В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Я же думал, что они меня бросили. Уехали и всё. Я не говорил никому, но я ходил в полицию недавно. Хотел сам узнать, как я у вас оказался.

– И? – Дадли не узнавал своего тихого и улыбчивого Гарри. Этот незнакомый парень зло щурил глаза, сжимал кулаки и буквально выплёвывал отрывистые фразы:

– Мне сказали – сектанты. Сумасшедшие с бредовыми идеями. Не жалей, парень, радуйся. Ты вырос у нормальных людей, а не в притоне. Или в приюте. Дурсль, сказали, наизнанку вывернулся, чтобы тебя оставить. Я и радуюсь.

– Ну, – осторожно проговорил Дадли, внимательно наблюдая за Гарри, – я тоже рад, что ты у нас, а не в приюте. Не знаю, какие там приюты у магов, а у нас – ничего хорошего.

– Да уж! – Гарри всхлипнул и стянул очки, чтобы протереть линзы. – Мне почему-то показалось, что твои родители были не в восторге от моих.

Дадли задумался. Отец ничего подобного никогда не говорил, но да, что-то такое чувствовалось.

– Не бери в голову, даже если они и не дружили, ты тут ни при чём. Гарри, ты ерунду думаешь, честно. Ты нам нужен, что за глупости тебе в голову лезут?

– А зачем мне надо ехать в этот Хогвартс дурацкий?! Как собачка на передержке: тут пожил, там пожил… И ещё где-нибудь поживёт, не треснет! – Поттер всё-таки разрыдался.

Дадли засопел и подождал, пока надрывные всхлипы чуть стихнут.

– Гарри, спускайся со своей жёрдочки, поговорим нормально. А то я стою тут, как в кабинете директора – орут, но неясно за что.

Поттер насморочно вздохнул и полез вниз. Дадли подождал, пока Гарри устроится на его кровати и сел рядом.

– Жалуйся, – велел он.

– Смеёшься?! – взвился Поттер.

– Нет, – терпеливо ответил Дадли. – Помни, я не такой умный, как ты, мне по порядку надо растолковывать.

Гарри фыркнул, но реветь прекратил:

– Я не хочу ни в какой Хогвартс! И я думал, что мы семья, а на самом деле…

– Стоп! – Дадли вскинул руку. – В Хогвартсе учат волшебству, если я правильно понял. Целых семь лет. Так?

Гарри подумал и кивнул.

– Ну вот. Если ты необученный откалываешь такие номера, что нормальному человеку впору удавиться от зависти, то на что способен взрослый и учёный маг? У меня воображение отказывает, если честно. Неужели тебе не интересно попробовать?

– Нет, – угрюмо ответил Гарри. – Ни капельки.

– Не ври. Ты же изучаешь свои возможности втайне от родителей. И когда-нибудь обязательно нарвёшься, как в истории со шрамом, – припечатал Дадли. – Как говорит тренер Келли, во всём нужна система. Наобум ничего толкового никогда не получится.

– Допустим, – Гарри завозился, устраиваясь удобнее, – но я хотел стать медиком.

– Да кто мешает? Станешь, – уверенно сказал Дадли. – После школы, как и собирался. Насчет собачки – вообще бред, даже говорить не хочу.

У Гарри задрожали губы.

– Точнее, сегодня не хочу, – уточнил Дадли. – Спать охота. Давай завтра, на свежую голову.

Гарри замялся и даже покраснел:

– Дидди, если ты на меня не сердишься…

Дадли молча поднялся, стащил с верхней кровати одеяло с подушкой и вручил Гарри. Тот принялся устраиваться на ночь, виновато поглядывая на брата. Дадли притушил ночник и вытянулся рядышком. Это была их тайна, даже родители не знали. Иногда, когда Гарри было грустно или плохо, он спал рядом с Дадли. Как ни странно, но такое незатейливое лекарство всегда помогало, и наутро Гарри опять был спокойным, вежливым и улыбчивым мальчиком. Даддерс не возражал: спал кузен тихо, во сне не пинался и занимал мало места. И самому Дадли было спокойней – нервного экстрасенса, в смысле, мага, лучше держать под присмотром.

– Хороших снов, – зевнул зарёванный маг и чародей, завернулся в одеяло и мгновенно уснул.

– Обалдеть, – пробормотал Дадли, аккуратно стягивая с Гарри очки, – вот уж денёк случился.

На следующее утро Дадли проснулся без будильника и сразу же растолкал Гарри. Пусть лучше не выспится, чем проснётся один и начнёт выдумывать всякие глупости. Поттер зевал, потягивался, бурчал на Дадли и ничем не напоминал вчерашнего истерика.

