My December (СИ)

Тупая гриффиндорская тварь.

Гермиона заметно уменьшилась в размерах под этим “доброжелательным” взглядом. Она закусила губу, стараясь не думать о том, кто сейчас сядет сзади нее, и о том, сколько представительниц слабого пола жаждет ее прикончить.

— Мисс Паркинсон? — брови Северуса взлетели вверх. — Вам дурно?

— Нет, профессор, извините, — пробурчала в ответ она и принялась макать перо в чернильницу.

— Очень хорошо.

Рон и Гарри, сидящие впереди подруги, обернулись назад. Поттер посмотрел на нее с пониманием и сочувствием, а Рон — со злостью и нескрываемой ревностью.

Грейнджер была рада тому, что густая шевелюра почти полностью закрывала ее лицо, иначе все бы увидели, какого цвета ее щеки. На секунду глаза девушки встретились с Роном, который тут же отвернулся, недовольно поджав губы.

В который раз Гермиона подумала о предстоящем “свидании”, если это можно так назвать. Рыжий всегда был для нее лучшим другом, а его симпатию, судя по всему, заметила добрая половина Хогвартса — вот только не сама девушка. От досады хотелось завыть. Мало того, что в Гермиону влюбился почти что ее брат, так она еще, по сути, имела связь с совершенно другим человеком.

“Мерзким, эгоистичным, самовлюбленным человеком” — тут же напомнила себе староста.

Он был самым, что ни на есть неподходящим вариантом для Грейджер — такой мягкой и правильной девочки. И эта самая правильная девочка по уши влюбилась в плохого мальчика, который был ее потенциальным убийцей. Да уж, нечего сказать, — везение по жизни.

Малфой, тем временем, пытался вспомнить пятый элемент зелья жидкой удачи. Но как можно вспомнить то, чего ты не знаешь? Если первые задания он успешно списал у Дафны, то последние четыре оставались для него непосильными.

Он с раздражением смотрел на Блейза и Грейнджер, которые как ни в чем не бывало щелкали задачи, словно орешки. Но вот аристократ, как последний кретин, сидел с полупустой работой, а по близости не было никого толкового, помимо гриффиндорки с гнездом вместо волос на голове.

Но как он — парень одной из самых уважаемых магических семей Англии, староста мальчиков и когда-то самый успешный ученик Слизерина — опустится до того, чтобы спросить решение у такой грязи, как эта девица?

Вот именно — никак.

До конца урока оставалось десять минут, а контрольную, судя по всему, Драко завалил.

Черт бы побрал эту тупую школу.

Его серые глаза буквально прожигали затылок впереди сидящей девушки. Она была единственной, кто действительно мог помочь.

Чертова зубрила, блядь.

И, конечно же, обстоятельства должны были сложиться так, чтобы ему пришлось обращаться к этой дуре за помощью.

Ну а как же, блядь, иначе?

Сделав глубокий вздох и уяснив для себя, что это всего лишь единственный и последний раз, когда староста заговорит с гриффиндоркой на людях, Малфой сквозь зубы прошипел:

— Гряз… Гермиона, — со вздохом он исправил сам себя, — что в пятом?

Услышав знакомый голос, походивший на змеиное шипение, Гермиона вздрогнула, почти выронив ручку. Она повернулась к Драко, недовольно сощурив глаза.

— Спроси у своих друзей, Малфой, — отчеканила она, вернувшись к учебе. — Желательно — у Паркинсон.

— Грейнджер, черт возьми, — раздраженно выплюнул слизеринец, ударив по парте.

Этой суке еще хватало наглости дерзить. Он же, блин, нормально попросил. Впервые, между прочим.

Девушка фыркнула, закатив глаза. С одной стороны, она была польщена тем, что сам Малфой соизволил что-то у нее узнать, но с другой, девушке не хотелось выглядеть перед ним, как собачонка на привязи. Такой умный, пусть сам и разбирается.

— Грейнджер! — уже скорее рычание, чем просьба.

Гермиона выдохнула, решив, что поможет ему с этой несчастной контрольной — в следующие разы пусть сам головой думает.

Вывернув руку, староста показала сначала пять пальцев, чем указала на номер задания, а затем вытянула два — правильный ответ.

— Правильный ответ “б”? — шикнул Малфой, обводя карандашом букву.

