Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

— Блядь. Куда ты тащишь меня, ненормальный? Отпусти.

Но Шерлок только удвоил скорость.

— Скорее, скорее.

И затормозил лишь в гостиной, тяжело дыша и настороженно озираясь.

— Слышишь? — прошептал одними губами — побелевшими, заметно дрожащими.

И Джону вдруг стало страшно.

— Что? — едва не простонал он в ответ, от накатившей слабости покрываясь испариной. — Я ничего не…

— Тшш… Вот оно.

— Где? — Сердце выделывало бешеное сальто-мортале и грохотало так, что Джон даже себя самого не слышал.

— Там, — неопределенно махнул Шерлок кистью и снова прислушался. — Странно. Только что было. Такое… непонятное. И пугающее.

— Да что было-то, чертов дурак? Оно стучало? Трещало? Шипело? Или, не приведи бог, пищало? Ради чего ты стащил меня с кровати посреди ночи? По-человечески объясни.

— По-человечески не могу. По-человечески это необъяснимо.

И обессиленно рухнул в кресло.

Джон снова потер виски. Сердечный ритм постепенно выравнивался. Грудь уже не сотрясало так безудержно и неуемно.

Он вздохнул и прислушался.

Дом наполняла сонная тишь. И ничего больше.

— Шерлок… Ты абсолютно уверен?

— Не знаю, — ответил Шерлок. — Теперь не знаю. Скорее всего, показалось. Спросонья.

Запрокинув голову и полуприкрыв глаза, он раскинулся в кресле расслабленной тенью. И только сейчас, оправившись от нешуточного смятения, Джон заметил, в каком виде ворвался в его спальню этот чертов подлец. Очередная наглая провокация, наконец-то дошло до него. В один миг, как озарило. Как обухом да прямо по доверчивой голове.

Обнаженный торс. Болтающиеся хламидой штаны: дерзновенно скользят они по тонкой, изломанной талии и вот-вот стекут серой хлопковой селью по склонам стройных, натренированных бедер, по холмикам крепкой и, черт побери, бесподобной задницы. Безвольно упавшие на подлокотники руки. Настоящий подлец. Разбудил посреди ночи, лишив заслуженного оргазма. Погасив пьянящее солнце. Ну подлец же, чтоб ему провалиться.

Удавлю. И в окно выкину. Будет знать, как…

Голос звеняще взорвал тишину: — Что это? Что это, Джон? — И опустился до придушенного полувздоха: — Джон…

Какого дьявола ещё он придумал, гаденыш неугомонный?

Но Шерлок ничего не придумал. Он беззастенчиво указывал пальцем туда, где… о, боже, о, господи, я же в одних трусах, как можно было об этом забыть?.. топорщилось и гордо вздымалось естественное сопровождение всех эротических снов.

Джон опустил глаза, вспыхнув всем телом — впечатляющая картина. Надо же, даже испуг ему нипочем…

Ошеломление Шерлока было столь очевидным, что Джону стало даже неловко — он что, приличных стояков ни разу не видел?

— Тебе в самом деле требуется ответ?

Шерлок молчал. И Джон ни на йоту не польстил бы ни собственному телосложению, ни его выразительным подробностям и деталям, если бы сказал, что молчал сосед потрясенно. А говоря проще, убит был мистер Холмс практически наповал.

— Это мой член, — терпеливо пояснил Джон. — Только не спрашивай, что с ним случилось. После восьми кавалеров это прозвучит довольно нелепо.

— В членах я разбираюсь. — Шерлок мужественно пытался ехидничать. — Более чем. А ты, я вижу, уже влюбился? Однако… — Но ни в тихом голосе, ни в подавленном тоне не было и намека на удовлетворение: каким-то образом Шерлок понял, что к нему великолепие джоновой плоти никакого отношения не имеет.

Он поднялся. Высокий, полуобнаженный, несомненно, обладающий полным комплексом соблазнения: с головы до ног — искушение, грехопадение, неодолимая власть. И всё казалось сейчас бесполезным. И совершенно неинтересным. Ему, Джону Ватсону. Мужчине, думать о котором было почему-то больно и стыдно, и который смотрел сейчас на него с выражением легкой, унизительной жалости.

— Тебе придется справляться с этим в одиночестве, — неуверенно пробормотал он, но головой встряхнул горделиво — держал удар. — Сегодня я как-то не расположен.

