Дорога ветров

емногу работать в тепле, позволявшем действовать водой и гипсом.

Оказалось, что наш запас досок подошел к концу. Оставшихся четырех штук не хватит ни на тепляк, ни тем более на заделку монолитов. Также не хватит и гипса. Бензина тоже было в обрез и не могло хватить на доставку воды и вывозку.

Профессора, видя мое упорство, атаковали с другой стороны. Громов спешил в Улан-Батор, так как срок, на который он был отпущен из Геологического института, истек. Орлову тоже пора было начинать курс лекций на кафедре в МГУ.

Дело стало ясным. Приходилось отказаться от выемки скелета и возвращаться в Улан-Батор. Я все же затаил намерение, если погода удержится относительно теплой, вернуться из Улан-Батора на "Драконе" с усиленным составом рабочих, запасом леса и гипса и все-таки выкопать неведомое чудовище. Наивные мысли - я еще совсем не знал Монголию!

Вскрытую часть скелета необходимо было покрыть слоем гипса, засыпать снова, собрать, упаковать и увезти с собою теперь же рассыпанные вокруг размытые части костей.

Угрюмо, с сознанием поражения, я просидел остаток дня в палатке над дневниками. Повеселевшие рабочие и шоферы, совсем не прельщавшиеся перспективой работы в Гоби при зимних морозах и нашем, недостаточно приспособленном для этого снаряжении, старались вовсю. Упаковывались хара-хутульские коллекции. Последние мешки с гипсом, тонкие доски и ящики перетаскивались к скелету.

Ночь на первое ноября оказалась удивительно тихой, самой тихой из всех, проведенных здесь. Но мороз ясно говорил нам, что, как там в другие годы - не знаю, но в этом зима в Гоби наступила точно по календарю - с первого ноября. Впоследствии так оно и оказалось больше не было ни одного дня без мороза.

С утра все были мобилизованы на упаковку. Только Громова освободили для завершения исследования верхних слоев разреза. Данзан и я занялись глазомерной съемкой. Надо было установить опознавательное обо и точно зафиксировать расположение скелета так, чтобы любой исследователь мог отыскать его на случай, если ни мне, ни другому участнику нашей экспедиции не удалось бы вернуться сюда. Отыскать через любое время!

На месте лагеря, на мысу плато над красными буграми, на холме со скелетом и втором, стоявшем поближе к склону плато бугре мы установили прочные обо из плит песчаника, названные "Лагерное", "Двурогое" (по форме), "Скелетное" и "Створное". Все расстояния между обо были тщательно промерены, взяты все необходимые азимуты и нанесены на глазомерно составленный план Баин-Ширэ. Внутри каждого обо в железных коробках из-под витамина положили записки. Из осторожности, чтобы записки могли быть прочитаны только осведомленными исследователями и скелет не мог бы оказаться поврежденным от невежественного любопытства, я написал во всех записках русские слова древнегреческими буквами.

Подобные указательные записки были положены во всех остальных обо.

"Скелетное" обо поставили на толстой плите песчаника, венчавшей горку. По сторонам плиты киркой высекли знаки "МПЭ"