— Да, — ответила девушка, повернувшись к парню.

— А в шестом?

Гермиона одними губами прошептала:

— “А”.

И тут листок с работой гриффиндорки буквально исчез из поля зрения. Подняв голову, Гермиона увидела профессора Снейпа, нависавшего над ней, словно Дементор в своем черном одеянии. Она охнула, смотря на свою работу.

— Практикуйтесь в этом странном языке жестов вне урока, мисс Грейнджер. Это вам на будущее, — протянул Северус без толики тепла в голосе.

От обиды у Гермионы навернулись слезы. Мало того, что она совершено не виновата, так Драко еще и остался безнаказанным. Это же она помогла ему, а не наоборот! К тому же, профессор точно знал, кто был виновным в этой ситуации, и все равно закрыл глаза!

Разве это справедливо?

Мысленно девушка поклялась себе в том, что больше нигде и никому не станет помогать с учебой. Никому, кроме Гарри и Рона, конечно же.

Сзади послышался хохот, принадлежащий…

Как Вы думаете, кому? Конечно, Драко Малфою. Тот заливался смехом, нагло смотря на девушку.

— Так держать, Грейнджер, — сквозь слезы сказал, почти пропищал слизеринец. Живот надрывался от смеха, который он был просто не в силах остановить.

— Это так по-мужски, Малфой, — прошипела девушка, отвернувшись.

Некоторые любопытные взгляды были вновь устремлены на странную парочку.

— А как иначе? — спросил Драко, чуть-чуть успокоившись.

— Если твоя тупая башка думает, что тебе все сойдет с рук, то…

— Я вижу, у вас с мистером Малфоем так много тем для разговоров. Если вы будете продолжать в том же духе, я буду вынужден приковать вас к парте, мисс Грейнджер, — холодно улыбнувшись произнес профессор, перебирая какие-то бумаги у себя за столом.

А вот истерика Блейза, судя по тому, как он визжал, свалившись под стол, была в самом разгаре. Слезы уже текли по его щекам, а воздуха не хватало. Но Пэнси, сидящая за ним, веселья явно не разделяла, яростно строча по пергаменту, чуть ли не оставляя на нем дыры.

— Он… сам… прикует… ее, профессор, — пытался пошутить Забини, чувствуя, что больше не может смеяться — из его горла вырывались какие-то непонятные звуки, похожие на всхлипы.

Малфой буквально подскочил за своей партой, зло посмотрев на друга. Но, к счастью, он был единственным, кто сумел разобрать это нечленораздельное хихиканье. И, конечно же, Паркинсон, которая в итоге умудрилась сделать огромное пятно на листе, а затем проделать великолепный узор в виде дырки.

— Твою за левую! — вырвалось у нее, когда девушка пыталась восстановить потерю.

— Мисс Паркинсон, вы уверены, что не нуждаетесь в помощи? — холодно поинтересовался Северус, наконец, покончивший разбирать свои бумаги. — Больно много внимания вы привлекаете к своей персоне.

— Нет, профессор, — сквозь зубы проговорила слизеринка, направляя палочку на работу.

— Я даже не представляю, как остановить ваше безудержное веселье, — отчеканил невозмутимый человек. — Урок окончен, передаем работы на первые парты. Жду не дождусь того момента, когда все вы увидите свои результаты.

Ученики стали подниматься, отдавая листики и о чем-то переговариваясь. Драко же тупо смотрел на лист, в котором недоставало трех заданий, и нехотя отнес его профессору.

— М-м-м… и еще одно. Мистер Малфой, мисс Грейнджер, попрошу вас задержаться. Обоих, — добавил тот в спину уходящему старосте.

Блейз похлопал друга по плечу и, пошатываясь, направился к выходу вслед за остальными студентами. Паркинсон пришлось подтолкнуть, потому что та решила так же послушать, что скажет Северус.

От возмущения Драко едва не набросится на профессора со своими психами. А с другом предстояло отдельный разговор.

Он что, переобщался с клоунами-Уизли?

И вообще, почему это он — Малфой — должен где-то зачем-то оставаться? Да еще и с этим ходячим несчастьем.

Гермиона, судя по ее кислой гримасе, тоже была не в восторге, учитывая то, что последний номер решить она не успела, а теперь еще и придется выслушивать “похвалу” от Снейпа, который просто холит и лелеет красный факультет.