Приют фэйри (СИ)

- Как в 'Рождественской песни'?

Миссис Бриггс сразу погрустнела:

- Она у меня то же спросила, когда я об этом рассказала, мисс Хэвишем то есть. А я и знать не знаю, что за песня такая, хотя много их слышала... Ты не думай, я не жалуюсь: муж и дочь счастливы, а больше мне ничего не надо. Но так иногда хочется вернуться в прошлое... - она подперла щеку рукой. - Знаешь, меня от свадьбы с Джозефом многие отговаривали: Бриггсы-то не настоящие его родители, а приемные. Об отце Джозефа никто никогда не слышал, а о матери лучше бы тоже ничего не знали. Неправедно она жила, а когда поняла, что от чахотки скоро сгорит, отдала сына благочестивым людям - хозяевам мясной лавки. Они ребеночка-то правильно воспитали, но многие боялись, что дурная кровь у Джозефа скажется. А вот просчитались, вороны старые! - миссис Бриггс торжествующе рассмеялась. - Лучше мужа, чем он, и вообразить нельзя. Работящий, заботливый, честный... Нас только одно мучило - очень долго детей не было, но он ни разу и словом меня не попрекнул. Говорил, надо смиряться с волей Божьей. Мы уж и надеяться перестали... А когда Энни родилась - вот в рай попали, просто в рай! Кто ж знал, как все обернется...

- По-моему, у вас и сейчас все прекрасно, - осторожно сказала Филлис, не совсем уверенная в своих словах.

- Да, - вздохнула миссис Бриггс. - Уж я-то знаю! Джозеф ведь очень честный, никогда душой не кривил, всегда слово свое держал, как бы ни было тяжко. И сейчас точно такой же. Может, если бы переменился, мне было бы легче, чем все эти мучения видеть...

- Я не совсем вас понимаю, миссис Бриггс, - Филлис даже растерялась, настолько нелепым показалось только что услышанное.

- Ох!... - она словно бы проснулась. - Что-то совсем я заболталась! Так что, девонька, так и не нашла ладан этот?

- Нет, увы. Может, вы его в другом месте оставили?

- Да, наверное. Пойду у себя поищу... - миссис Бриггс с трудом встала и направилась к двери, но на пороге обернулась и с невероятной силой сказала: - Спасибо тебе, солнышко, за то, что выслушала меня, дуру старую. Поговорила с тобой - и словно дома побывала. Благослови тебя Господь, деточка! Пусть в трудную минуту люди всегда помогают тебе так, как ты мне помогла!

- Да что вы! Я ничего не...

Миссис Бриггс, не слушая возражений, вышла из салона, оставив собеседницу в полной растерянности. Филлис чувствовала себя так, словно голову ей набили опилками, настолько нелепым и бессмысленным казалось услышанное. К счастью, хотя бы одна зацепочка в этом хаосе имелась. Филлис решила написать отцу и спросить о загадочном ладане, который принимала миссис Бриггс.

***

После завтрака Филлис отправилась к себе сочинять письмо родителям. Она подробно рассказала обо всем, что случилось в 'Приюте фэйри', за исключением странностей. Папа очень занят, мама и так беспокоится за дочь - не стоит их волновать.

Размышляя над тем, как не солгать и одновременно не сболтнуть лишнего, Филлис словно воочию видела родителей, сидящих в гостиной. Мама читает или просматривает альбомы с репродукциями, отец разбирает материалы очередного дела и полностью увлечен любимым занятием. Иногда они поднимают головы, смотрят друг на друга и улыбаются светло и нежно...

Лишь вообразив эту мирную картину, Филлис осознала, насколько странно себя чувствует в 'Приюте фэйри' - как будто попала в гости к феям. Но здесь ведь живут не сверхъестественные существа, а родители и слуги Аннабелль Бриггс, самой обычной девушки. Да, не все происходящее в доме понятно чужакам, но ведь и у Джорданов есть тайны, которые наверняка озадачили бы случайных гостей.

