палочки чемодан на верхнюю полку.

— Магистр Вальпургиевых рыцарей, — съязвила Розье, украдкой посмотрев на Лестрейнджа. Том едва не прыснул: во взгляде подруги было столько лукавого тепла, что не представляло труда прочитать ее мысли.

— В таком случае — поклон магистру, — охотно воскликнул Эйвери.

— Сегодня у нас радостное собрание — Гриндевальда бьют все сильнее, — провозгласил Орион.

— Может быть… — задумчиво ответил Том, потеребив край мантии. — Только разбитый Гриндевальд бомбит нас все сильнее.

Все затихли: воспоминание о налетах «Фау» были свежи. Лестрейндж нахмурился. Том посмотрел на колдографию и почувствовал укол. Когда-то они с Мирандой читали, как Вермахт вошел в Венгрию и Румынию. Теперь она порадовалась бы, глядя на их освобождение. Том чуть заметно махнул головой, отгоняя видение.

Араминта кокетливо закинула ногу на ногу. Том усмехнулся. После того, что он видел в лавке Чардженя Ю, он знал, что можно делать с любой девушкой. Собственно, это можно делать и с Араминтой, и та в душе наверняка мечтает летать, будучи взятой за ноги. В этом и есть последняя тайна ее томных движений ножками, ее кокетливых взмахов ресницами.

— Гриндевальд укрепил Нурменгард, — раздался звонкий голос Ориона. Глядя, как жадно Крэбб разворачивает шоколадный боб, Том почувствовал приступ омерзения.

— Нурменгард? — переспросил Крэбб.

— Ты не знаешь про Нурменгард? — вскинула брови Розье. — Жуткая тюрьма, куда Гриндевальд велел заточить неугодных ему волшебников, дубина ты стоеросовая!

— Зато из-за него маглы начали, говорят, объединяться, — вставил Орион. — Заявляют о своей власти над миром. Скоро такое начнется…

— Уже началось, — сказал Том. — Слышали про Думбартон-Окс**?

Рэндальф и Орион посмотрели на Тома, словно он сказал неведомое заклинание. Араминта захлопала ресницами. Только Друэлла понимающе кивнула.

— Магловская конференция, — спокойно сказала Розье. — Они создают организацию Всемирного единства.

— Организацию Объединенных Наций, — поправил подругу Том, глядя на мелькающие за окном составы с закопченными цистернами.

— … Да, и там они заявят, что все народы и расы равны! — возмущенно добавила Друэлла.

— Отец говорит, что раньше примерно так и было, — деловито вставил Лестрейндж. — До Гриндевальда никто не ненавидел другого только за то, что тот, например, француз.

— Они были белыми, не забывай, — поправила приятеля Друэлла. — Теперь речь идет о черных и папуасах.

— У нас в холле висит засушенная голова индейского вождя, — засмеялся Орион. — Прадед привез из страны ацтеков.

— Я бы не отказалась, чтобы вернулись времена, когда черные гориллы были рабами, — улыбнулась Араминта.

Все повернулись. Лестрейндж смачно хмыкнул. Крэбб смотрел на одноклассницу во все глаза. Том улыбнулся краешками губ.

— Ну, что бы ты с ними делала, Минни? — спросил он с насмешливо-снисходительной интонацией, с какой говорят обычно с маленькими детьми.

— Я читала, что в Америке их держали в узких клетках, где можно только стоять в кандалах, — хлопнула слизеринка темно-синими глазами. — Я бы охотно посмотрела на такое зрелище!

— Боюсь, у тебя не хватит силенок, Минни, — осадил ее Лестрейндж. Девочка насупилась, видя вокруг усмешки.

— Кстати, а какое устройство у вашего ордена? — спросила Друэлла. — Последний рыцарский орден — это гриндевальдовский СС.

— Что же, — спокойно сказал Том, — мы можем кое-чему поучиться у врагов, — кивнул он остальным. — В Ордене СС есть простые смертные и посвященные. Начнем с обряда посвящения.

— А какой в СС? — Лестрейндж нетерпеливо вонзил ногти в обивку кресла.

Все как по команде посмотрели на Ориона Блэка, словно тот знал ответ. Орион изумленно посмотрел на чемоданы, а затем уставился на Эйвери.