— Не утруждайся, Шерлок. Я справлюсь — дело привычное. Быстренько подрочу, кончу и на боковую. И, ради бога, не пугай меня больше так сильно. Видишь, какая непредсказуемая реакция…

Шерлок кинул на реакцию короткий прощальный взгляд и ушел, ни сказав ни слова.

До самого утра Бейкер-стрит была объята безмятежностью и покоем.

========== Часть 7 ==========

На следующий день Джон узнал, что такое Шерлок с утра не в духе, и как это способно влиять на жизнь, корректируя её самым неожиданным образом.

Неприятности начались, стоило Джону открыть глаза. А если быть абсолютно точным, выкатить их в дикой панике, подскочив на постели с колотящимся сердцем и замороженном в горле криком.

Разумеется, он проспал.

Оно и понятно — такая сумасшедшая ночь кого хочешь с ритма собьет. Битые два часа он промаялся в безуспешной попытке принять удобную позу и отключить непрерывный поток сознания, и, отрубившись только под утро, временно выпал из списка живущих. В половине восьмого будильник надрывался не для Джона Хэмиша Ватсона.

Опоздать было невозможно — лучше сразу же умереть. Или уволиться. Что, собственно, означало одно и то же. Назначенное в чертову рань совещание не предполагало подобной дерзости от сотрудника, прослужившего в коллективе всего ничего — два месяца с хвостиком.

Джон несся в ванную, обгоняя ноги.

Но на пути его вырос Шерлок, в которого Джон и врезался с лету, едва не опрокинув элегантно упакованное в рубашку и брюки тело.

— Черт.

— Нельзя ли чуть осторожнее? — прошипели ему в лицо. — Слава Богу, я оставил склянку с H2SO4 на своей половине стола — не хотелось бы лишиться Brioni*, хотя вряд ли ты понимаешь, что я имею в виду… Снова шляешься по квартире голым? Подобное поведение неэтично, и отдает откровенной похабщиной. По-моему, это известно каждому более-менее цивилизованному человеку. Ровно как и факт существования пижам и халатов. Только не говори, что в своем захолустье ты подрабатывал дешевым стриптизом, и что выставлять напоказ не самого высшего качества прелести для тебя дело многолетней привычки.

Джон пока ещё только спешил — отчаянно, но вполне добродушно.

— Шерлок, я жутко опаздываю. У меня не более десяти минут НА ВСЁ, так что лучше уйди. О моих прелестях и стриптизе поговорим потом — вечером.

— Было бы о чем говорить. — С брезгливой гримасой Шерлок сдвинулся в сторону. — Не забудь принять душ, от тебя воняет. Ты всегда по утрам так ужасно потеешь?

— Всегда, — выкрикнул Джон из ванной, глотая добрую порцию фторосодержащей пены и чертыхаясь. — Так что позаботься о противогазе — самое время.

Зубы, лицо — на все остальное времени нет.

Черт.

Он неловко сунул в подмышку нос — трепло несчастное. Воняет вполне прилично.

Но дезодорантом облился щедро.

— О, боже. Что за варварский аромат? Травишь им своих пациентов?

Минуты неслись друг за другом с убийственной прытью. На перепалку времени не было. Достойный ответ в голову не приходил. Ну и черт с ним. Да, травлю — только этим и занимаюсь. Успокойся уже.

А вот то, что на кофе времени тоже не оставалось, раздражало по-настоящему. Мало того, что из-за дерьмового охмурения он половину ночи ворочался, сбивая простыни в ком и думая черт знает о чем (всю жизнь свою долбаную перелопатил, вспомнил даже то, что сто лет назад позабылось), так и кофе неизвестно когда выпить придется, а это уже практически загубленный день. И всё из-за кого? Из-за выскочки в каком-то там блядском Бриони.

Ты, красотка, хоть три Бриони на себя нацепи, хоть десять Брионов напяль, не заставишь Джона Ватсона под свою дудку выплясывать. Да и есть ли ещё она у тебя, эта дудка, коли при виде нормальных мужских яиц едва сознания не лишился.

Должно быть, телепатическими способностями Шерлок всё-таки обладал, и мысли читать ему иной раз удавалось. Потому что стоило только несущемуся вверх по лестнице Джону впопыхах подумать о яйцах, как внизу раздалось:

— Ты в курсе, что толстый член — признак плебейства и ограниченности ума?