Филлис улыбнулась, вспомнив самый страшный родительский секрет. Анна Джордан обожала романы Диккенса, сестер Бронте, Джейн Остен и Теккерея, знала наизусть множество стихов и прекрасно разбиралась в живописи, но ненавидела рукоделие. А ее супруг, знаменитый адвокат Эверетт Джордан, непревзойденный знаток законов, бесстрашный и проницательный, свободное время посвящал вышивке, поскольку именно это занятие помогало ему упорядочить мысли. Жена и дочери ничего не имели против милой слабости главы семьи, но однажды в гости к Джорданам зашли дамы из благотворительного комитета, увидели забытую Эвереттом вышивку, восхитились и потребовали у Анны отдать ее для аукциона в пользу сиротского приюта. Миссис Джордан уже открыла рот, собираясь сказать гостьям правду, но, потрясенная отчаянной жестикуляцией мужа, который стоял так, чтобы посетительницы его не заметили, согласилась признать работу своей. С тех пор за Анной закрепилась слава прекрасной вышивальщицы, что несказанно огорчало почтенную даму, ненавидевшую ложь. Однако Эверетт так страстно умолял жену спасти его репутацию, что миссис Джордан вынуждена была молчать. Если бы кто-то стал случайным свидетелем объяснения между супругами, то заподозрил бы невесть что, но никак не тот невинный секрет, что они хранили...

Поняв это, Филлис, пожалуй, впервые со времени приезда в 'Приют фэйри' осознала, что все здешние странности либо ее не касаются, либо имеют вполне естественное объяснение.

Нет ничего удивительного в том, что поблизости от богатого поместья шляются бродяги - и, разумеется, они стараются не попадаться на глаза посторонним.

Личные дела прислуги 'Приюта фэйри' - начиная от величественной мисс Хэвишем и заканчивая юным кучером - могут быть сколь угодно невинными или предосудительными, но не имеют ни малейшего отношения к мисс Джордан.

Совершенно очевидно, что миссис Бриггс, в отличие от родных, чувствует себя неуютно в 'Приюте фэйри'. Она остро переживает и это, и отчуждение от мужа и дочери, но, увы, не умеет точно формулировать свои мысли, потому и выражается порой весьма странно. Одни полипы дорогого стоят! Но в общем и целом удивляться тут нечему.

Самый сложный вопрос - ночные шаги, но и им можно подобрать вполне логичное объяснение. После некоторых размышлений Филлис вспомнила рассказы отца о недобросовестных мастерах, которые, чтобы насолить заказчикам, заводили в их домах фальшивых привидений. Несчастные жильцы слышали завывания и стоны, приписывали их духам и даже не подозревали, что на самом деле это просто гудит ветер в трубах.

Может, и в 'Приюте фэйри' так? Дом ведь много раз перестраивали. Вдруг в какой-то момент случайно или по чьей-то злой воле шаги, раздающиеся на первом или втором этаже, стали хорошо слышны на третьем? Раньше этого никто не знал, потому что наверху не жили, вот и все...

В поисках доказательств новой теории Филлис еще раз обошла все пустующие комнаты третьего этажа и опять ничего не обнаружила. Для очистки совести выглянула во все окна - вдруг ночной гуляка не возвращается потому, что дальше продолжает свой путь по крышам?

Однако увиденное за окнами подтвердило гипотезу о звуковом эффекте. Чуть ниже третьего этажа проходил карниз шириной в три ладони, затем начиналась покатая черепичная крыша - пройти там, да еще и ночью, мог только моряк или циркач.

'Или, - произнес в голове Филлис голос, очень похожий на голос Шерлока Холмса, - Джон Стоун - невысокий, худой и гибкий'.

Но что кучеру делать ночью в господском доме? Зачем скакать по крышам?!