Путешествие по Средней Азии

заклятого врага, негодяй испустил послед-ний вздох.

*Б. При эмире Музаффар ад-Дине*

Между тем дела в Коканде тоже приняли новый оборот. Мусульманкул был

убит, а на белом войлоке вознесли Худояр-хана. Вначале он проявил большую

активность и дал несколько не-больших сражений русским, наступавшим от

Яксарта. Но пока он был занят на границе, в столице провозгласили ханом

Малля-хана. Располагая незначительными силами, Худояр-хан пред-почел бежать

в Бухару в надежде возвратить трон с помощью эмира Музаффар ад-Дина. Сразу

после смерти отца Музаффар ад-Дину пришлось отправиться в Шахрисябз, который

снова восстал, несмотря на обрушившуюся на него кровавую месть. Он как раз

стоял у стен Чиракчи, укрепления, принадлежавшего Шахрисябзу, когда пришло

известие, что губернатор Ура-Тюбе, родом из Шахрисябза, присоединился к

кокандцам и что Малля-хан уже продвинулся к Джизаку.

Эмир Музаффар ад-Дин, подстрекаемый своим гостем и про-теже

Худояр-ханом, не выдержал, оставил уже сильно стеснен-ный Шихрисябз и с 15

тыс. человек выступил к Коканду, по-скольку Малля-хан, обладавший, как все

утверждали, недюжин-ными способностями, представлял для него серьезную

угрозу. Следуя политике своего отца, Музаффар ад-Дин сначала велел убить

своего противника в спровоцированном им самим за-говоре, а после того, как в

Коканде все пришло из-за этого в величайшее смятение, овладел столицей и

назначил правителем Худояра. Законный наследник престола Шах Мурад бежал к

кип-чакам.

Худояр-хан не пробыл в своем новом звании и четырех месяцев, как на

него напали кипчаки во главе с Шах Мурадом, и ему снова пришлось бежать в

Бухару. Эмир, попавший в смеш-ное положение в роли покровителя, собрал все

свои силы, чтобы как следует отомстить Коканду. Выслав вперед Шахрух-хана с

40 тыс. человек и Мухаммед Хасан-бека с 30 пушками, он сам в сопровождении

нескольких сотен теке поспешил к Коканду, *[281] *твердо решив не

возвращаться до тех пор, пока не подчинит своей власти все, вплоть до

китайской границы.

В Коканде было хорошо известно намерение молодого эмира, там знали и

его алчность, поэтому жители сделали все возмож-ное, чтобы воспрепятствовать

бухарцам. Улемы объявили вторг-шегося хана кафиром и провозгласили против

него джихад (религиозную войну), все взялись за оружие, но тщетно. На этот

раз эмир в самом деле присоединил к своим владениям не только Коканд, но и

все земли до китайской границы. Самое сильное сопротивление оказали кипчаки

под предводительством своего вождя Алимкула^206 ; на них напали туркмены, и,

вероятно, междоусобная война двух самых диких первобытных татарских племен

представляла собой интересное зрелище. После того как Алимкул погиб в

сражении, во главе племени встала его жена, и война некоторое время

продолжалась при ней, пока наконец не был заключен мир с эмиром. Завоеванное

ханство, из которого эмир вывез в Бухару все пушки, большое количество

прочего оружия и немало сокровищ, было разделено на части. Коканд достался

Шах Мураду, любимцу кипчаков, Ходжент - Худояр-хану. Музаффар ад-Дин

отправился в свою столицу, и на этом пути я встретил его 15 сентября 1863 г.

С того времени в Коканде, вероятно, произошли новые перемены. Подобные

раздоры часто бывали раньше между Каш-гаром, Хотаном и Яркендом. Они

прекратились только после того, как Китай присоединил эти ханства. Очевидно,

точно так же вскоре русская оккупация положит конец бесплодной граж-данской

войне.

Так оно и случилось, как достаточно хорошо известно чита-телям по

последним событиям в Центральной Азии. Бухара и Коканд с частью своей

территории также потеряли незави-симость и стали вассалами "белого царя" на

Неве. (Подробнее о русско-туркестанской войне см. в моей работе

"Zentralasien und die englisch-russische Grenzfrage" (Leipzig, 1873, с. 1-7

и 60-150)).

* *

*V КИТАЙСКАЯ ТАТАРИЯ*

* *

*Приближение к ней с запада. - Управление. - Жители. - Города.*

Если путешественник проедет от Оша 12 дней, то достигнет китайской

границы у города Кашгара. Дорога туда идет по гористой местности, где кочуют

со своими стадами кипчаки. Говорят, что во времена Чингисхана здесь кое-где

были деревни, теперь не увидишь даже развалин. Места для разведения огня и

груды развалин указывают, где обычно располагались на стоянку караваны и

путешественники. Кипчаки, несмотря на *[282] *свою дикость и воинственность,

редко нападают на отдельных путников; крупные караваны, идущие из Китая,

должны платить умеренную дань, а так они никого не беспокоят.

На расстоянии дневного пути от Кашгара наталкиваешься на первый

китайский пост, состоящий из десяти солдат и писаря. Пост пропускает только

тех, у кого есть паспорт, выданный наманганским аксакалом, который, находясь

на китайской служ-бе, исполняет обязанности агента. Предъявив паспорт,

каждый путешественник должен подробно рассказать о том, что он видел и

слышал на чужбине. Писарь составляет отчет в двух экземпля-рах: один

экземпляр посылают на следующий сторожевой пост для сравнения с результатами

нового допроса, а второй от-правляют губернатору. Как мне рассказал Хаджи

Билал и другие друзья из Китайской Татарии, лучше всего в таких случаях

отвечать словами "Бельмей-мен" ("Не знаю"). (Впрочем, у китайцев есть

пословица, вполне соответствующая этому правилу. Они говорят: "Беджиду

йиха-ле Джиду ши-хале" - "Я не знаю - одно слово, я знаю - десять слов",

т.е., произнеся "я не знаю", ты сказал все, после слов "я знаю" тебя спросят

еще, и тебе придется многое объяснить.) Никого не могут, да и не хотят

заставлять рассказывать, а сам писарь доволен, если облегчают его служебные

обязанности.

Под названием "Китайская Татария" мы обычно чаще всего понимаем ту

часть Китайской империи, которая в виде острия лежит между 93 и 69 градусами

восточной долготы и граничит на севере с Большой киргизской ордой, а на юге

- с Бадехшаном и Тибетом. Говорят, что местность до Или и Кёне-Турфана

[Куня-Турфан] с незапамятных времен находилась под властью Китая, тогда как

Кашгар, Яркенд, Аксу и Хотан были при-соединены всего 150 лет назад.

Упомянутые города беспрестанно враждовали между собой, пока наконец

несколько человек из знати под предводительством властителя Яркенда

Ибрахимбека, стремясь положить конец раздорам, не привели в страну

ки-тайцев, которые только после долгих колебаний начали править там и

продолжают управлять этими городами до сих пор по системе, отличной от норм,

существующих во всех остальных провинциях Небесной империи.

*А. УПРАВЛЕНИЕ*

Как я слышал из достоверного источника (известно уже, что мой друг

Хаджи Билал был священником в доме губернатора), в каждой из этих провинций

есть два органа управления: один-китайский, или военный, а

другой-татаро-мусульманский. Их главы состоят в одном чине, но татарский

настолько подчинен китайскому, что лишь через него может сноситься с высшей