— Ну откуда я знаю, — плаксиво возразил Блэк. — То ли напиток пьют, то ли знак выпускают…

— В Средние века магистр бросал кольцо, — пожал плечами Лестрейндж.

Все взгляды повернулись к Тому, точно от его решения зависло, как будет продолжена игра. Некоторое время Риддл молча смотрел на разводы воды. Можно было предложить выпить некий напиток, пустив чашу по кругу. Нет, не годится. Игра должна быть захватываюшей — такой, чтобы остальные не чувствовали себя детьми.

— Пожалуй, есть одно заклинание… — пробормотал Том, встав с кресла. — Каждый из вас должен будет выпустить знак Вальпургиевых рыцарей.

— А что это за знак? — осторожно спросил Лестрейндж.

— Очень просто, — усмехнулся Том. — Да, начнем с тебя, Эйвери… — Альберт побледнел. — Подними палочку и скажи: «Morsmordre».

— Том… — замялся Альберт. — Том, ну почему именно я…

— Тебе предлагают стать первым рыцарем ордена, — засмеялась Араминта. — Неужели ты откажешься от такой чести? — томно поправила она край форменного платья.

— Я… — Эйвери, почувствовав всплеск честолюбия, подпрыгнул с места. Mors…

Ничего не произошло. Альберт испуганно обвел взглядом купе. Орион расхохотался, радуясь неудаче Эйвери.

— Жестче, Ал. Резко и жестко — Morsmordre! — поправил Том его руку.

— Morsmordre! — воскликнул Эйвери.

Зеленый луч вылетел из его палочки и, превратившись в череп, повис в купе. Несколько секунд он переливался зеленым светом. Затем изо рта выполз язык в виде змеи. Все, как завороженные, смотрели на это зрелище. Араминта, сбросив на лету маленькие туфельки, залезла с ногами на сидение. Том улыбнулся, снова представив Минни в той же позиции, что и на китайской статуэтке.

— Ладно, мне пора, — сказал он приятелям. Взмахом палочки он убрал знак и вышел в коридор.

*

Поворочавшись около часа, Том откинул полог. Время приближалось к полуночи, и гостиная, по его расчетам, должна была опустеть. Конечно, на правах префекта он мог отправить спать любителей ночных посиделок, но Риддл предпочитал этого не делать: пусть лучше никто не видит, что он в столь поздний час остался один в гостиной. Глядя на свод из дикого камня, Том поблагодарил небо за то, что теперь живет один.

Минувшие три дня прошли в привычной суете префекта и сидении в Запретной секции. Пролистав рукописи, Том нашел несколько заинтересовавших его папирусов. В них подробно описывался обряд зеркал, который должен был помочь уловить энергию. Том накануне прочитал, что египтяне считали его посвященным богине Сехмет. Осталось проверить правоту своих вычислений.

Окна гостиной были забрызганы мутной водой: озеро штормило из-за ливней. Зайдя в гобеленовую комнату, Том подошел положил на маленький столик дневник. Подумав с минуту, парень превратил два маленьких блокнота в зеркала. Достав соли, насыпал перевёрнутый египетский крест и рога с кругом — символ Хатхор. Затем установил два зеркала напротив друг друга и поставил между ними зажженную лампу ци.

— Amo… Agrimo… — прошептал Том, поводив палочкой.

Черная тень закружилась вокруг зеркал, на глазах превращаясь в облако. Некоторое время оно клубилось, поднимаясь над столом, пока, наконец, не скрыло дневник.

— Amo… Agrimo… — продолжал повторять Том, ускоряя темп вращения облака.

На миг Тому почудилось, будто он слышит торжествующий женский хохот, от которого по коже пошли мурашки. Облако становилось плотнее. Наконец, Том почувствовал, что черный дым готов заполнить парами всю гостиную.

— Piertotum Lokomotor! — направил Том палочку на дневник. — Aura pescare!

Страницы раскрылись и стали поглощать темный дым. Лампа прекратила извержение. Дым уходил все глубже в кремовые страницы. Через некоторое время дымовая завеса стала исчезать, оставляя после себя отвратительный запах. Превозмогая слабость, Том направил палочку на зеркало.