Страна «гирин герен»

— Это уже ваша работа…

В поле, к гряде, поисковики выходили без того радостного порыва, который был вначале на Бирнин-Гвари. Неторопливо разбирали инструмент, почти не шутили. Случалось, подолгу курили, сидя у канав. Что из того, что здесь гряда? Ну, наберется в ней от силы миллионов двадцать, пусть тридцать. Все равно пустяк. Вечером, собравшись у костра, затягивали протяжные русские песни — тосковали по дому.

Надо как-то встряхнуть поисковиков, думал Романов. Он посоветовался с буровым мастером Николаем Ворониным. Решили ускорить буровые работы. Если на глубине окажется железная руда, за канавами и шурфами дело не станет. Рабочих потом с поля не вытащишь. В разных точках у подножия гряды поставили три буровые машины. Буш огласился гулом моторов, лязгом труб.

Несколько дней Романов был в отъезде — наведывался но делам в геологическую службу. Вернулся — сразу к Воронину. Мотор бурового станка натужно гудел, вытаскивая колонну труб. Буровая бригада привычно отсоединяла колена, аккуратно складывала их на деревянный помост. Из последней трубы Воронин бережно вынул керн — столбик породы, поднятой с глубины.

— Хорош пласт! К четвертому десятку метров подбираемся! — весело сказал мастер.

— Что на других буровых?

— У них не хуже. На богатую руду идем, Иван Ильич!

Романов сел на теплый валун. Платком вытер вспотевший лоб. Впервые за долгие месяцы пребывания в Нигерии геолог почувствовал себя вконец усталым и… безмерно счастливым.

Как-то у своего вагончика Романов застал плечистого незнакомого нигерийца. Тот засуетился, кивнул на корзину с бананами.

— Советским геологам принес.

— Бананы — это хорошо. Давно не пробовали. Ребята обрадуются. Сколько за корзину?

— Деньги не надо! Бадири даром принес, — нигериец отвел руки Романова с деньгами.

В Нигерии не принято отказываться, когда угощают: обидишь человека. Романов взял из корзины банан, очистил мягкую податливую кожуру. Подумал о других нигерийцах. Куда бы ни приходили геологи, местные жители предлагали им кров, еду, воду. Узнав, что они ищут железную руду, приносили обломки пород, старые копья, железные котлы, сделанные в давние времена.

— Добрались, выходит, до сокровища? — спросил нигериец.

— Это какого?

— Будто батуре не знает. Аджама, богатырь наш, его под этой грядой Итакпе-хилл спрятал.

Романов улыбнулся: вспомнил интригующий рассказ Алабы.

— Сокровище, говорят, людям силу придает. Мне бы кусочек, а? — попросил нигериец.

— Это можно! — сдерживая улыбку, Романов подал ему увесистый шершавый обломок…

На очередной отчет руководителя группы советских геологов Измаила Куртаевича Кусова в большой кабинет федерального министра промышленности пришли руководители департаментов, чиновники из управления стали, геологической службы. Многие уже знали Кусова. Нигерийцам он нравился: работать с ним приятно, хорошо разбирается в своем деле, обладает выдержкой, дипломатическим тактом. Под его началом советские геологи четко выполняют намеченную программу. Что скажет Кусов на этот раз?

Кусов начал отчет. Аэромагнитные съемки центральной и юго-западной части Нигерии проведены полностью на площади 194 тысячи квадратных километров. В ходе их определена 81 аномалия, из которых восемь, перспективных на железо, переданы для наземной проверки. Близ Окене разведано крупное месторождение Итакпе-хил, которое можно считать промышленным. По предварительным подсчетам, его запасы составляют более двухсот миллионов тонн. Руда залегает на небольшой глубине — 200-220 метров. В этом же районе выявлены аномалии Аджибоноко-хил и Чоко-Чоко с пригодными для разработки запасами руды. В окрестностях города Лафия открыты залежи коксующегося угля. Общие запасы оцениваются там в сто пятьдесят — сто семьдесят миллионов тонн…

После отчета Кусова встал министр:

Наши долгожданные надежды оправдались. Работа советских геологов в Нигерии заслуживает самой высокой опенки!