«Может быть, я тоже экстрасенс, – подумал Дадли, быстро натягивая домашние джинсы. – Фамильный, мать его, талант».

– Давай, Поттер, – вслух велел он, – хватай очки и дуй вниз. Кофе сделай, а то глаза не раскрываются.

– Что за спешка? – Гарри неторопливо выпутывался из одеяла.

– На работу мне сегодня, забыл? – Дадли зашарил в ящике комода в поисках чистой футболки. – Отец ждать не будет. В ванную первым тоже я.

Он перекинул найденную футболку через плечо и выскочил из комнаты.

– Адмирал Дурсль, – хихикнул Гарри ему вслед. Настроение было неплохим. День обещал быть солнечным, прохладный ветерок теребил оконную занавеску, Дадли привычно командовал всеми вокруг, и ночной разговор казался каким-то досадным недоразумением.

Дядя с тётей, наверное, ещё спали. Во всём доме только младшего Дурсля подкидывало в неимоверную рань. Бессовестный Дадли успевал сделать зарядку, попрыгать на скакалке, насмерть избить боксерскую грушу и пропеть, точнее, немелодично проорать парочку песен в душе, пока остальная семья неспешно собиралась к завтраку.

Гарри ещё раз потянулся и выбрался из кровати. Он аккуратно застелил обе постели, сделал короткую разминку, чтобы Дадли не ворчал и не называл задохликом, заскочил в ванную и отправился варить кофе. Мимо спальни старших Дурслей он прокрался на цыпочках, чтобы никого не разбудить. И совершенно зря крался, тётя и дядя уже были в столовой. Дядя читал газету, а тётя задумчиво разглядывала свою чашку с чаем. Увидев Гарри, они пожелали ему доброго утра. Гарри тихо поздоровался и прошмыгнул в кухню. Ему стало очень стыдно.

«Идиот, распустил сопли! – сердито выговаривал он сам себе, проворно ополаскивая кофейник горячей водой и следя, чтобы кофе не убежал из джезвы на плите. – Ну, Хогвартс, подумаешь. Сам же читал в том письме: с детства записан в школу чародейства и волшебства. Значит, мама и папа этого очень хотели. И на дядю с тётей обиделся, дурак, а за что? За то, что они с тобой нянчились десять лет?»

Гарри подумал и решительно полез в холодильник. Сейчас он быстренько приготовит завтрак для своей семьи, и всё уладится. Не существует горя, как со смешком говорил дядя, которого нельзя было бы заесть. Итак, яичница с беконом и тосты – это он сможет и с закрытыми глазами сделать. А если Дадли начнёт требовать свою суперполезную овсянку, то пусть сам варит эту склизкую пакость.

Гарри проворно сновал по кухне и составлял готовые блюда на сервировочный столик. Он даже начал мурлыкать себе под нос какую-то приставучую песенку, недавно услышанную по радио, но его прервали басовитые вопли, доносящиеся со второго этажа: Дадли добрался до душа и приступил к вокальным упражнениям. Поттер хихикнул и укутал кофейник полотенцем, чтобы не кофе не остыл.

Когда он вкатил столик в столовую, Дурсли явственно вздрогнули и Гарри опять почувствовал себя неблагодарной свиньёй.

– Вот, – пробормотал он, переставляя тарелки на обеденный стол. – Нам нужно позавтракать.

– Пожалуй, – медленно проговорил дядя Вернон, складывая газету. – Спасибо, Гарри, это очень кстати. Туни, милая, прости, я отказался от завтрака, не подумав.

Гарри замер, заметив, как дядя плохо выглядит: мешки под глазами, какой-то синюшный оттенок кожи и совершенно больные покрасневшие глаза.

– Ты плохо спал, дядя? – спросил он встревоженно и мысленно выругал себя на все корки: сам-то преспокойно выспался у Дадли под боком, и даже снов никаких не снилось, эгоисту.

– Доживешь до моих лет, – хмыкнул дядя Вернон, – и тебе тоже станет жалко времени на сон.

– Не слушай его, Гарри, – тётя вроде бы улыбалась, но сама не отводила встревоженного взгляда от мужа. – Хороший сон очень важен.

Тут в столовую ввалился Дадли, возмутительно свежий и бодрый для такого раннего утра.

– Привет, мам, пап! Ага, Поттер, начнём-ка мы денёк с ударной дозы холестерина, – хохотнул он. – Никакого уважения к моему чемпионскому будущему.