Отшумели дожди, отыгрались молниевые сполохи. Наступил новый сухой сезон. В один из жарких дней Романов и Карельский стояли на берегу Нигера у окраины тогда еще безызвестной деревушки Аджаокута. С реки тянуло прохладой, пахло тинной прелью. Вдалеке в дымчатом мареве колыхался левый берег. Вверх по течению полз желтогрудый буксир, волоча за собой пенный след.

Оба молчали. Наверное, вспоминали тяжелые маршруты, своих друзей — Бориса Подбелова, Николая Воронина, Виктора Чубанова, Александра Чумакова, Вадима Плюнгина, Нину Семенову, других советских геологов, летчиков. Все они, как альпинисты, шли в одной связке, и каждый подстраховывал товарища, выкладывался в полную силу, чтобы успешно был выполнен советско-нигерийский контракт.

— Скоро по домам, — Карельский поводил прутиком по воде.

— Да. Мы свое слово сказали, — согласился Романов. — Теперь черед за проектировщиками, строителями. Представляешь, что тут будет через несколько лет — завод, город!

Геологи, как никто из других специалистов, угадывают, определяют перспективу какого-либо края, района. В отличие, например, от горняков, строителей, дорожников они не поглощены сиюминутными заботами. Геологи работают на завтрашний день и первыми о нем начинают говорить. Там, где они находят месторождения, вырастают поселки, появляются рудники, шахты, прииски, промышленные предприятия. Если бы Романов и Карельский могли снова побывать тут, они увидели, как мечты одного из них обрели реальность.

Здесь, неподалеку от Аджаокуты, на правом берегу «реки рек» вырастает сейчас крупнейший в Тропической Африке металлургический завод с полным циклом. Это означает, что на предприятии будут получать чугун, варить сталь, выпускать прокат, то есть необходимую для нужд страны готовую продукцию.

Огромная стройка раскинулась на шесть километров вширь и четыре вглубь. И с каждым днем все четче вырисовываются контуры завода, сооружаемого при техническом содействии Советского Союза. Над строительной площадкой поднялся массивный «самовар» — доменная печь. Почти на километр вытянулись корпуса прокатных цехов. А неподалеку идет сборка коксохимических батарей, устанавливается оборудование на обогатительной фабрике, в кислородно-конверторном цехе, обозначился каркас энергетического сердца завода — мощной ТЭЦ…

В середине июля 1983 года, когда еще не набралось и трех лет с начала строительства, металлургический комплекс в Аджаокуте выдал первую готовую продукцию. С вводом в строй первой очереди он будет выплавлять 1,3 миллиона тонн стали в год. Вторая очередь позволит увеличить мощность завода вдвое. В дальнейшем он может быть расширен с тем, чтобы производство металла достигло 5 миллионов тонн. По окончании строительства Нигерия будет иметь комбинат, который станет в один ряд с подобными предприятиями в наиболее развитых в техническом отношении странах мира.

Металлургический комплекс в Аджаокуте — это не только цеха, машины, металл. Уже сейчас там думают и о том, кто будет работать на сложных агрегатах, для чего развернули с помощью советских специалистов широкую подготовку кадров металлургов.

Во все времена черный металл считался важнейшим металлом. Для Нигерии он необходим вдвойне. Национальная металлургия — это дорога к собственным машиностроительным заводам, это отечественные станки и оборудование и многое другое. Сталь Аджаокуты значительно прибавит молодому государству силы и мощи на пути к достижению экономической самостоятельности.

…Молния снова озарила хижину. Я ждал оглушающей пальбы, но вдали лишь глухо пророкотало.

Хозяин все еще усердно точил мачете. Только это был уже другой. Наточенный лежал у скамейки, рядом блестели лезвиями две мотыги.

— Как богатыря вашего звали, того, в легенде?

— Аджама.

Гроза затихла, я распрощался с хозяином и вырулил на захламленную дорогу. Над бушем выступала, как огромный длинный пирог, зеленая гряда, скрывающая сокровище Аджамы. Из-за облаков выглянуло солнце. На деревьях и в траве разноцветными огоньками засверкали дождевые капли. Неожиданно во влажной синеве неба изогнулась радуга. Одним своим концом она оперлась на зеленую гряду, другим изнемогла где-то вдали. Радуга для места, где она вспыхнула, говорят, к счастью.